Инфаркт у мамы… Я нашла ответы на свои вопросы «Почему это произошло?» и «Как жить дальше»
Суббота, 8 утра, телефонный звонок, поникший голос отца произнес: «Аня, приезжай, маму ночью увезли с инфарктом в реанимацию». Несколько слов отца из телефонной трубки перевернули весь мир с ног на голову. Состояние шока, первые мысли: «Этого не может быть - это сон, и я еще не проснулась?» Спешные сборы в полной прострации, нежелание принять услышанные факты, текущие слезы и полная беспомощность перед происходящей реальностью.
Вчерашние планы на выходной день и на ближайшее будущее в один момент лопнули как мыльный пузырь. В одну секунду ощущение последующих минут стало непредсказуемым и неизвестным. Четкое осознание, что летишь в пропасть, не имея понятия, чем завершится этот ужасающий полет ко дну. Окружающий мир мгновенно превратился в серый и бессмысленный лабиринт, в котором теперь предстояло найти выход. Именно так ощущался окружающий мир перед угрозой потери самого близкого и родного человека.
Хотелось рыдать навзрыд, так как эмоции зрительного вектора искали выхода, чтобы хоть как-то снять внутреннее напряжение от навалившегося стресса. Вместо этого пришлось собрать всю волю в кулак, так как впереди ожидали самые тяжелые дни.
Первый день после инфаркта
Времени в этот день не существовало, точнее оно настолько не имело значения, что утратило свою ценность. Существовали только происходящие факты:
Сначала приезд в больницу с вещами мамы, так как ночью ее увезли в одной ночной рубашке. Затем столкновение с правилами больницы, при которых только один родственник может подойти к реанимации, чтобы передать только некоторые вещи, такие как вода, очки, влажные салфетки и туалетная бумага.
Самый тяжело осознаваемый факт состоял в том, что, находясь так близко от мамы, невозможно было ее ни увидеть, ни услышать. Вход в реанимацию запрещен, мобильные телефоны - также. Все, что мне удалось, - это спросить о состоянии мамы медсестру, которая вышла забрать необходимые вещи. Ее слова, что мама в сознании и передает привет, были лучшими новостями, которые я только могла услышать. Эти слова внушили мне надежду, что все будет хорошо, но за это «хорошо» нам всем придется побороться.
Следующий не менее трудный психологически факт был в том, что мне предстояло сообщить близким родственникам о случившемся. Каждый раз осознавать, а тем более произносить вслух о том, что у мамы инфаркт и она в реанимации, было невероятно тяжело: вызывало слезы и дрожь, начинало колотить. В очередной раз, казалось, уже миллионный за этот день, собрала волю в кулак, так как у меня не было другого выхода.
Я знала, что в таких ситуациях очень важно правильно донести такую ужасную новость до родственников, особенно до тех, которые являются обладателями анального вектора, чтобы их от услышанного тоже не схватил инфаркт. Эти знания я когда-то получила, проходя тренинг Юрия Бурлана «Системно-векторная психология». Настало время их применить.
Обзванивая родственников и правильно донося до них информацию о случившемся, после каждого звонка я ощущала неимоверную тяжесть в душе. Когда ты являешься тем, кто сообщает подобные печальные известия, помимо своей боли приходится разделять шок и боль каждого, кому ты эту новость сообщил. Но, как говорится, у каждой медали есть две стороны.
Позитивной стороной обзвона было то, что среди всех родственников начинала происходить консолидация. Кто-то сразу пытался найти знакомых, работающих в данной больнице, так как среди родственников есть медики. Кто-то, позабыв все свои анальные обиды, готов был сорваться и ехать к маме.
Вечером этого же дня мы с сестрой вновь стояли у реанимации. Беседа с врачом, новость о том, что состояние у мамы тяжелое, немного подкосили, но еще больше активировали на борьбу за то самое «все будет хорошо». Мы уговорили медсестру хотя бы заглянуть в реанимацию и помахать маме ручкой. Увидеть ее в сознании и с какой-то ответной реакцией было очередным позитивным пазлом для нас.
Последующая неделя после инфаркта
Последующие дни проходили только в одном формате: общение со всеми родственниками, которые каждый день звонили узнать о состоянии мамы; приходы к реанимации, чтобы каждый день общаться с врачом о текущем состоянии; расспросы у медсестер, как она сегодня. Собрав всю информацию, которую только можно, мы не оставляли в покое медперсонал, давая понять, что мы за нашу маму будем бороться как титаны, не давая им возможности проявить хоть какую-либо халатность.
Так как не было возможности увидеть и услышать маму, я начала писать ей письма, которые можно было передать через медсестру. И сказала сестре сделать так же. Ведь позитивные эмоции и слова любви, которые мы ей писали, вели к улучшению ее самочувствия каждый день.
В какой-то день нам медсестра передала написанный ответ от мамы, эти кривые буковки и слова оказались самой драгоценной запиской в моей жизни. В записке она благодарила нас за заботу и очень просила ей принести расческу. Именно эта расческа дала нам понять, что мама идет на поправку, раз ей даже в реанимации важно, что у нее на голове.
