Джонни Депп: "Я не готов расстаться с американским гражданством"
Звезда "Ромового дневника" о своей любви к Европе, частных рейсах и о том, почему он никак не бросит курить
Интервью Decca Aitkenhead, guardiandian.co.uk, 6.11.2011
перевод kitaika для johnnydepp.ru
Готовясь к этому интервью, я начала думать, что существует закон, запрещающий не любить Джонни Деппа. Каждый при упоминании его имени тает, как масло. Мужчины похлеще женщин - даже элита мужского крутометра славы в большинстве скорее любит Деппа, чем нет. Кит Ричардс, Брэд Питт, Мэрилин Мэнсон, братья Галлахер - чуваки обожают Джонни - даже GQ в этом месяце назвал его "крутейшим актёром мира". Режиссёр фильма "Уизнейл и я" вышел из затвора, чтобы снять последний фильм Деппа - "потому, что это Джонни" , а теперь Рики Джервейс свунится в своих записях: "Его письма - это поэзия. Он истинная богема."
Как же Депп вдохновляет всё это? Не уверена, что есть хотя бы шанс разобраться в происходящем. Мифология, окружающая Деппа, рисует его каким-то "Алым Первоцветом" Голливуда (шпионский роман Эммы Орци - прим. пер.), настолько славным неуловимостью, что один режиссёр, прилетев в Лондон, ищет его целыми днями в уверенности, что стоит его найти - и тот подпишет контракт. Он ненавидит медиа, разгонял папарацци с доской в руках, на одном из Каннских фестивалей отменил свои интервью, предпочтя остаться в постели. Но после долгой и сложной игры в пинг-понг из "да-нет", "да-нет", "да-снова-нет" - в прошлую пятницу дверь номера небольшого лондонского отеля распахнулась: вот и он, курит у окошка.
Депп выглядит, как один из "Бон Джови", или продавцов Zippo на Кэмденском рынке. Драная рубаха, нагромождение украшений, тонированные очки и тату, опутавшие его, как плющ. Голос медлит между протяжностью и ворчанием, глубокое кентуккийское вязкое бормотание, но прерывающееся внезапным аристократическим английским и и странными англицизмами - будто Том Уэйтс прослушивается для "Моей прекрасной леди".
В 48 лицо Деппа изменилось, нет больше той бесплотности, но оно всё ещё сногсшибательно прекрасно - мягкое, спокойное, причудливо симметричное, с короткими, густыми шоколадными волосами, не тронутыми сединой. Актёр потратил большую часть карьеры отрекаясь от славы голливудского секс-символа, но не может сладить с упрямством своей красоты. И теперь, первое, о чём он говорит, погасив окурок - это о том, каким его видит мир и каким себя видит он сам.
"В Лос-Анджелесе все эдакие надменные красавцы, сидят на Сансет-Бульваре или в модных ресторациях, где нельзя курить - но можете подышать автомобильными выхлопами, если желаете. " Он качает головой. "Не для меня это".
Курение - удобная метафора самооценки Деппа: мятежный бесхитростный европеец. Два с половиной года он пытался бросить - несмотря на то, что в "Ромовом дневнике" смолит одну за одной - "пустышки, сделаны из опилок, что ли, жутко воняют, поджигаете их и пахнет палёными покрышками" - и вот, одна поездка домой и никотин вернулся.
"Одна затяжка ужасной сигариллой Брюса (Робинсон), Café Crème. Одна затяжка, один вдох - и всё вернулось." Робинсон, со своей стороны, упрекает Деппа в том, что начал пить из-за съёмок "Ромового дневника". "Да, - ухмыляется Депп, - вот наши дары друг другу."
"Я просто сказал - ладно, дай затянуться. Брюс и я сидели в самолёте, и я просто сказал - "да ладно". Знаешь, мы немного выпили, и -..." Показывает жестом курение. На борту? "На борту, угу..." Я озадачена. Он моментально смущается. "Ну, это был частный рейс. Там можно курить. Это становится очень дорогой привычкой, конечно, - пожимает он плечами - раз вы можете курить только на частном самолёте".
