о лете и лесе
В 4 часа утра начинает голосить будильник. Сначала очень тяжело заставить себя выбраться из ямки, которую за ночь прокапываешь в матрасе и одеяле. На даче у меня самая холодная комната в доме, она медленно прогревается, и обычно я не люблю делать это искусственным образом и включать обогреватель. Нет ничего приятнее, чем постепенно согреваться, чувствуя, как сон обволакивает тебя, слыша как стучат, пищат и скрежещут ночные насекомые, как что-то вокруг загадочно шуршит и слышно собственное спокойное дыхание.
Утро. Будильник голосит. Через несколько минут сознание проясняется, сонный тяжелый туман потихонечку уходит и с глубоким вздохом сожаления покидаю я теплую уютную кровать. Около кровати заранее лежат все необходимые для леса и рыбалки вещи, камуфляж, берцы, теплый свитер, бандана, пояс с ножнами, старенький нож фирмы "викинг" с простенькой веревочной обмоткой рукоятки. Обмотку сделала сама в день покупки, целенаправленно игнорируя высказывания на тему низкого качества стали. Прошло много лет, и обмотка держится, и нож в отличном состоянии. Ну и моя старая шляпа, конечно же. Она уже побывала под сотней дождей и ветров, и превратилась во что-то совершенно бесформенное, но я люблю ее и мы с ней не расстанемся, пока она не истлеет. На голове она кстати гораздо больше похожа на шляпу, чем когда она просто лежит или висит где-нибудь, ожидая своего часа. Даже при скоростном одевании очень-очень холодно, потому что я еще конечно же не проснулась и очень сержусь. Рядом тихонечко подвывает и пританцовывает Шерлок, и я каждый раз все жду, когда же мой скотч полетит, как вертолет, так быстро он машет своим хвостом-морковкой. Он знает, что мы пойдем на прогулку. Пока я сонная и злая и спросонья замерзшая иду ставить чайник чтобы приготовить кофе, выпускаю собаку побегать по участку и размять лапы. Дом загадочно молчит. За окнами еще совсем темно, до рассвета несколько часов. Над землей стелется туман, ни одна травинка не шевельнется, всюду лежит роса. Лишь иногда можно услышать и увидеть, как в ветвях яблони прыгает первая утренняя птичка. На улице очень вкусно пахнет утром, водой и чем-то немного грустным. Все спит, дом и люди в нем, участок, соседи. Мрачно делаю кофе и закидываюсь первым, что найду в холодильнике. И в лесу и на рыбалке есть гарантированно захочется, захочется зверски, даже не есть а жрать, даже если сначала на еду смотреть не хочется, нужно. Входная дверь открывается настежь, чтобы впустить тот самый вкусный и прохладный воздух в дом. Пока я завтракаю, периодически высовывая нос на улицу и проверяя обстановку, Шерлок караулит дорожку, ведущую к калитке, ему уже не терпится отправиться в путь. А я еще не решила, куда именно мы с ним пойдем, в лес или на рыбалку.
Если мы идем в лес за грибами, я иду налегке. Нож, пакет. Поводок. Ну и приплясывающий от радости Шерлок, конечно же. При своих коротких лапках он может развивать вполне достойную скорость. И вот мы закрываем дом, шуршим камушками под ногами до калитки, и закрыв ее топаем по дороге в сторону леса. Ну как, топаем... Это я размеренно топаю берцами и насвистываю, а Шерлок стрелой летит.
