Забытое нашествие
"...В четыре часа утра 27 августа 1707 года король Швеции Карл XII выехал из Альтранштадта навстречу своей величайшей авантюре. За ним могучим потоком следовали бравые воины, резвые скакуны - огромная, сильная армия, какую никогда еще, за всю историю Швеции, не доводилось возглавлять шведскому королю. Нескончаемые колонны сине-желтых мундиров, тянувшиеся по пыльным дорогам Саксонии в те дни на исходе августа, представляли собой незабываемое зрелище. «Каждый, кто видел этих храбрых, крепких, прекрасно обученных и экипированных ребят, думал, что они непобедимы», - с восхищением вспоминал какой-то швед. «Словами не опишешь, до чего великолепно смотрелись эти шведы - здоровенные, откормленные, крепкие парни в сине-желтых мундирах, - вторил ему саксонец. Первый этап марша, проходивший через земли протестантской Силезии, более напоминал триумфальное шествие, чем начало нелегкой кампании. Множество народу стекалось к армейским бивуакам на ежедневные богослужения под открытым небом, мечтая хоть краешком глаза увидеть своего героя. На зрителей оказывал глубокое воздействие вид Карла, стоявшего на коленях среди своих солдат, и немало юношей, никогда раньше не бравших в руки оружия, мечтали последовать за армией, будто та отправлялась в крестовый поход.
...Карл XII находился на гребне успеха, и вся Европа искала его расположения. Он имел великолепную, обученную, привыкшую побеждать и готовую сражаться армию и выработал превосходную стратегию, которая доселе с успехом себя оправдывала. И пусть велик риск вести армию на тысячу миль в глубь России, но велика будет и награда - в стенах покоренного Кремля шведский король продиктует условия мира, который переживет века. Карл был настроен восстановить старые московские порядки, отменить все реформы и, главное, распустить новую петровскую армию. «Надлежит сломить и уничтожить мощь Московии, непомерно возросшую с введением иноземного военного строя», - заявил король. При всех европейских дворах ждали известия о новой триумфальной победе Карла, о том, что прославленная шведская армия вступила в Москву, а царь лишился престола, если не головы, ибо в поверженной России непременно воцарился бы кровавый хаос. Ожидали, что на трон будет посажен новый царь, во всем зависимый от шведов, как это случилось в Польше. И тогда Швеция, которую почитали Владычицей Севера, по праву станет именоваться повелительницей Востока и воле ее будет покорно все на просторах от Эльбы до Амура. Побежденная Россия, безусловно, уменьшится в своих пределах: немало русских земель отойдет шведам, полякам, казакам, а возможно, также туркам, татарам и китайцам. Петербург навеки исчезнет с карты России, выход к Балтийскому морю для нее будет закрыт, и пробужденному было Петром народу придется остановиться, развернуться и послушно шагать назад, в сонное московское царство".
...Шестью параллельными колоннами шведская армия пересекла границу Силезии с Польшей в районе Равича. Здесь, на польской земле, шведские солдаты впервые увидели, что их ждет впереди. Город Равич был выжжен дотла, колодцы и ручьи завалены мертвыми телами. Казаки и калмыки Меншикова сеяли смерть и опустошение перед надвигавшимися шведскими войсками. По всей Польше тянуло гарью пожарищ от хуторов и селений, выжженных кавалерией Меншикова. Меншикову было велено рубить деревья и преградить засеками все дороги, ведущие от Гродно. Спустя несколько недель Петр принял еще более жесткие меры. На военном совете он распорядился создать зону полного опустошения и лишить шведов пропитания, в какую бы сторону они ни двинулись. Эта зона глубиной в 120 миль должна была простираться от Пскова до Смоленска, перекрывая все дороги из шведского лагеря на север, восток и юг. Как только Карл выступит в поход, все - от строений до последнего зернышка - надлежало сжечь. Под угрозой смерти крестьянам было приказано либо спалить все хранившиеся в амбарах припасы, либо запрятать их в лесной глуши. Там же, в глухомани, им было велено приготовить убежища для себя и скотины. Врагу предстояло идти по безлюдной пустыне.