На самом деле, курение - не единственная причина летать приватно. "На общественных рейсах это становится странным, ведь ты уже не такой, как все, ты привлекаешь внимание."
Начиная со времён "Джамп Стрит-21", когда он стал тин-идолом, актёр ведёт войну со своей известностью. Он приехал в Лос-Анджелес надеясь записаться со своей тинейджерской рок-группой, занимался продажами по телефону, попал в актёры и нечувствительно для себя стал международным красавчиком. Между 80-ми и 90-ми Депп пил, водился с Кейт Мосс и Вайноной Радер, бранился с фотографами и породил угнетающее впечатление о себе. Ни одна из тёмных и причудливых работ - Эдвард руки-ножницы, Эд Вуд, Дон Жуан де Марко - не могла вытащить его из колонок светской хроники.
"Думаю, ни один из этих фильмов не имел успеха в прокате. Но папарацци всё время висели на хвосте - вот загадка мировая. Куда бы ты ни пошёл - ты на виду. Каждый раз, как странная атака на чувства, я так и не смог это принять. Так что занялся самолечением," - вино и наркотики - "просто для того, чтобы смириться с этим".
Эта стратегия пала в 1999-м, с рождением у Деппа и Ванессы Паради дочери, Лили-Роуз, что дало ему повод изменить, даже спасти свою жизнь. Пара уединяется за стенами домов в Париже, на Багамах и на юге Франции; сыну, Джеку, уже девять, - и увлечена частной семейной жизнью, с выращиванием овощей и приглядом за виноградником, а Депп настроен только на высокохудожественные, пусть и не успешные, фильмы. Звучит, как идиллия целительной простоты и честности художника. Одна ложка дёгтя: "Я просто не могу выйти. Не могу никуда пойти. Просто не могу выйти из дома".
Странная профессия, в которой наградой за успех служит домашний арест, не так ли? "Я в очень привилегированном положении, определённо. Знаете, выгода, конечно, есть," - улыбается он. "Но это обмен, или - или. Вам всегда предъявят счёт, нужно платить". И плата - его свобода.
Депп мог быть бы более свободным сегодня, если бы не выбор, сделанный им 10 лет назад. Это не позволило ему выиграть первую номинацию на Оскар, но сделало самым высокооплачиваемым актёром всех времён, заработавшим между июнем 2009-го и июнем-2010-го 75 миллионов долларов. Отмеченные наградами и номинациями "Чарли и шоколадная фабрика", "Волшебная страна" и "Суини Тодд" спрятали его метаморфозы в золотую коробку бокс-офиса - и всё это из-за капитана Джека Воробья, сыгранного им в первом фильма цикла "Пираты Карибского моря".
Предвидел ли он такое? "Нет, правда нет. "Пираты" были таким же фильмом, как прочие, я сделал этот выбор, как и все прежние."
Я предполагаю, что, зная об этом, он мог бы подумать дважды перед решением. "Нет, я бы ничего не изменил. Я честно сделал дело, и это стало тем, чем стало. А теперь меня рвут на тряпки. Как только я сделал "Пиратов-2", заявили - ну всё, он продался. Да что это значит-то, "продался"? В смысле, я же никогда не стремился быть звездой сериала, никогда, ничего похожего. Я просто вникал в персонажей, которых любил".
Превращение в "звезду сериала" ничуть не уменьшило доверие к Деппу. Но я не уверена, что его фильмы объясняют его статус крутейшего актёра мира, или как-то на это влияют. Дело не в его красоте и том, что люди теряют голову в его присутствии. Думаю, мы приближаемся к объяснению, когда Депп начинает рассказывать о "Ромовом дневнике" и дружбе с Хантером С. Томпсоном.
Фильм основан на неопубликованном романе, который Депп нашёл в подвале Томпсона в конце 90-х. Глубоко автобиографичный, он рассказывает историю о тяжко пьющем журналисте по имени Пол Кемп, работающим в газете в Пуэрто-Рико 60-х и его возмущении коррупцией и опустошением, принесённым на остров американским капитализмом. Это превращается в рассказ о журналистской честности - но не в хороший фильм, по правде говоря.
