Два представления о Церкви Христовой (или мой отклик на «Комментарий» двух епископов) -7-
«Вопрос о падших был для донатистов вопросом законченным, решенным, именно так, как решил его Киприан… По воззрению Киприана, крещение новатиан лишь оскверняет; также и по учению донатистов. В вопросе о действенности крещения, как и о действенности благодати вообще, нужно (по мнению донатистов - ипд.ВК) обращать внимание на совесть дающего, который омывает, и совесть приемлющего. Кто приемлет веру от неправомудрствующего (т. е. еретика - ипд.ВК), тот принимает не веру, а лишь состояние его виновности (reatum). И чего нет во главе, того не может быть и в членах. Исходя из положения, … что вне Церкви нет спасения, донатисты и кафоликов (т. е. православных, членов Вселенской Церкви - ипд.ВК) третировали, как язычников, некрещенных… (Также и у современных зилотов вопрос крещения приходящих в их организацию из т. н. «мірового Православия», является болезненно принципиальным, и они охотно, правда, на свою голову, перекрещивают всех без разбора - ипд.ВК.)
Вопрос о перекрещивании кафоликов получил высокую важность у донатистов именно потому, что они держались круга тех воззрений, которыми Киприан мотивировал крещение вновь еретиков. Наконец, … донатисты находили, что они проявляют лишь свою ревность по Богу в борьбе против кафоликов и в самом строгом отделении от них… Лишь формальная сторона различала дело донатистов от воззрений Киприана. Донатисты не признавали благодати в лице, которое Церковь ещё не извергла формально из своей среды. Киприан, напротив, не признавал благодати в сектантах, представлявших, несомненно, отдельное от Церкви общество… (Также и зилоты ошибочно не признают благодати в священнослужителе, например, экуменисте, которого Церковь ещё не извергла из сана - ипд.ВК).) И кафолики и донатисты не сомневались, что Христос основал одну Церковь и что эту Церковь апостолы утвердили. Где же единая, святая, кафолическая и апостольская Церковь? у донатистов или у кафоликов? При решении этого спорного пункта кафолики исходили из понятия о Церкви, как кафолической, понимая этот нелатинский термин в смысле, главным образом, пространственном, как равнозначащий слову “повсюдный, вселенский”; они определяли кафолическую Церковь, как “рассеянную по всей вселенной даже до конца земли”... Кафолики постоянно требовали от донатистов, чтобы их епископы предъявили присланные им общительные грамоты от апостольских Церквей: коринфской, ефесской, филиппийской, фессалоникской и т. д. Такого доказательства апостольского преемства в их обществе донатисты, разумеется, представить не могли…
Донатисты истинную Церковь определяли прежде всего как Церковь святую… В доказательство святости донатисты приводили, во-первых, тот факт, что из своей среды они гонят явных грешников; во-вторых, тот, что самих донатистов их противники преследуют; понятно, что “нечестивый преобидит праведного” (Аввак. I, 4): если бы они не были праведны, то их не гнали бы. Кафолики были traditores et persecutores (отступники и гонители - ипд.ВК), следовательно, их Церковь не святая и потому не кафолическая, и кафолическою церковью должны называться донатисты…
Кафолики поэтому доказывали ненадежность критерия донатистов, потому что в своем определении как “святая”, Церковь ещё не дана эмпирически (т. е. посредством наблюдений, в реальности - ипд.ВК). Историческая Церковь, по учению Августина, есть непременно тело Господне, истинное, но смешанное, или истинное и кажущееся... Видимая Церковь (как организация, учреждение - ипд.ВК) всегда заключает в себе не только истинных своих членов, но и лиц, принадлежащих ей только по-видимому (т. е. внешне, формально - ипд.ВК). Своих знает только Сам Бог. Он, конечно, мертвые члены отсекает от Своей Церкви, но это акт глубоко таинственный и для человека неповторимый. Видимая Церковь не может исключить из своей среды всех грешников уже потому, что не знает всех их, и даже те, которые вновь войдут, может быть, сделают это по притворству, которого ещё не может раскрыть Церковь. В ответ на это возражение донатисты укоряли кафоликов, что они вводят две Церкви, во-первых, истинную и, во-вторых, смешанную. Но это возражение Августин, конечно, без труда устранял замечанием, что здесь речь идет об одной Церкви, но в двух моментах её бытия: … в моменте странствования и в моменте славы» (В. В. Болотов - указ. соч. С. 416-419).