Мама, будучи обладательницей орального вектора, настолько расположила к себе медсестер и врачей в реанимации, что нам не только разрешили передать ей расческу и еще какие-то просимые ею вещи, но даже врач сама предложила ей позвонить. Это было чем-то невероятным, когда мама позвонила из реанимации, откуда обычно невозможно звонить родственникам. И помимо слов, что там за ней прекрасный уход, такие прекрасные медсестры и врачи, попросила принести лимон. В этот момент мы уже чуть-чуть выдохнули, но понимали, что борьба за «все будет хорошо» еще впереди.
Через несколько дней после этого ее перевели из реанимации в отделение в отличие от многих, кто лежал в реанимации с инфарктом, ведь, как правило, меньше двух недель пациенты там не находились. Нашу маму перевели в отделение на шестой день. При этом за день до перевода медсестры нам сказали, что мама вообще уже просится на выписку.
Наконец-таки мы ее увидели. Выглядела она, в отличие от остальных в палате, лучше всех, даже щечки были розовые. Снова беседа с новым врачом, которая сказала, что нам нужно будет уделять ей больше внимания, так как люди после инфаркта впадают в депрессию. На что я ей ответила, что не волнуйтесь, мы и вас в покое не оставим - будем каждый день общаться насчет ее состояния.
Осознания на пути к «все будет хорошо»
С момента случившегося прошло две недели. За это время пришло много осознаний. Первое и самое главное - это то, что в произошедшем с мамой непременно есть и моя вина. В первые дни в голове постоянно крутились одни и те же мысли: «Почему это произошло? Есть ли в этом смысл и что надо исправить?» Так как я являюсь обладателем звукового вектора, то всегда и во всем происходящем в жизни ищу причину и смысл. Благодаря этому вечному поиску ко мне и приходят определенные осознания.
На тренинге Юрия Бурлана «Системно-векторная психология» услышала про заповедь, которая лежит в основе отношений детей и их родителей. Дело в том, что между родителями и детьми есть природная связь, благодаря которой каждый родитель хочет сохранить своего ребенка, так как ребенок является продолжением его самого. Именно поэтому для матери жизнь ребенка превыше своей.
А вот обратной природной связи - от детей к родителям - нет, есть только связь, наработанная в культуре, это уже человеческий уровень отношений. Для того, чтобы выжить человеческому виду, нужно сохранять слабые слои населения, а именно стариков и инвалидов. Нарушение этой заповеди и ведет к страданиям тех, кто ее нарушает.
Click to viewЗабота о родителях не должна быть «откупной» из серии: купил подарки или сходил, сделал что-то, что попросили родители, и тому подобные вещи. Это, конечно, тоже нужно выполнять, только этого недостаточно. Забота должна быть и на эмоциональном уровне, родителям надо отдавать душевную теплоту и заботу. Если это не выполняется, то мы и получаем те страдания, которые вызывают у нас подобные вопросы: «А почему это произошло со мной?»
Инфаркт у мамы… Я нашла ответы на свои вопросы: «Почему это произошло?» и «Как жить дальше». Точнее, осознала, какой в этом смысл для меня, какой именно жизненный урок мне необходимо было пройти. И теперь сделаю все возможное, чтобы исправить свои прежние ошибки.
И я рада, что для тех, кому интересно почему в жизни происходят те ли иные ситуации и события, создан тренинг Юрия Бурлана «Системно-векторная психология».
«...После смерти мамы до прохождения тренинга у меня в голове постоянно и даже навязчиво крутились все воспоминания скандалов с мамой, с моего раннего детства и до конца её жизни. После первого прохождения ПУ в 59 гр. всё это прекратилось...»
Мирослава Р.,артистка камерного хора, хормейстер-репетитор, Москва
«...Да, у меня тоже до тренинга была огромная обида на маму, все мысли были как бы с ней не общатья вообще. Да я и не общалась, но она же звонила, приходила и меня трясти начинало. Все ушло, общаемся обоюдно, всегда обнимаемся, целуемся, радуемся обе. В моем плохом состоянии психики мама очень сильно заболела, два года по врачам, ни кто помочь не мог. Я прошла тренинг мама пошла на поправку...»
Светлана Б., Москва
«...Я прошла тренинг, у меня у родителей изменились отношения и жизнь)) до этого папа всегда кричал на маму, я с ним сколько себя помню вобще не могла общаться, он садистировал вербально, кричал, а теперь.........мама постоянно повторяет, У нас как второй медовый месяц с папой!»
Дарья У.,техник отдела закупок, Полярные Зори
Автор Анна Мима
Корректор Амир Сетдиков
Статья написана с использованием материалов онлайн-тренингов Юрия Бурлана «Системно-векторная психология»
Читайте также:
Наблюдение дня: как спастись от насилия в семье
Как Баба-Яга счастье нашла
Анатомия одного суеверия