Хуже всего пришлось Дерпту, который Петр захватил еще в 1704 году. Если бы Карл вздумал пойти на Балтику, он не миновал бы этот город, и поэтому Петр приказал выгнать оттуда всех жителей и разрушить город до основания. Готовясь к самому худшему, царь приказал возвести укрепления и в самой Москве. В середине июня в столицу был прислан военный инженер Василий Корчмин с приказом укрепить Кремль и другие защитные сооружения. Под Москвой росли укрепления, которые день и ночь возводили 20 000 работных людей. Земля промерзла, и, для того чтобы насыпать валы, приходилось отогревать ее, разводя большие костры. Несмотря на предпринятые усилия, в городе со страхом ожидали приближения шведов. «Здесь все говорят только о войне и о смерти, - писал австрийский представитель в Москве Плейер.
(Роберт К. Масси "Петр Великий")
...Карл XII находился на гребне успеха, и вся Европа искала его расположения. Он имел великолепную, обученную, привыкшую побеждать и готовую сражаться армию и выработал превосходную стратегию, которая доселе с успехом себя оправдывала. И пусть велик риск вести армию на тысячу миль в глубь России, но велика будет и награда - в стенах покоренного Кремля шведский король продиктует условия мира, который переживет века. Карл был настроен восстановить старые московские порядки, отменить все реформы и, главное, распустить новую петровскую армию. «Надлежит сломить и уничтожить мощь Московии, непомерно возросшую с введением иноземного военного строя», - заявил король. При всех европейских дворах ждали известия о новой триумфальной победе Карла, о том, что прославленная шведская армия вступила в Москву, а царь лишился престола, если не головы, ибо в поверженной России непременно воцарился бы кровавый хаос. Ожидали, что на трон будет посажен новый царь, во всем зависимый от шведов, как это случилось в Польше. И тогда Швеция, которую почитали Владычицей Севера, по праву станет именоваться повелительницей Востока и воле ее будет покорно все на просторах от Эльбы до Амура. Побежденная Россия, безусловно, уменьшится в своих пределах: немало русских земель отойдет шведам, полякам, казакам, а возможно, также туркам, татарам и китайцам. Петербург навеки исчезнет с карты России, выход к Балтийскому морю для нее будет закрыт, и пробужденному было Петром народу придется остановиться, развернуться и послушно шагать назад, в сонное московское царство".
...Шестью параллельными колоннами шведская армия пересекла границу Силезии с Польшей в районе Равича. Здесь, на польской земле, шведские солдаты впервые увидели, что их ждет впереди. Город Равич был выжжен дотла, колодцы и ручьи завалены мертвыми телами. Казаки и калмыки Меншикова сеяли смерть и опустошение перед надвигавшимися шведскими войсками. По всей Польше тянуло гарью пожарищ от хуторов и селений, выжженных кавалерией Меншикова. Меншикову было велено рубить деревья и преградить засеками все дороги, ведущие от Гродно. Спустя несколько недель Петр принял еще более жесткие меры. На военном совете он распорядился создать зону полного опустошения и лишить шведов пропитания, в какую бы сторону они ни двинулись. Эта зона глубиной в 120 миль должна была простираться от Пскова до Смоленска, перекрывая все дороги из шведского лагеря на север, восток и юг. Как только Карл выступит в поход, все - от строений до последнего зернышка - надлежало сжечь. Под угрозой смерти крестьянам было приказано либо спалить все хранившиеся в амбарах припасы, либо запрятать их в лесной глуши. Там же, в глухомани, им было велено приготовить убежища для себя и скотины. Врагу предстояло идти по безлюдной пустыне.
Хуже всего пришлось Дерпту, который Петр захватил еще в 1704 году. Если бы Карл вздумал пойти на Балтику, он не миновал бы этот город, и поэтому Петр приказал выгнать оттуда всех жителей и разрушить город до основания. Готовясь к самому худшему, царь приказал возвести укрепления и в самой Москве. В середине июня в столицу был прислан военный инженер Василий Корчмин с приказом укрепить Кремль и другие защитные сооружения. Под Москвой росли укрепления, которые день и ночь возводили 20 000 работных людей. Земля промерзла, и, для того чтобы насыпать валы, приходилось отогревать ее, разводя большие костры. Несмотря на предпринятые усилия, в городе со страхом ожидали приближения шведов. «Здесь все говорят только о войне и о смерти, - писал австрийский представитель в Москве Плейер.
(Роберт К. Масси "Петр Великий")