"В пещеру входят три волхва, Гаспар и Мельхиор"... эй вы, трое, оба ко мне... можно, я позанудствую? позанудствовал.
От начальной, навязчиво ноющей ноты, каковую в костёле в четверг ординарный на органе твердит без особой охоты ученик нерадивый, хотя небездарный, -
до тамтама в пещере, где высится дико черномазый туземный кумир-недотрога, перед коим шаманы для пущего шика сожигают воинственный труп носорога;
от вождя монастырской общины, говорящего вслух по тетрадке, что миряне не суть человеки и достойны кнута и вольера, - до такой же примерно картины, но в обратном зеркальном порядке отражённой давно и навеки в оловянных глазах Люцифера;
от кисейной спиритки, чьи пассы что ни ночь повергают в нокдаун и её, и её корифея, колдуна-антиквара с бульвара, - до вполне богомольной гримасы на лице робинзона, когда он снаряжает бумажного змея для поимки воздушного шара;
от фигурных могильных, нагрудных, нательных разномастных крестов мишуры многоцветья - до пунктирных, что спрятаны в стёклах прицельных, и косых, означающих номер столетья;
от пустыни, где город, внезапный как манна, пилигрима пленяет повадкой минорной, - до морей, чьё спокойствие выглядит странно, а цунами с тайфунами кажутся нормой;
от одной ясновидческой секты, из которой не выбьешь ни звука, - до другой, не привыкшей терзаться и поэтому лгущей свободно; от усердья, с каким интеллекты вымеряют миры близоруко, - до завидной манеры мерзавца что угодно считать чем угодно;
от письмен, где что дело что слово, - до холерных низин, где пожары; от застывшего в небе салюта - до морозного, смрадного хлева; от угла колпака шутовского - до окружности папской тиары; от меня, маловера и плута, - до тебя, о Пречистая Дева.
От начальной, навязчиво ноющей ноты,
каковую в костёле в четверг ординарный
на органе твердит без особой охоты
ученик нерадивый, хотя небездарный, -
до тамтама в пещере, где высится дико
черномазый туземный кумир-недотрога,
перед коим шаманы для пущего шика
сожигают воинственный труп носорога;
от вождя монастырской общины,
говорящего вслух по тетрадке,
что миряне не суть человеки
и достойны кнута и вольера, -
до такой же примерно картины,
но в обратном зеркальном порядке
отражённой давно и навеки
в оловянных глазах Люцифера;
от кисейной спиритки, чьи пассы
что ни ночь повергают в нокдаун
и её, и её корифея,
колдуна-антиквара с бульвара, -
до вполне богомольной гримасы
на лице робинзона, когда он
снаряжает бумажного змея
для поимки воздушного шара;
от фигурных могильных, нагрудных, нательных
разномастных крестов мишуры многоцветья -
до пунктирных, что спрятаны в стёклах прицельных,
и косых, означающих номер столетья;
от пустыни, где город, внезапный как манна,
пилигрима пленяет повадкой минорной, -
до морей, чьё спокойствие выглядит странно,
а цунами с тайфунами кажутся нормой;
от одной ясновидческой секты,
из которой не выбьешь ни звука, -
до другой, не привыкшей терзаться
и поэтому лгущей свободно;
от усердья, с каким интеллекты
вымеряют миры близоруко, -
до завидной манеры мерзавца
что угодно считать чем угодно;
от письмен, где что дело что слово, -
до холерных низин, где пожары;
от застывшего в небе салюта -
до морозного, смрадного хлева;
от угла колпака шутовского -
до окружности папской тиары;
от меня, маловера и плута, -
до тебя, о Пречистая Дева.
Reply
Reply
Leave a comment