(no subject)
-- Ну, хорошо, -- сказал человечек ясным старческим голосом. -- А что будет дальше?
-- Ничего особенного, -- сказал Андрей. -- Всех выловим. Я этого дела так не оставлю.
-- А дальше? -- настаивал старик.
-- Не знаю, -- сказал Андрей, подумав. -- Может быть, еще какая-нибудь гадость появится. Эксперимент есть Эксперимент. Это -- надолго.
-- Это навечно, -- заметил старик. -- В согласии с любой религией это -- навечно.
-- Религия здесь ни при чем, -- возразил Андрей.
-- Вы и сейчас так думаете? -- удивился старик.
-- Конечно. И всегда так думал.
-- Хорошо, не будем пока об этом. Эксперимент есть Эксперимент, веревка -- вервие простое... Здесь многие так себя утешают. Почти все. Этого, между прочим, ни одна религия не предусмотрела. Но я-то о другом. Зачем даже здесь нам оставлена свобода воли? Казалось бы, в царстве абсолютного зла, в царстве, на вратах которого начертано: "Оставь надежду..."
Андрей подождал продолжения, не дождался и сказал:
-- Вы все это себе как-то странно представляете. Это не есть царство абсолютного зла. Это скорее хаос, который мы призваны упорядочить. А как мы сможем его упорядочить, если не будем обладать свободой воли?
-- Интересная мысль, -- произнес старик задумчиво. -- Мне это никогда не приходило в голову. Значит, вы полагаете, что нам дан еще один шанс? Что-то вроде штрафного батальона -- смыть кровью свои прегрешения на переднем крае извечной борьбы добра со злом...
Стругацкие - Град обреченный
-- Ничего особенного, -- сказал Андрей. -- Всех выловим. Я этого дела так не оставлю.
-- А дальше? -- настаивал старик.
-- Не знаю, -- сказал Андрей, подумав. -- Может быть, еще какая-нибудь гадость появится. Эксперимент есть Эксперимент. Это -- надолго.
-- Это навечно, -- заметил старик. -- В согласии с любой религией это -- навечно.
-- Религия здесь ни при чем, -- возразил Андрей.
-- Вы и сейчас так думаете? -- удивился старик.
-- Конечно. И всегда так думал.
-- Хорошо, не будем пока об этом. Эксперимент есть Эксперимент, веревка -- вервие простое... Здесь многие так себя утешают. Почти все. Этого, между прочим, ни одна религия не предусмотрела. Но я-то о другом. Зачем даже здесь нам оставлена свобода воли? Казалось бы, в царстве абсолютного зла, в царстве, на вратах которого начертано: "Оставь надежду..."
Андрей подождал продолжения, не дождался и сказал:
-- Вы все это себе как-то странно представляете. Это не есть царство абсолютного зла. Это скорее хаос, который мы призваны упорядочить. А как мы сможем его упорядочить, если не будем обладать свободой воли?
-- Интересная мысль, -- произнес старик задумчиво. -- Мне это никогда не приходило в голову. Значит, вы полагаете, что нам дан еще один шанс? Что-то вроде штрафного батальона -- смыть кровью свои прегрешения на переднем крае извечной борьбы добра со злом...
Стругацкие - Град обреченный