Старая, кислотная версия Томпсона, сыгранная Деппом в "Страхе и ненависти в Лас-Вегасе", была анархична, забавна и умна - в то время, как его юное воплощение, Кемп, наивен, чудовищно ответственен и понимает своё Писательское Призвание настолько всерьёз, что студенту-журналисту при просмотре впору разрыдаться. Тем не менее, Депп-Кемп является романтическим героем, бескомпромиссным, ироничным - и его обожествление писательства сходит на нет.
"Знаешь, что Хантер перепечатал "Великого Гетсби"? Смотрел на каждую страницу Фицджеральда, и копировал. И так всю книгу. И не раз. Потому, что он хотел прочувствовать, каково это - написать шедевр. Он был алчным, да. Чистым и страждущим". После того, как Томпсон посмотрел "Страх и ненависть в Лас-Вегасе", Депп собрал волю в кулак и позвонил, чтобы спросить - не ненавидит ли он его? "Да что ты, нет," - ответил Томпсон - это было, словно жуткий трубный глас над погибшим в бою." Депп благоговеет. "Как только эти слова прозвучали , я подумал - чёрт возьми, прекрасно сказано." И повторяет, медленно и с любовью: "Жуткий трубный глас над погибшим в бою".
Я думаю, именно чистота Деппа, выражаемая в безоглядном обожании тех, кем он восхищается, является секретом его успеха. Странное дело, но звезду с подобной слабостью встречает безумное и простодушное поклонение его зрителей. Депп известный энтузиаст, с хорошим вкусом - ему нравятся "Уизнейл и я", The Fast Show, Джек Керуак, гонзо-журналистика, крепкие напитки, хорошие вина и рок-гитара. Впрочем, как и большинству мужчин в моём местном баре в Хэкни. Только в сегодняшнем Голливуде, где большинство красавчиков традиционно или слишком неуверенны или глупы, чтобы поведать о своих вкусах с мальчишеским энтузиазмом - такое даёт статус Жан-Поля Сартра, смешанного с Джеймсом Дином.
Депп производит впечатление задумчивого, дружелюбного и весёлого. Было бы очень странно, если бы он не нравился. Но - и я понимаю, что это равносильно ереси - возможно, он не лучший актёр в мире, но никто не переплюнет его в изображении фриковатых чудаков, а прямые и незамысловатые роли, вроде Кемпа, выдают его ограниченность. Зато он олицетворяет идею всего лучшего, что должно быть в мужчине.
Предварительный прогноз бокс-офиса США предполагает, что "Ромовый дневник" даже не окупится - но он говорит, что прибыль - последнее, о чём он думал. "О Боже, нет, нет. Со съёмками всегда так - если вы держите в голове что-то, кроме главной цели, процесс сильно усложняется. Меня это совсем не волновало, правда."
Фейерверк его публичных выступлений на прошлой неделе позволяет циникам предположить обратное. Но фильм - дань Деппа Томпсону, который умер в 2005-м году, а так же первый опыт кинопроизводства для продюсерской компании Деппа, которая и поддерживает его нехарактерно-энергичное сотрудничество с медиа. "Я верю, что для этого фильма сборы не важны. Верю, что он будет иметь долгую жизнь. Всегда найдутся люди, которые станут его смотреть и радоваться." Предполагает ли он, что в Европе у фильма будет более тёплый приём, чем в Америке?
"Определённо. Думаю, здесь его больше оценят. Потому что - да, я думаю, что это интеллектуальное кино." Многозначительная пауза. "В большинстве случаев, за пределами больших городов Америки, оно не востребовано."
В хорошо задокументированном романе Деппа со всем европейским всегда был намёк на обожание. Спрашиваю, есть ли что-либо в Европе, что ему не нравится, и он крепко задумывается. "Нет, не могу ничего сказать, нет. Это очень старая и красивая культура, здесь люди умеют жить. Ростбиф по воскресеньям или ланч в пабе. Это утешает. В штатах такого нет. Воскресенье - день футбола, так что жуй куриные крылья или пиццу."
