Шаги на пьюр. Утро собачьей свадьбы
Шаги на пьюр. Утро собачьей свадьбы
22 ноября
182 прочитали
Какое-то всё не такое, как хочется.
Пропустила любимую тренировку, хотя проснулась рано.
Заметила, что у меня так часто.
Проснусь рано, а потом лежу в прострации, втыкаю. Время останавливается. И я везде опаздываю.
Осенние опоздания.
Надо было раньше мне на эти дейтинги, лет в двадцать.
Я везде опоздала.
Милый и ласковый, как котик, мальчик Никита. Двадцати девяти лет от роду. Прислал фото огромной залупы. Я аж ох.ела, как на таком худеньком и небольшом теле вырос такой огроменный красноголовый гриб.
Женатый любитель куни пытается втиснуть свои сосущие и чавкающие удовольствия между получением прав, поездкой на работу и сборами в Анапу с семьёй.
У фотографа классная анкета: снимки захватывают моменты. И он ждет момента, который изменит всю его жизнь.
"Я хочу остаться в твоей памяти, как твоя карма фаталити..." Вспоминаю я деструктивную песню.
Группы м-масло чёрного тмина.
Нет, уже не хочу.
В моих переписках осень.
Мне не нужно уже стараться никому понравится, не нужно размножаться, да и вообще ничего важного не осталось здесь для меня. Значит, можно не притворяться не собой.
Я пишу им правду.
О том, что утром я (вырезана совсем уж откровенная сцена утренних занятий на букву м)
Зову парней с пьюра с собой в бассейн.
Но никто не идет.
Шлют зато голосовые. Которые я не слушаю.
Представляю в голове всякий сюр. Как выглядываю в окно, а из пожухлой травы из-под опавших листьев торчат члены как грибы.
Нужно выйти их собрать, наверное.
Любимый К. зовёт завтракать.
Я пью кофе, ем овсяную кашу.
Обнимаю его, глажу по кудрявой голове.
Он такой беззащитный перед этим уёбищным миром и передо мной, что хочется плакать.
Я очень его люблю.
Правда, очень его люблю.
Но я не могу жить иначе, чем я живу. Маятник запущен, уже не остановить.
Всё скрипит и скрежещет, открывается тяжелая исполинская дверь медленно, тяжело. Я жду на пороге портала, когда мне откроют. Дрожат во мне крылья...
Живопись Стефан Койдль
22 ноября
182 прочитали
Какое-то всё не такое, как хочется.
Пропустила любимую тренировку, хотя проснулась рано.
Заметила, что у меня так часто.
Проснусь рано, а потом лежу в прострации, втыкаю. Время останавливается. И я везде опаздываю.
Осенние опоздания.
Надо было раньше мне на эти дейтинги, лет в двадцать.
Я везде опоздала.
Милый и ласковый, как котик, мальчик Никита. Двадцати девяти лет от роду. Прислал фото огромной залупы. Я аж ох.ела, как на таком худеньком и небольшом теле вырос такой огроменный красноголовый гриб.
Женатый любитель куни пытается втиснуть свои сосущие и чавкающие удовольствия между получением прав, поездкой на работу и сборами в Анапу с семьёй.
У фотографа классная анкета: снимки захватывают моменты. И он ждет момента, который изменит всю его жизнь.
"Я хочу остаться в твоей памяти, как твоя карма фаталити..." Вспоминаю я деструктивную песню.
Группы м-масло чёрного тмина.
Нет, уже не хочу.
В моих переписках осень.
Мне не нужно уже стараться никому понравится, не нужно размножаться, да и вообще ничего важного не осталось здесь для меня. Значит, можно не притворяться не собой.
Я пишу им правду.
О том, что утром я (вырезана совсем уж откровенная сцена утренних занятий на букву м)
Зову парней с пьюра с собой в бассейн.
Но никто не идет.
Шлют зато голосовые. Которые я не слушаю.
Представляю в голове всякий сюр. Как выглядываю в окно, а из пожухлой травы из-под опавших листьев торчат члены как грибы.
Нужно выйти их собрать, наверное.
Любимый К. зовёт завтракать.
Я пью кофе, ем овсяную кашу.
Обнимаю его, глажу по кудрявой голове.
Он такой беззащитный перед этим уёбищным миром и передо мной, что хочется плакать.
Я очень его люблю.
Правда, очень его люблю.
Но я не могу жить иначе, чем я живу. Маятник запущен, уже не остановить.
Всё скрипит и скрежещет, открывается тяжелая исполинская дверь медленно, тяжело. Я жду на пороге портала, когда мне откроют. Дрожат во мне крылья...
Живопись Стефан Койдль