Наследницы города
Привет, мистер Беллами, давно я тебе не писал.
Я сейчас напился, дружище, и сильно, поэтому позволь мне называть тебя на «ты», в такой староанглийской манере, похлопывать иногда по плечу и не обращать внимания на твой чопорный и слегка возмущённый вид.
Итак.
Ты знаешь, какие у них тела? Как будто их облили шоколадом, а потом облизали. Так тщательно. Они смуглые, коричневые, длинные, голые и... вы любите шоколад? Да, их хочется съесть. Кого? Да... Наследниц города.
Вы когда последний раз... Ты когда последний раз видел извержение вулкана? Я думаю, вчера. Только об этом никто не знает. Знает (кроме тебя) только та, что вышла из твоей гостиницы утром, свежая и улыбчивая.
Прости, Беллами, прости, дружище. Я помню все твои тайны.
На них такие тряпочки. У меня язык не поворачивается назвать их платьями. Это убийственно элегантные и восхитительно вызывающие кусочки ткани, красные, чёрные и серебристые, и прозрачные, с гигантскими разрядами электричества прикасающиеся к телам наследниц города. Только они эти разряды не чувствуют. Они их знают. Они из разряда убийц, поражающих своей слабостью. Лучше не прикасаться. Тряпочки - на этих твоих тайнах шоколадного цвета.
Цепочка на щиколотке, что-то поблёскивающее на груди, влажные приоткрытые губы, ножка бокала вращается в тонких пальцах с ноготками, инкрустированными камешками, ветер от ресниц и чуть непослушная тонкая прядочка волос на плече.
Помнишь, Беллами, ты, потянувшись за салфеткой, заметил пирсинг где-то почти на поверхности, на небрежно прикрытой... ладно, ладно, молчу, не смотри так гневно.
Эти мелочи, ты знаешь... Они разрушительны. Ты их видишь мельком. Они готовятся часами и сутками, как кулинарные блюда, дорогие и одноразовые. Одноразовые, да. Но ты потом долго помнишь о них, но встретить ещё едва ли получится. Потому что они на один раз, эти лакомства с длинными ногами и со взглядом - искрой усмешки.
До свидания, мистер Беллами. Я пойду подышать свежим воздухом.
Я сейчас напился, дружище, и сильно, поэтому позволь мне называть тебя на «ты», в такой староанглийской манере, похлопывать иногда по плечу и не обращать внимания на твой чопорный и слегка возмущённый вид.
Итак.
Ты знаешь, какие у них тела? Как будто их облили шоколадом, а потом облизали. Так тщательно. Они смуглые, коричневые, длинные, голые и... вы любите шоколад? Да, их хочется съесть. Кого? Да... Наследниц города.
Вы когда последний раз... Ты когда последний раз видел извержение вулкана? Я думаю, вчера. Только об этом никто не знает. Знает (кроме тебя) только та, что вышла из твоей гостиницы утром, свежая и улыбчивая.
Прости, Беллами, прости, дружище. Я помню все твои тайны.
На них такие тряпочки. У меня язык не поворачивается назвать их платьями. Это убийственно элегантные и восхитительно вызывающие кусочки ткани, красные, чёрные и серебристые, и прозрачные, с гигантскими разрядами электричества прикасающиеся к телам наследниц города. Только они эти разряды не чувствуют. Они их знают. Они из разряда убийц, поражающих своей слабостью. Лучше не прикасаться. Тряпочки - на этих твоих тайнах шоколадного цвета.
Цепочка на щиколотке, что-то поблёскивающее на груди, влажные приоткрытые губы, ножка бокала вращается в тонких пальцах с ноготками, инкрустированными камешками, ветер от ресниц и чуть непослушная тонкая прядочка волос на плече.
Помнишь, Беллами, ты, потянувшись за салфеткой, заметил пирсинг где-то почти на поверхности, на небрежно прикрытой... ладно, ладно, молчу, не смотри так гневно.
Эти мелочи, ты знаешь... Они разрушительны. Ты их видишь мельком. Они готовятся часами и сутками, как кулинарные блюда, дорогие и одноразовые. Одноразовые, да. Но ты потом долго помнишь о них, но встретить ещё едва ли получится. Потому что они на один раз, эти лакомства с длинными ногами и со взглядом - искрой усмешки.
До свидания, мистер Беллами. Я пойду подышать свежим воздухом.