У него были неприятности в 2003-м, когда он описал США словом "тупые", а в старом интервью 2000-го года сказал: "Я хочу жить в стране, где это просто, и не беспокоиться о преступности и торговле наркотой прямо на улице." Депп был в отчаянии от американской трэш-культуры насилия столько, сколько я его помню, и Франция - такой важный центр его интеллектуальной самоидентификации, что я предполагаю, что он может не вернуться в США. И, когда я спрашиваю, может ли он представить там свою жизнь снова, ответ звучит неожиданно.
"Ну, вроде как да. Я везде и повсюду, а потом возвращаюсь в Штаты."
Что? Минутку, почему он покинул Францию? Он хрюкает, мрачно и ворчливо. "Потому, что Франция хочет меня поиметь. Хотят, чтобы я стал постоянным жителем. Постоянный вид на жительство меняет всё. Они просто хотят..." - он жестом листает купюры в ладони. "Наличных. Денег".
Если Депп проводит во Франции больше 183 дней - возмущённо объясняет он - то должен платить подоходный налог. "Я, конечно, не готов отказаться от американского гражданства. Это и необязательно," - добавляет он саркастически, но ему придётся платить налоги в обеих странах, "так что вы, по сути, работаете бесплатно".
Внезапно его речь звучит, как у рядового корпоративного миллионера Центральной Америки - против правительства, против налогов - возможно, не замечая того, что эти монструозно-чудовищные двойняшки работают на созидание страны, где он может не беспокоиться о преступности и торговле наркотой прямо на улице.
Возможно, никто - даже сам Депп - не сможет жить в соответствии с героической легендой о Джонни Деппе. Мы так привязаны к мифологии, что я сомневаюсь, что что-либо сказанное или сделанное им её переменит. Перед уходом я спрашиваю об известной истории про то, как он и Кейт Мосс принимали ванну из шампанского в отеле Ноттинг Хилл, правда ли это.
"Не думаю, что мы даже были в том отеле," - извиняюще улыбается он. "Нет, это неправда. А жаль. Но вы знаете, я не самый общительный человек на свете. Я не... я не... " Он тщетно ищет слова. "Знаете, в глубине души я очень застенчив. Просто мне досталась странная работа."
http://www.johnnydepp.ru/jdportal/html/modules.php?name=Content&pa=showpage&pid=1052
Интервью Decca Aitkenhead, guardiandian.co.uk, 6.11.2011
перевод kitaika для johnnydepp.ru
Готовясь к этому интервью, я начала думать, что существует закон, запрещающий не любить Джонни Деппа. Каждый при упоминании его имени тает, как масло. Мужчины похлеще женщин - даже элита мужского крутометра славы в большинстве скорее любит Деппа, чем нет. Кит Ричардс, Брэд Питт, Мэрилин Мэнсон, братья Галлахер - чуваки обожают Джонни - даже GQ в этом месяце назвал его "крутейшим актёром мира". Режиссёр фильма "Уизнейл и я" вышел из затвора, чтобы снять последний фильм Деппа - "потому, что это Джонни" , а теперь Рики Джервейс свунится в своих записях: "Его письма - это поэзия. Он истинная богема."
Как же Депп вдохновляет всё это? Не уверена, что есть хотя бы шанс разобраться в происходящем. Мифология, окружающая Деппа, рисует его каким-то "Алым Первоцветом" Голливуда (шпионский роман Эммы Орци - прим. пер.), настолько славным неуловимостью, что один режиссёр, прилетев в Лондон, ищет его целыми днями в уверенности, что стоит его найти - и тот подпишет контракт. Он ненавидит медиа, разгонял папарацци с доской в руках, на одном из Каннских фестивалей отменил свои интервью, предпочтя остаться в постели. Но после долгой и сложной игры в пинг-понг из "да-нет", "да-нет", "да-снова-нет" - в прошлую пятницу дверь номера небольшого лондонского отеля распахнулась: вот и он, курит у окошка.
Депп выглядит, как один из "Бон Джови", или продавцов Zippo на Кэмденском рынке. Драная рубаха, нагромождение украшений, тонированные очки и тату, опутавшие его, как плющ. Голос медлит между протяжностью и ворчанием, глубокое кентуккийское вязкое бормотание, но прерывающееся внезапным аристократическим английским и и странными англицизмами - будто Том Уэйтс прослушивается для "Моей прекрасной леди".