Небо потихонечку начинает светлеть, но пока еще туман и прохладно, иногда даже летом выдыхаются легкие облачка пара. Над прудом стоит кусковой туман. Это действительно похоже на самые настоящие рваные облака. Чужие дома тоже спят, на пруду в тумане можно увидеть несколько удилищ - рыбаки уже на своих постах. Ну так я тоже рыбак, только мы сегодня идем в лес. Шерлок бежит впереди, периодически поворачивается, смотрит на меня, шаловливо вскидывается, подпрыгивает и снова бежит дальше. Пока пруд не скрывается за поворотом мы с рыбаками изучаем друг друга и молчаливо здороваемся. У нас есть общая тайна - утро принадлежит тем, кто пришел вместе с ним. Рыбаки похожи на большие серые глыбы, сидят неподвижно и тихо, разве что рукой махнут, чтобы отогнать комара, проверить удочку или прикурят сигарету. Карасей, которые живут в этом пруду, уже нельзя есть, страшно, но я все равно каждое лето прихожу туда рыбачить или рано утром, или ближе к вечеру. Но вот мы выходим на финишную прямую и пруд с рыбаками скрывается из виду. Мы уже почти подошли к лесу.
Я люблю одиночество. Я люблю побыть одна в лесу и на пруду. На даче, на природе. Мне это необходимо. Поэтому так замечательно вставать в четыре часа утра, когда почти весь мир, окружающий меня в этот момент, еще спит, и я могу побыть наедине с собой. Мы с Шерлоком понимаем друг друга, поэтому я всегда беру его с собой. Он никогда не гавкает, ну разве что только в исключительных случаях, например, когда увидит в лесу ежа размером почти с себя. А так как я очень люблю одиночество и хорошо знаю лес, который с детства уже изучила и облазила вдоль и поперек, обычно я ухожу одна. А вот и калитка, ведущая на поле.
Калитка никогда не закрывается на замок, хотя она всегда прикрыта, а ворота закрыты всегда. Когда-то их не было, они появились, когда мне было лет гораздо меньше, чем сейчас. Просто они появились и все. Ворота и калитка. Раньше на поле росла рожь, или пшеница, а иногда даже горох, большой, крупный, сочный, который все бегали рвать и лопали до отвала. Осенью на поле появлялись стога сена, на которые ночью было жутко и интересно залезать и прятаться или просто валяться и смотреть на звезды. Но уже много лет их не появлялось на поле. Его забросили, и сейчас оно все заросло молодыми деревьями, в которых летом и осенью появляется очень много огромных-преогромных грибов. И пауков, но об этом не будем. Калитка покосилась и открывается с легким скрипом. На поле тоже стоит туман, но стало еще светлее, скоро солнце взойдет, потому что где-то розовеет неба уголок.
Мы не идем на поле, мы поворачиваем направо и нас ждет тропинка, ведущая к лесу. С одной стороны поле, с другой высадили ели и березы. Они уже давно вымахали в большие и серьезные деревья. Под ними никто и никогда не смотрит, поэтому я часто захожу в лес с белыми и подберезовиками. Ну и хорошо, я всегда думаю что это хорошая примета. Шерлок топчется за спиной и ненавязчиво намекает, что хотел бы пройти вперед. Пропускаю и мохнатый кабачок радостно устремляется в сторону темнеющего впереди леса. У него даже спина улыбается. Пока доходим до входа в лес, становимся мокрые по пояс. Ну роса же везде лежит, ничего не поделаешь. А еще есть вещь, из-за которой я очень не люблю входить в лес первой. Это паутина, которой украшена чуть ли не каждая веточка. Единственное, чего я искренне не люблю и чего уж там - побаиваюсь. Так что зайдя в лес мы не только мокрые, но еще и в паутине по самые уши.
