О собаке Павлова
Много лет назад на аскалонскую барахолку завезли зонты. Это были прекрасные зонты: большие как трости, крепкие и, главное, дешевые, где-то по 7 долларов. У них была радужная расцветка в стиле "Каждый охотник желает знать...".
Зонтами обзавелась добрая половина населения славного Аскалона. Под ними в сильный дождь ходили эфиопские бабушки и дедушки, ими закрывали детские коляски и опирались на них как на палку для ходьбы. И все было прекрасно: хмурый день расцвечивался яркими красками.
Но стоило мне выложить свои фото, где я в плаще, шляпе и с зонтом, как посыпались вопросы от русскоязычного мира, не лесбиянка ли я, и как отношусь к ЛГБТ? Пусть спросят эфиопских бабушек.
Это моя судьба. Каждый год по весне я пощу маки, и ко мне обязательно приходят с сетованиями, что вот в ИХ стране маки не разрешаются, потому что это наркотик. То есть люди не видят красоту, видят репрессии.
Вчера я записала ролик в чем была. А была я в старой вылинявшей желтой майке с пятном на вороте. Переодеваться было лень из-за хамсина. Чтобы замаскировать пятно, я набросила на шею голубой шарфик, первый, что попался под руку. И да, меня сразу спросили, почему я так одета.
Я давно подозреваю, что люди перестали мыслить, только выдают реакции на уровне рефлексов собаки Павлова. Увы, как так вышло, что я попала в собачий мир и вижу перед собой работу не мысли, а фистулы, из которой капает желудочный сок.