В 48 лицо Деппа изменилось, нет больше той бесплотности, но оно всё ещё сногсшибательно прекрасно - мягкое, спокойное, причудливо симметричное, с короткими, густыми шоколадными волосами, не тронутыми сединой. Актёр потратил большую часть карьеры отрекаясь от славы голливудского секс-символа, но не может сладить с упрямством своей красоты. И теперь, первое, о чём он говорит, погасив окурок - это о том, каким его видит мир и каким себя видит он сам.
"В Лос-Анджелесе все эдакие надменные красавцы, сидят на Сансет-Бульваре или в модных ресторациях, где нельзя курить - но можете подышать автомобильными выхлопами, если желаете. " Он качает головой. "Не для меня это".
Курение - удобная метафора самооценки Деппа: мятежный бесхитростный европеец. Два с половиной года он пытался бросить - несмотря на то, что в "Ромовом дневнике" смолит одну за одной - "пустышки, сделаны из опилок, что ли, жутко воняют, поджигаете их и пахнет палёными покрышками" - и вот, одна поездка домой и никотин вернулся.
"Одна затяжка ужасной сигариллой Брюса (Робинсон), Café Crème. Одна затяжка, один вдох - и всё вернулось." Робинсон, со своей стороны, упрекает Деппа в том, что начал пить из-за съёмок "Ромового дневника". "Да, - ухмыляется Депп, - вот наши дары друг другу."
"Я просто сказал - ладно, дай затянуться. Брюс и я сидели в самолёте, и я просто сказал - "да ладно". Знаешь, мы немного выпили, и -..." Показывает жестом курение. На борту? "На борту, угу..." Я озадачена. Он моментально смущается. "Ну, это был частный рейс. Там можно курить. Это становится очень дорогой привычкой, конечно, - пожимает он плечами - раз вы можете курить только на частном самолёте".
На самом деле, курение - не единственная причина летать приватно. "На общественных рейсах это становится странным, ведь ты уже не такой, как все, ты привлекаешь внимание."
Начиная со времён "Джамп Стрит-21", когда он стал тин-идолом, актёр ведёт войну со своей известностью. Он приехал в Лос-Анджелес надеясь записаться со своей тинейджерской рок-группой, занимался продажами по телефону, попал в актёры и нечувствительно для себя стал международным красавчиком. Между 80-ми и 90-ми Депп пил, водился с Кейт Мосс и Вайноной Радер, бранился с фотографами и породил угнетающее впечатление о себе. Ни одна из тёмных и причудливых работ - Эдвард руки-ножницы, Эд Вуд, Дон Жуан де Марко - не могла вытащить его из колонок светской хроники.
"Думаю, ни один из этих фильмов не имел успеха в прокате. Но папарацци всё время висели на хвосте - вот загадка мировая. Куда бы ты ни пошёл - ты на виду. Каждый раз, как странная атака на чувства, я так и не смог это принять. Так что занялся самолечением," - вино и наркотики - "просто для того, чтобы смириться с этим".
Эта стратегия пала в 1999-м, с рождением у Деппа и Ванессы Паради дочери, Лили-Роуз, что дало ему повод изменить, даже спасти свою жизнь. Пара уединяется за стенами домов в Париже, на Багамах и на юге Франции; сыну, Джеку, уже девять, - и увлечена частной семейной жизнью, с выращиванием овощей и приглядом за виноградником, а Депп настроен только на высокохудожественные, пусть и не успешные, фильмы. Звучит, как идиллия целительной простоты и честности художника. Одна ложка дёгтя: "Я просто не могу выйти. Не могу никуда пойти. Просто не могу выйти из дома".
Странная профессия, в которой наградой за успех служит домашний арест, не так ли? "Я в очень привилегированном положении, определённо. Знаете, выгода, конечно, есть," - улыбается он. "Но это обмен, или - или. Вам всегда предъявят счёт, нужно платить". И плата - его свобода.