В лесу у меня сразу включается поисковый режим и я уткнувшись носом в землю иду проверять свои тайные и не очень тайные грибные места. А Шерлок идет проверять свои норы. Некоторые из которых он сам и выкапывает. Правда год назад он стал более разборчиво относиться к норам. После того как раскопал красный муравейник и вернулся ко мне очень грустный и с огромными от боли и ужаса глазами. От муравьев я его избавила, но опыт запомнился навсегда. А в лесу жизнь кипит и бьет ключом. Все свистит, поет, чирикает, ползает, бегает летает и дышит. В лесу царит приятная прохлада и что удивительно при всем этом живом гвалте - тишина. Тишина, которой нет в людских домах, которой нет в городе, на даче, на дороге. Это живая тишина, которая лечит, радует, успокаивает. И по которой я так скучаю. В лесу такая прохлада, что сразу думаешь о ручьях или об озере, даже если их там нет. И конечно же, есть время земляники. Мы с Шерлоком очень ее любим. Если мы приходим в лес в то время, когда там созрела земляника, мы обязательно налопаемся. Я срываю несколько ягод и часть съедаю сама, часть отдаю Шерлоку. Впрочем, он парень самостоятельный и при встречу с земляникой спокойно объедает ягоды с куста. Правда был момент, когда пришлось ему объяснять, что между земляникой в лесу и клубникой на грядке есть существенная разница. Со временем он сообразил. И вот, земляничные холмики. Идем и ищем землянику и грибы. Грибами пахнет со всех сторон, а еще пахнет хвоей, цветами, осокой, болотом. Пахнет влажной или сухой землей, корой деревьев, ветром, смолой.
Шерлок периодически убегает и исчезает куда-то на полчаса. Иногда я слышу издалека исполненное энтузиазма фырканье или редкий возмущенный "гавк", который, впрочем, быстро стихает. Шерлок роет норы и когда он возвращается у него вся морда в свежей земле. Но возвращается он всегда, хотя порой я зову его не один раз, прежде чем он осознает, что это я к нему обращаюсь. За несколько часов мы обходим весь лес. Порой мне кажется, что чем я старше, тем быстрее заканчивается лес. Но даже сейчас я пропадаю там часа по три-четыре, иногда прохожу несколько раз по одному и тому же месту, или начинаю ходить наискосок, зигзагами и кругами. Потому что уходить не хочется. Порой пакеты уже полны грибов и идти становится тяжелее, пакеты приятно оттягивают руку, но просто так погулять и побегать с ними уже не выходит.
По дороге мы изучаем всяких жучков и паучков, гусениц, норки, гнезда, кости и черепа животных, странные цветы. Я огорчаюсь, потому что и лес и пруд с каждым годов все грязнее. А люди не хотят этого видеть и продолжают активно захламлять его. Но я все равно люблю свой лес, он самый лучший и самый прекрасный. Мы с ним вместе росли и я всегда хочу туда возвращаться. Он всегда пахнет так, как я привыкла, я знаю каждый холмик, каждую кочку, знаю деревья, болота и тропинки. Солнце уже вышло, становится теплее, даже жарко, в лесу начинает парить, пахнет нагретой землей и зеленью, птицы надрываются изо всех сил, жужжат пчелы и осы, под ногами хрустит трава и хвоя.
А мы уже идем в сторону дома. Вот он, выход из леса, яркий прямоугольник света и тепла. За спиной живительная прохлада, мы прощаемся с ней и выходим на солнце. Роса уже давно высохла, где-то слышно болгарку, что-то пилят строители, стучат молотки, вот проехала машина. А мы идем по тропинке, отряхиваемся, глубоко и счастливо вздыхаем. Проходим через покосившуюся калитку. Прикрываем ее.
Вот она, обратная дорога. Часто мы возвращаемся довольно поздно, и рыбаки уже успевают собраться и с чистой совестью и чувством выполненного долга уйти досыпать. Или доделывать дела. Я волоку пакет и задумчиво смотрю себе под ноги, на полоску травы, которая тянется между плитами. Вся дорога сложена из плит и по всей длине полоска травы. Она бежит вперед и мы следуем за ней. Позади меня устало плетется Шерлок. Его крепкие короткие ножки мечтают об отдыхе и покое. Я знаю, что дома он дойдет до миски, попьет и рухнет спать там же, возле нее. Но я знаю что хоть он и устал, он счастлив. Как и я. Потому что я поставлю на пол пакет с грибами и тоже рухну спать, пусть не около него, пусть успею дойти до постели и раздеться. Но это все равно произойдет. И вот я закрываю сначала нашу калитку, потом дверь, а потом глаза. Меня окутывает сладкая волна усталости и прохладное пуховое одеяло. Оно постепенно проглатывает меня, укутывает и уносит куда-то далеко далеко, в сон, где мы снова идем по лесу. Каждое лето, каждый раз, когда я приезжаю. Уже много-много лет. Уже засыпая я слышу, как Шерлок на подстилке дергает лапами и тихонечко поскуливает.
