В прямом эфире
Ашкелонский репортер продолжает вещать в прямом эфире с улиц Ашкелона.
А тут подряд 4 сирены. Он с микрофоном бежит к каменному бордюрчику вдоль газона, высотой полметра, ложится, не выпуская микрофона, и продолжает вещать. Сирена заканчивается, он встает отряхивается. Опять сирена, опять бежит, ложится на бок и говорит, говорит. Зайка!
Хорошо, что дожди у нас прошли и все высохло.
Одно непонятно, оператор на месте стоит или бросает камеру и тоже ложится?
А тут подряд 4 сирены. Он с микрофоном бежит к каменному бордюрчику вдоль газона, высотой полметра, ложится, не выпуская микрофона, и продолжает вещать. Сирена заканчивается, он встает отряхивается. Опять сирена, опять бежит, ложится на бок и говорит, говорит. Зайка!
Хорошо, что дожди у нас прошли и все высохло.
Одно непонятно, оператор на месте стоит или бросает камеру и тоже ложится?