Как также писал на эту тему Владимир Троицкий (указ. соч. С. 512), «В этой видимой Церкви и перемешаны добрые со злыми; они живут нераздельно. Однакоже у Августина есть мысль и о том, что достойные члены Церкви находятся между собой в некотором особом отношении. Посредством крещения человек вступает в Церковь и находится всё время жизни своей в единении с ней. Однако он может допускать такие грехи, которые, по Апостолу, делают его неспособным наследовать царство небесное (Гал. 5:19-21 - причем, в перечень таких грехов входят и ереси - ипд.ВК). Такие грешники находятся только в видимом общении с Церковью. Они принимают участие в таинствах и однако они не в Церкви. Видимого отлучения нет, но нет и полного единения с Церковью. Такие люди вне Церкви, хотя повидимому (внешне - ипд.ВК) и принадлежат к ней. Истинную Церковь составляют только добрые; они - истинные члены тела Христова (Богочеловеческого Организма - ипд.ВК)».
Таким образом, согласно учению блаженного Августина, Церковь Христова (Его Тело) имеет два момента своего бытия: земную, вселенскую организацию, в которую входят «пшеница» (истинные члены) и «плевелы» (мертвые члены), и мистический Организм, в который входят лишь истинные члены, а мертвые таинственно невидимо отсекаются от него Богом.
Как писал там же проф. В. В. Болотов, «к земной же церкви кафолики относили притчу о пшенице и плевелах... Из этой притчи ясно, что из опасения вреда для пшеницы Господь повелел оставить и плевелы расти вместе с пшеницею. Донатисты ударяли на то, что здесь сказано “поле есть мир”; в мире, действительно, чистые могут быть вместе с нечистыми, но Церковь должна состоять только из чистых». (Тот же аргумент приводят и епископы-зилоты - ипд.ВК)
Причиной этого заблуждения является то, что «Донатисты, как и новациане, (как современные сектанты-зилоты - ипд.ВК) смешивали понятие о Церкви видимой с понятием о Церкви невидимой, перенося на первую признаки последней - чистоту, святость и проч. Так, приняв за основание, что Церковь должна быть святой, они полагали святость её в святости её членов» (Н. Д. Тальберг «История Церкви». Глава «Покаянная дисциплина и раскол донатистов»).
В нашем случае, из-за аналогичного смешения понятия о видимой и невидимой Церкви епископами-зилотами вовсю используется первое зилотское правило: если в церковной организации есть отступники, то вся она считается полностью отступнической. И если там есть подпавшие под анафему, то вся эта организация подпадает также под неё.
Причем, и действует анафема вполне автоматически, т. е. без необходимости предваряющего приговор разбирательства видимого компетентного суда. И это отрицание необходимости судебного разбирательства компетентного Собора является вторым зилотским правилом. Что говорит также о пагубном смешении зилотами понятия о невидимом суде Божьим, отсекающим мистически еретиков и (отступников в широком смысле) от Богочеловеческого Организма («Церкви невидимой»), с понятием о видимом и конкретном суде земной церковной организации («Церкви видимой»), выносящей отступникам публичный приговор и отсекающей их от неё.
«И донатисты и кафолики одинаково признавали, что extra ecclesiam nulla salus (“вне церкви нет спасения”), но расходились между собою в учении об отношении благодати к Церкви. Здесь кафолические противники донатистов (свт. Оптат Милевийский, блаж. Августин и др. - ипд.ВК) сделали огромный историко-догматический успех в деле уяснения учения о таинствах» (В. В. Болотов - указ. соч. С. 422).
По учению свт. Оптата «Таинства не зависят от личности священника: они святы сами по себе. Также и святость Церкви не зависит от святости ея членов; напротив, сами члены Церкви получают святость от Церкви. Церковь едина и святость ея - в таинствах, а не в гордости отдельных лиц… Поставляя действительность крещения в особенно тесную связь с исповеданием Пресвятой Троицы, Оптат уже тем самым вынуждался признать действительным и схизматическое крещение, что стояло в полном согласии с установившейся церковной практикой». С этим учением был полностью согласен и блж. Августин, который, дополняя его, учил, что «Святой Дух в Церкви так соединяется с предстоятелем или служителем, что если он не лицемер, то Дух Св. действует чрез него, доставляя ему вечную награду и возрождение тем, которые им посвящены или научены, Если он лицемер, то он теряет своё спасение, но служение его остаётся в силе и даёт спасение другим» (Владимир Троицкий - указ. соч. С. 493-494, 525-526).