Ему тоже снится лес. Я знаю.
Утро. Будильник голосит. Через несколько минут сознание проясняется, сонный тяжелый туман потихонечку уходит и с глубоким вздохом сожаления покидаю я теплую уютную кровать. Около кровати заранее лежат все необходимые для леса и рыбалки вещи, камуфляж, берцы, теплый свитер, бандана, пояс с ножнами, старенький нож фирмы "викинг" с простенькой веревочной обмоткой рукоятки. Обмотку сделала сама в день покупки, целенаправленно игнорируя высказывания на тему низкого качества стали. Прошло много лет, и обмотка держится, и нож в отличном состоянии. Ну и моя старая шляпа, конечно же. Она уже побывала под сотней дождей и ветров, и превратилась во что-то совершенно бесформенное, но я люблю ее и мы с ней не расстанемся, пока она не истлеет. На голове она кстати гораздо больше похожа на шляпу, чем когда она просто лежит или висит где-нибудь, ожидая своего часа. Даже при скоростном одевании очень-очень холодно, потому что я еще конечно же не проснулась и очень сержусь. Рядом тихонечко подвывает и пританцовывает Шерлок, и я каждый раз все жду, когда же мой скотч полетит, как вертолет, так быстро он машет своим хвостом-морковкой. Он знает, что мы пойдем на прогулку. Пока я сонная и злая и спросонья замерзшая иду ставить чайник чтобы приготовить кофе, выпускаю собаку побегать по участку и размять лапы. Дом загадочно молчит. За окнами еще совсем темно, до рассвета несколько часов. Над землей стелется туман, ни одна травинка не шевельнется, всюду лежит роса. Лишь иногда можно услышать и увидеть, как в ветвях яблони прыгает первая утренняя птичка. На улице очень вкусно пахнет утром, водой и чем-то немного грустным. Все спит, дом и люди в нем, участок, соседи. Мрачно делаю кофе и закидываюсь первым, что найду в холодильнике. И в лесу и на рыбалке есть гарантированно захочется, захочется зверски, даже не есть а жрать, даже если сначала на еду смотреть не хочется, нужно. Входная дверь открывается настежь, чтобы впустить тот самый вкусный и прохладный воздух в дом. Пока я завтракаю, периодически высовывая нос на улицу и проверяя обстановку, Шерлок караулит дорожку, ведущую к калитке, ему уже не терпится отправиться в путь. А я еще не решила, куда именно мы с ним пойдем, в лес или на рыбалку.
Если мы идем в лес за грибами, я иду налегке. Нож, пакет. Поводок. Ну и приплясывающий от радости Шерлок, конечно же. При своих коротких лапках он может развивать вполне достойную скорость. И вот мы закрываем дом, шуршим камушками под ногами до калитки, и закрыв ее топаем по дороге в сторону леса. Ну как, топаем... Это я размеренно топаю берцами и насвистываю, а Шерлок стрелой летит.
Небо потихонечку начинает светлеть, но пока еще туман и прохладно, иногда даже летом выдыхаются легкие облачка пара. Над прудом стоит кусковой туман. Это действительно похоже на самые настоящие рваные облака. Чужие дома тоже спят, на пруду в тумане можно увидеть несколько удилищ - рыбаки уже на своих постах. Ну так я тоже рыбак, только мы сегодня идем в лес. Шерлок бежит впереди, периодически поворачивается, смотрит на меня, шаловливо вскидывается, подпрыгивает и снова бежит дальше. Пока пруд не скрывается за поворотом мы с рыбаками изучаем друг друга и молчаливо здороваемся. У нас есть общая тайна - утро принадлежит тем, кто пришел вместе с ним. Рыбаки похожи на большие серые глыбы, сидят неподвижно и тихо, разве что рукой махнут, чтобы отогнать комара, проверить удочку или прикурят сигарету. Карасей, которые живут в этом пруду, уже нельзя есть, страшно, но я все равно каждое лето прихожу туда рыбачить или рано утром, или ближе к вечеру. Но вот мы выходим на финишную прямую и пруд с рыбаками скрывается из виду. Мы уже почти подошли к лесу.
