(no subject)
Мысли, желания и слова обладают действенной силой. Даже если не верить, что они сами по себе способны воздействовать на ткань мироздания, они по меньшей мере тесно связаны с нашей субъективной реальностью. Так, они могут быть вредоносны и токсичны. Сейчас я рассуждаю даже не о тех духовных движениях, которые становятся основой злых планов и действий. Токсичные помыслы и желания отравляют нас самих, даже если мы не выпускаем их из глубины сердца.
Иногда мыслят так, что месть как будто бы восстанавливает справедливость. Это неправда. Есть три причины для мести: ненависть, уязвленность, боль.
Ненависть противоположна любви, это нечто наблюдаемое в другом, с чем, как говорится, мы не можем жить под одним небом. Чтобы усмирить её, нужно рассмотреть, ненавидим ли мы другую личность саму по себе (это бывает нечасто), либо нам отвратительны какие-то её свойства, или поступки. Вот тут, если нас в самом деле как-то заботит справедливость, имеет смысл подумать о том, насколько эти свойства плохи сами по себе, безотносительно наших вкусов, и каковы причины поступков. Может выясниться внезапно, что личность лучше, чем нам казалось.
Когда на нас нападают агрессией, авторитетом или предательством, и делают это успешно, это рождает и боль, и ощущение уязвимости. Кажется, что уничтожение угрозы может восстановить защищенность, а страдание агрессора или предателя уменьшат боль. С первым я порой согласен, второго не могу понять, поскольку мои чувства это не подтверждают. Достаточен ли резон "Вот этот вот никогда больше не причинит зла моим близким и мне", чтобы пожелать совершенно кого-то уничтожить, либо же причинить ему страдания? Разве у страдания есть цена, мера, некий эталон? Разве повреждение в ответ на повреждение само по себе способно исцелить? Мой опыт таков, что привести человека к состраданию надёжнее, чем провести его через страдание.
Пожалуй что есть по крайней мере одна причина по возможности избегать ненависти: она бесплодна. Иногда опираясь на это чувство можно прижечь зло, но никогда на нем нельзя основать никакое добро. Для яда, оружия и ненависти есть место и время, однако не думаю, что я был бы несчастлив, если бы это место было как можно меньше, и уменьшалось бы до исчезновения. Когда мы порождаем токсичные помыслы и чувства, мы слишком легко можем отравить ими себя.