Факты о странностях именитых личностей (часть 3)
Ампер до такой степени живо ощущал красы природы, что чуть не умер от счастья, очутившись в один прекрасный момент на берегу Женевского озера.
Шатобриан не мог флегмантично слышать похвал кому бы то ни было, даже собственному сапожнику.
Шопенгауэр приходил в ярость и отказывался платить в гостиницах по счетам, если его фамилия была написана через два «п».
Отец российской авиации Жуковский в один прекрасный момент, проговорив целый вечер с друзьями в собственной гостиной, вдруг поднялся, ища свою шапку, и начал торопливо прощаться, бормоча: Но я засиделся у вас, пора домой!
Шуберт возлюбленные свои произведения, до того как обнародовать, непременно был должен сыграть… на гребенке.
Шарлотта Бронте повсевременно отрывалась от писания еще одного романа и отправлялась чистить картофель.
Гейне писал о себе: Мое интеллектуальное возбуждение есть быстрее итог заболевания, чем гениальности. Чтоб хоть малость утешить мучения, я сочинял стихи. В эти ужасные ночи, обезумев от боли, бедная голова моя мечется из стороны в сторону и заставляет звенеть с жестокой веселостью бубенчики изношенного дурного колпака. А заключал он размышления о гениальности и сумасшествии словами: Творчество - это болезнь души, подобно тому, как жемчужина есть болезнь моллюска.
Шатобриан не мог флегмантично слышать похвал кому бы то ни было, даже собственному сапожнику.
Шопенгауэр приходил в ярость и отказывался платить в гостиницах по счетам, если его фамилия была написана через два «п».
Отец российской авиации Жуковский в один прекрасный момент, проговорив целый вечер с друзьями в собственной гостиной, вдруг поднялся, ища свою шапку, и начал торопливо прощаться, бормоча: Но я засиделся у вас, пора домой!
Шуберт возлюбленные свои произведения, до того как обнародовать, непременно был должен сыграть… на гребенке.
Шарлотта Бронте повсевременно отрывалась от писания еще одного романа и отправлялась чистить картофель.
Гейне писал о себе: Мое интеллектуальное возбуждение есть быстрее итог заболевания, чем гениальности. Чтоб хоть малость утешить мучения, я сочинял стихи. В эти ужасные ночи, обезумев от боли, бедная голова моя мечется из стороны в сторону и заставляет звенеть с жестокой веселостью бубенчики изношенного дурного колпака. А заключал он размышления о гениальности и сумасшествии словами: Творчество - это болезнь души, подобно тому, как жемчужина есть болезнь моллюска.