Я люблю одиночество. Я люблю побыть одна в лесу и на пруду. На даче, на природе. Мне это необходимо. Поэтому так замечательно вставать в четыре часа утра, когда почти весь мир, окружающий меня в этот момент, еще спит, и я могу побыть наедине с собой. Мы с Шерлоком понимаем друг друга, поэтому я всегда беру его с собой. Он никогда не гавкает, ну разве что только в исключительных случаях, например, когда увидит в лесу ежа размером почти с себя. А так как я очень люблю одиночество и хорошо знаю лес, который с детства уже изучила и облазила вдоль и поперек, обычно я ухожу одна. А вот и калитка, ведущая на поле.
Калитка никогда не закрывается на замок, хотя она всегда прикрыта, а ворота закрыты всегда. Когда-то их не было, они появились, когда мне было лет гораздо меньше, чем сейчас. Просто они появились и все. Ворота и калитка. Раньше на поле росла рожь, или пшеница, а иногда даже горох, большой, крупный, сочный, который все бегали рвать и лопали до отвала. Осенью на поле появлялись стога сена, на которые ночью было жутко и интересно залезать и прятаться или просто валяться и смотреть на звезды. Но уже много лет их не появлялось на поле. Его забросили, и сейчас оно все заросло молодыми деревьями, в которых летом и осенью появляется очень много огромных-преогромных грибов. И пауков, но об этом не будем. Калитка покосилась и открывается с легким скрипом. На поле тоже стоит туман, но стало еще светлее, скоро солнце взойдет, потому что где-то розовеет неба уголок.
Мы не идем на поле, мы поворачиваем направо и нас ждет тропинка, ведущая к лесу. С одной стороны поле, с другой высадили ели и березы. Они уже давно вымахали в большие и серьезные деревья. Под ними никто и никогда не смотрит, поэтому я часто захожу в лес с белыми и подберезовиками. Ну и хорошо, я всегда думаю что это хорошая примета. Шерлок топчется за спиной и ненавязчиво намекает, что хотел бы пройти вперед. Пропускаю и мохнатый кабачок радостно устремляется в сторону темнеющего впереди леса. У него даже спина улыбается. Пока доходим до входа в лес, становимся мокрые по пояс. Ну роса же везде лежит, ничего не поделаешь. А еще есть вещь, из-за которой я очень не люблю входить в лес первой. Это паутина, которой украшена чуть ли не каждая веточка. Единственное, чего я искренне не люблю и чего уж там - побаиваюсь. Так что зайдя в лес мы не только мокрые, но еще и в паутине по самые уши.
В лесу у меня сразу включается поисковый режим и я уткнувшись носом в землю иду проверять свои тайные и не очень тайные грибные места. А Шерлок идет проверять свои норы. Некоторые из которых он сам и выкапывает. Правда год назад он стал более разборчиво относиться к норам. После того как раскопал красный муравейник и вернулся ко мне очень грустный и с огромными от боли и ужаса глазами. От муравьев я его избавила, но опыт запомнился навсегда. А в лесу жизнь кипит и бьет ключом. Все свистит, поет, чирикает, ползает, бегает летает и дышит. В лесу царит приятная прохлада и что удивительно при всем этом живом гвалте - тишина. Тишина, которой нет в людских домах, которой нет в городе, на даче, на дороге. Это живая тишина, которая лечит, радует, успокаивает. И по которой я так скучаю. В лесу такая прохлада, что сразу думаешь о ручьях или об озере, даже если их там нет. И конечно же, есть время земляники. Мы с Шерлоком очень ее любим. Если мы приходим в лес в то время, когда там созрела земляника, мы обязательно налопаемся. Я срываю несколько ягод и часть съедаю сама, часть отдаю Шерлоку. Впрочем, он парень самостоятельный и при встречу с земляникой спокойно объедает ягоды с куста. Правда был момент, когда пришлось ему объяснять, что между земляникой в лесу и клубникой на грядке есть существенная разница. Со временем он сообразил. И вот, земляничные холмики. Идем и ищем землянику и грибы. Грибами пахнет со всех сторон, а еще пахнет хвоей, цветами, осокой, болотом. Пахнет влажной или сухой землей, корой деревьев, ветром, смолой.