Депп мог быть бы более свободным сегодня, если бы не выбор, сделанный им 10 лет назад. Это не позволило ему выиграть первую номинацию на Оскар, но сделало самым высокооплачиваемым актёром всех времён, заработавшим между июнем 2009-го и июнем-2010-го 75 миллионов долларов. Отмеченные наградами и номинациями "Чарли и шоколадная фабрика", "Волшебная страна" и "Суини Тодд" спрятали его метаморфозы в золотую коробку бокс-офиса - и всё это из-за капитана Джека Воробья, сыгранного им в первом фильма цикла "Пираты Карибского моря".
Предвидел ли он такое? "Нет, правда нет. "Пираты" были таким же фильмом, как прочие, я сделал этот выбор, как и все прежние."
Я предполагаю, что, зная об этом, он мог бы подумать дважды перед решением. "Нет, я бы ничего не изменил. Я честно сделал дело, и это стало тем, чем стало. А теперь меня рвут на тряпки. Как только я сделал "Пиратов-2", заявили - ну всё, он продался. Да что это значит-то, "продался"? В смысле, я же никогда не стремился быть звездой сериала, никогда, ничего похожего. Я просто вникал в персонажей, которых любил".
Превращение в "звезду сериала" ничуть не уменьшило доверие к Деппу. Но я не уверена, что его фильмы объясняют его статус крутейшего актёра мира, или как-то на это влияют. Дело не в его красоте и том, что люди теряют голову в его присутствии. Думаю, мы приближаемся к объяснению, когда Депп начинает рассказывать о "Ромовом дневнике" и дружбе с Хантером С. Томпсоном.
Фильм основан на неопубликованном романе, который Депп нашёл в подвале Томпсона в конце 90-х. Глубоко автобиографичный, он рассказывает историю о тяжко пьющем журналисте по имени Пол Кемп, работающим в газете в Пуэрто-Рико 60-х и его возмущении коррупцией и опустошением, принесённым на остров американским капитализмом. Это превращается в рассказ о журналистской честности - но не в хороший фильм, по правде говоря.
Старая, кислотная версия Томпсона, сыгранная Деппом в "Страхе и ненависти в Лас-Вегасе", была анархична, забавна и умна - в то время, как его юное воплощение, Кемп, наивен, чудовищно ответственен и понимает своё Писательское Призвание настолько всерьёз, что студенту-журналисту при просмотре впору разрыдаться. Тем не менее, Депп-Кемп является романтическим героем, бескомпромиссным, ироничным - и его обожествление писательства сходит на нет.
"Знаешь, что Хантер перепечатал "Великого Гетсби"? Смотрел на каждую страницу Фицджеральда, и копировал. И так всю книгу. И не раз. Потому, что он хотел прочувствовать, каково это - написать шедевр. Он был алчным, да. Чистым и страждущим". После того, как Томпсон посмотрел "Страх и ненависть в Лас-Вегасе", Депп собрал волю в кулак и позвонил, чтобы спросить - не ненавидит ли он его? "Да что ты, нет," - ответил Томпсон - это было, словно жуткий трубный глас над погибшим в бою." Депп благоговеет. "Как только эти слова прозвучали , я подумал - чёрт возьми, прекрасно сказано." И повторяет, медленно и с любовью: "Жуткий трубный глас над погибшим в бою".
Я думаю, именно чистота Деппа, выражаемая в безоглядном обожании тех, кем он восхищается, является секретом его успеха. Странное дело, но звезду с подобной слабостью встречает безумное и простодушное поклонение его зрителей. Депп известный энтузиаст, с хорошим вкусом - ему нравятся "Уизнейл и я", The Fast Show, Джек Керуак, гонзо-журналистика, крепкие напитки, хорошие вина и рок-гитара. Впрочем, как и большинству мужчин в моём местном баре в Хэкни. Только в сегодняшнем Голливуде, где большинство красавчиков традиционно или слишком неуверенны или глупы, чтобы поведать о своих вкусах с мальчишеским энтузиазмом - такое даёт статус Жан-Поля Сартра, смешанного с Джеймсом Дином.
