У кого-то день рождения и не раз в году
Часть 1
Сегодня - 19 декабря - мой второй день рождения
Ровно 30 лет назад в институте сердечно-сосудистой хирургии им. Бакулева в Москве мне сделали первую операцию на сердце.
Мне тогда было 13 лет. Некоторые воспоминания за это время стёрлись, но многое я помню и до сих пор очень ярко. И хочу записать эти воспоминания, чтобы через много лет их не забыть.
Я думала уместить свои воспоминания в один пост, но их оказалось так много (не смотря на то, что прошло 30 лет!), что пришлось делить его на части.
Итак, мне было 13 лет. Я лежала в отделении кардиохирургии, в котором были не только дети, но и молодежь лет до 30-ти. Совсем взрослых и пожилых пациентов я не помню.
У меня был очень простой порок сердца - всего лишь врождённая недостаточность митрального клапана, в то время как многие дети и подростки были с сочетанными (несколькими) пороками: кто-то был в таком тяжелом состоянии, что не мог ходить; у кого-то из-за нарушения кровообращения были синие ногти и губы; у кого-то избыточная полнота. Как рассказывал потом маме мой отец, который повез меня в Москву на эту операцию, "наша Катя была там самая красивая", имея ввиду, что порок сердца не отразился сильно на моей внешности; я просто была очень маленькая и худенькая для своих 13 лет.
В отделении я подружилась с несколькими девушками и ребятами, и как-то незаметно у нас образовалась компания из 6 человек, из которых сегодня я помню только двоих: парня Сашу 26-ти лет из Набережных Челнов и девушку Вику 20-ти лет из Молдавии. Вечерами мы собирались в помещении столовой и играли в «дурака» и покер - других развлечений, не считая еще телевизора, в больнице не было.
С Сашей и Викой мы потом еще несколько лет переписывались.
Когда мне было 16 лет, Саша предложил выйти за него замуж, но я тогда ни о каком замужестве не думала, поэтому отказала ему; со временем наша переписка сошла на нет.
С Викой мы переписывались дольше. Она после операции вернулась в Молдавию, вышла замуж и с разницей в несколько лет благополучно родила двух девочек.
Я помню мальчика, имя которого стёрлось из моей памяти. Мальчик был старше меня на год. У него был сложный порок, он лежал давно. На момент, когда меня положили в отделение, его уже прооперировали, но после операции возникли осложнения, и мальчик никак не шел на поправку. Он обессилел и не мог ходить, его возили на кресле-каталке постоянно под капельницей. Бледный мальчик с копной вьющихся светлых волос и огромными глазами на измождённом болезнью лице. Казалось, он светится от худобы.
Его бедная мать истратила на проживание в Москве все деньги; там, откуда они приехали, у неё остались еще дети. Ей не на что было жить и чтобы иметь хоть какие-то деньги, она собирала в отделении молочные бутылки и сдавала их.
Администрация кардиохирургии пошла женщине навстречу: её устроили работать в отделении санитаркой и разрешили спать в палате с сыном.
Мне сделали операцию, выписали, я вернулась домой в Мирный, а мальчик всё еще лежал. Потом кто-то из девочек, с которыми я лежала в одной палате и после выписки некоторое время переписывалась, мне написал, что мальчик умер, так и не дождавшись выписки.
Сегодня - 19 декабря - мой второй день рождения
Ровно 30 лет назад в институте сердечно-сосудистой хирургии им. Бакулева в Москве мне сделали первую операцию на сердце.
Мне тогда было 13 лет. Некоторые воспоминания за это время стёрлись, но многое я помню и до сих пор очень ярко. И хочу записать эти воспоминания, чтобы через много лет их не забыть.
Я думала уместить свои воспоминания в один пост, но их оказалось так много (не смотря на то, что прошло 30 лет!), что пришлось делить его на части.
Итак, мне было 13 лет. Я лежала в отделении кардиохирургии, в котором были не только дети, но и молодежь лет до 30-ти. Совсем взрослых и пожилых пациентов я не помню.
У меня был очень простой порок сердца - всего лишь врождённая недостаточность митрального клапана, в то время как многие дети и подростки были с сочетанными (несколькими) пороками: кто-то был в таком тяжелом состоянии, что не мог ходить; у кого-то из-за нарушения кровообращения были синие ногти и губы; у кого-то избыточная полнота. Как рассказывал потом маме мой отец, который повез меня в Москву на эту операцию, "наша Катя была там самая красивая", имея ввиду, что порок сердца не отразился сильно на моей внешности; я просто была очень маленькая и худенькая для своих 13 лет.
В отделении я подружилась с несколькими девушками и ребятами, и как-то незаметно у нас образовалась компания из 6 человек, из которых сегодня я помню только двоих: парня Сашу 26-ти лет из Набережных Челнов и девушку Вику 20-ти лет из Молдавии. Вечерами мы собирались в помещении столовой и играли в «дурака» и покер - других развлечений, не считая еще телевизора, в больнице не было.
С Сашей и Викой мы потом еще несколько лет переписывались.
Когда мне было 16 лет, Саша предложил выйти за него замуж, но я тогда ни о каком замужестве не думала, поэтому отказала ему; со временем наша переписка сошла на нет.
С Викой мы переписывались дольше. Она после операции вернулась в Молдавию, вышла замуж и с разницей в несколько лет благополучно родила двух девочек.
Я помню мальчика, имя которого стёрлось из моей памяти. Мальчик был старше меня на год. У него был сложный порок, он лежал давно. На момент, когда меня положили в отделение, его уже прооперировали, но после операции возникли осложнения, и мальчик никак не шел на поправку. Он обессилел и не мог ходить, его возили на кресле-каталке постоянно под капельницей. Бледный мальчик с копной вьющихся светлых волос и огромными глазами на измождённом болезнью лице. Казалось, он светится от худобы.
Его бедная мать истратила на проживание в Москве все деньги; там, откуда они приехали, у неё остались еще дети. Ей не на что было жить и чтобы иметь хоть какие-то деньги, она собирала в отделении молочные бутылки и сдавала их.
Администрация кардиохирургии пошла женщине навстречу: её устроили работать в отделении санитаркой и разрешили спать в палате с сыном.
Мне сделали операцию, выписали, я вернулась домой в Мирный, а мальчик всё еще лежал. Потом кто-то из девочек, с которыми я лежала в одной палате и после выписки некоторое время переписывалась, мне написал, что мальчик умер, так и не дождавшись выписки.