Шерлок периодически убегает и исчезает куда-то на полчаса. Иногда я слышу издалека исполненное энтузиазма фырканье или редкий возмущенный "гавк", который, впрочем, быстро стихает. Шерлок роет норы и когда он возвращается у него вся морда в свежей земле. Но возвращается он всегда, хотя порой я зову его не один раз, прежде чем он осознает, что это я к нему обращаюсь. За несколько часов мы обходим весь лес. Порой мне кажется, что чем я старше, тем быстрее заканчивается лес. Но даже сейчас я пропадаю там часа по три-четыре, иногда прохожу несколько раз по одному и тому же месту, или начинаю ходить наискосок, зигзагами и кругами. Потому что уходить не хочется. Порой пакеты уже полны грибов и идти становится тяжелее, пакеты приятно оттягивают руку, но просто так погулять и побегать с ними уже не выходит.
По дороге мы изучаем всяких жучков и паучков, гусениц, норки, гнезда, кости и черепа животных, странные цветы. Я огорчаюсь, потому что и лес и пруд с каждым годов все грязнее. А люди не хотят этого видеть и продолжают активно захламлять его. Но я все равно люблю свой лес, он самый лучший и самый прекрасный. Мы с ним вместе росли и я всегда хочу туда возвращаться. Он всегда пахнет так, как я привыкла, я знаю каждый холмик, каждую кочку, знаю деревья, болота и тропинки. Солнце уже вышло, становится теплее, даже жарко, в лесу начинает парить, пахнет нагретой землей и зеленью, птицы надрываются изо всех сил, жужжат пчелы и осы, под ногами хрустит трава и хвоя.
А мы уже идем в сторону дома. Вот он, выход из леса, яркий прямоугольник света и тепла. За спиной живительная прохлада, мы прощаемся с ней и выходим на солнце. Роса уже давно высохла, где-то слышно болгарку, что-то пилят строители, стучат молотки, вот проехала машина. А мы идем по тропинке, отряхиваемся, глубоко и счастливо вздыхаем. Проходим через покосившуюся калитку. Прикрываем ее.
Вот она, обратная дорога. Часто мы возвращаемся довольно поздно, и рыбаки уже успевают собраться и с чистой совестью и чувством выполненного долга уйти досыпать. Или доделывать дела. Я волоку пакет и задумчиво смотрю себе под ноги, на полоску травы, которая тянется между плитами. Вся дорога сложена из плит и по всей длине полоска травы. Она бежит вперед и мы следуем за ней. Позади меня устало плетется Шерлок. Его крепкие короткие ножки мечтают об отдыхе и покое. Я знаю, что дома он дойдет до миски, попьет и рухнет спать там же, возле нее. Но я знаю что хоть он и устал, он счастлив. Как и я. Потому что я поставлю на пол пакет с грибами и тоже рухну спать, пусть не около него, пусть успею дойти до постели и раздеться. Но это все равно произойдет. И вот я закрываю сначала нашу калитку, потом дверь, а потом глаза. Меня окутывает сладкая волна усталости и прохладное пуховое одеяло. Оно постепенно проглатывает меня, укутывает и уносит куда-то далеко далеко, в сон, где мы снова идем по лесу. Каждое лето, каждый раз, когда я приезжаю. Уже много-много лет. Уже засыпая я слышу, как Шерлок на подстилке дергает лапами и тихонечко поскуливает.
Ему тоже снится лес. Я знаю.