Депп производит впечатление задумчивого, дружелюбного и весёлого. Было бы очень странно, если бы он не нравился. Но - и я понимаю, что это равносильно ереси - возможно, он не лучший актёр в мире, но никто не переплюнет его в изображении фриковатых чудаков, а прямые и незамысловатые роли, вроде Кемпа, выдают его ограниченность. Зато он олицетворяет идею всего лучшего, что должно быть в мужчине.
Предварительный прогноз бокс-офиса США предполагает, что "Ромовый дневник" даже не окупится - но он говорит, что прибыль - последнее, о чём он думал. "О Боже, нет, нет. Со съёмками всегда так - если вы держите в голове что-то, кроме главной цели, процесс сильно усложняется. Меня это совсем не волновало, правда."
Фейерверк его публичных выступлений на прошлой неделе позволяет циникам предположить обратное. Но фильм - дань Деппа Томпсону, который умер в 2005-м году, а так же первый опыт кинопроизводства для продюсерской компании Деппа, которая и поддерживает его нехарактерно-энергичное сотрудничество с медиа. "Я верю, что для этого фильма сборы не важны. Верю, что он будет иметь долгую жизнь. Всегда найдутся люди, которые станут его смотреть и радоваться." Предполагает ли он, что в Европе у фильма будет более тёплый приём, чем в Америке?
"Определённо. Думаю, здесь его больше оценят. Потому что - да, я думаю, что это интеллектуальное кино." Многозначительная пауза. "В большинстве случаев, за пределами больших городов Америки, оно не востребовано."
В хорошо задокументированном романе Деппа со всем европейским всегда был намёк на обожание. Спрашиваю, есть ли что-либо в Европе, что ему не нравится, и он крепко задумывается. "Нет, не могу ничего сказать, нет. Это очень старая и красивая культура, здесь люди умеют жить. Ростбиф по воскресеньям или ланч в пабе. Это утешает. В штатах такого нет. Воскресенье - день футбола, так что жуй куриные крылья или пиццу."
У него были неприятности в 2003-м, когда он описал США словом "тупые", а в старом интервью 2000-го года сказал: "Я хочу жить в стране, где это просто, и не беспокоиться о преступности и торговле наркотой прямо на улице." Депп был в отчаянии от американской трэш-культуры насилия столько, сколько я его помню, и Франция - такой важный центр его интеллектуальной самоидентификации, что я предполагаю, что он может не вернуться в США. И, когда я спрашиваю, может ли он представить там свою жизнь снова, ответ звучит неожиданно.
"Ну, вроде как да. Я везде и повсюду, а потом возвращаюсь в Штаты."
Что? Минутку, почему он покинул Францию? Он хрюкает, мрачно и ворчливо. "Потому, что Франция хочет меня поиметь. Хотят, чтобы я стал постоянным жителем. Постоянный вид на жительство меняет всё. Они просто хотят..." - он жестом листает купюры в ладони. "Наличных. Денег".
Если Депп проводит во Франции больше 183 дней - возмущённо объясняет он - то должен платить подоходный налог. "Я, конечно, не готов отказаться от американского гражданства. Это и необязательно," - добавляет он саркастически, но ему придётся платить налоги в обеих странах, "так что вы, по сути, работаете бесплатно".
Внезапно его речь звучит, как у рядового корпоративного миллионера Центральной Америки - против правительства, против налогов - возможно, не замечая того, что эти монструозно-чудовищные двойняшки работают на созидание страны, где он может не беспокоиться о преступности и торговле наркотой прямо на улице.
Возможно, никто - даже сам Депп - не сможет жить в соответствии с героической легендой о Джонни Деппе. Мы так привязаны к мифологии, что я сомневаюсь, что что-либо сказанное или сделанное им её переменит. Перед уходом я спрашиваю об известной истории про то, как он и Кейт Мосс принимали ванну из шампанского в отеле Ноттинг Хилл, правда ли это.
"Не думаю, что мы даже были в том отеле," - извиняюще улыбается он. "Нет, это неправда. А жаль. Но вы знаете, я не самый общительный человек на свете. Я не... я не... " Он тщетно ищет слова. "Знаете, в глубине души я очень застенчив. Просто мне досталась странная работа."
http://www.johnnydepp.ru/jdportal/html/modules.php?name=Content&pa=showpage&pid=1052