Таким образом, блж. Августин признавал полную независимость таинств от личности их совершителя, чему не являются препятствием даже ужасные преступления, совершённые священнослужителем, пока он не лишён права священнодействовать (С. 527). Тем не менее, «по Августину благодать крещения (схизматиков - ипд.ВК) начинает действовать лишь с момента присоединения к кафолической Церкви, почему вне Церкви нет и спасения» (С. 542)
Указывая на признак кафоличности, отличающую истинную Вселенскую Церковь от секты донатистов (несмотря на то, что эта была огромная организация, имевшая в период расцвета более 270-ти епископов), блж. Августин учил, что «Апостолы по всем концам земли основали церкви, и все эти церкви составляют единую вселенскую Церковь, рассеянную по всей вселенной. Если даже допустить, что африканские церкви в чем-нибудь повинны, то это ещё не даёт основания донатистам порывать общение с другими церквами… Единение со всеми церквами и есть признак принадлежности к истинной вселенской Церкви. Поэтому нередко кафолической Августин называет и всякую поместную церковь…
Отделяться же от Церкви под предлогом святости, как это делали донатисты, может только нечестивый гордец. “Я держусь, пишет Августин, Церкви полной пшеницы и плевел. Если есть неизвестные мне традиторы, то, когда ты покажешь их, я отвращусь от них и телом, и сердцем; но ради этих мертвых я не отделюсь от тех, которые остаются в святом единстве той же Церкви живыми. Мне нет нужды отделяться. Если я узнаю таковых в единении таин, то словом и законом (disciplina) Господним исправляю, кого могу, и терплю, кого не могу исправить. Я избегаю плевел, чтобы самому не сделаться таковым, но не оставляя гумна (огороженный участок земли - ипд.ВК), чтобы не сделаться ничем”» (Владимир Троицкий - указ. соч. С. 500, 512).
То есть, если принять во внимание учение блж. Августина, важно избегать плевел (чтобы не участвовать в их отступлении), и с этой целью отгородиться от них, но не разрывать окончательно общение со Вселенской Церковью, считая, что Таинства в ней не совершаются. При этом не только блж. Августин, но и св. Киприан - поборник церковного мира, на которого особенно любят ссылаться склонные к разделениям зилоты, «не поставлял различия во мнениях выше церковного единства» (Владимир Троицкий - указ. соч. С. 531).
Получается, что одинаково согрешают против любви Божией и еретики, вносившие смуту во Вселенскую Церковь, и схизматики (сектанты), не мудро разрывающие единство с ней.
Нужно учитывать, что именно в Кафолической Церкви хранится истинная вера, которую «ни огонь, ни меч, ни гонения ни могли истребить… и она тотчас обнаруживалась, коль скоро прекращалось давление внешней силы. Это значит, что она составляет сердце Церкви и сущность ея исповедания» (свт. Феофан Затворник).
И в этом смысле, при наступлении ереси важно отличать пагубный раскол сектантов от Вселенской Церкви от спасительного ограждения верных от еретичествующих.
Заключение
Таким образом, если рассматривать первые века христианства (особенно III-V века): его бурный расцвет, становление, напряжённый поиск свв. Отцами ответов на догматические вопросы (возникающие в связи с борьбой с ересями и расколами) и нашу бедственную эпоху Апостасии, время качественного умаления христианства, то первое, что бросается в глаза, это практически полное отсутствие на поверхности благодатных наставников, учителей (уровня свв. Отцов), способных дать духоносные ответы на возникающие недоумения. И в этой плачевной ситуации у нас нет другого пути, как не приобщиться к святоотеческому наследию, стараясь взять из этой богатой сокровищницы все потребное.
В наше бедственное время, когда скольжение по направлению к секте, стало типичной болезнью церковных организаций, желающих сопротивляться Апостасии, опыт, накопленный свв. Отцами, будет жизненно необходим для выяснения причин этого заболевания.
Так, образованию сектантского мышления способствовала болезненная привычка с легкостью судить и рядить о «безблагодатности» отступающих. Сначала примеры неразумной ревности подавали высшие (некоторые церковные авторитеты, имеющие свои личные, отличные от соборных, мнения), а затем их стали повторять и низшие («кому не лень»). С амвона учили о недопустимости судить и осуждать ближних, а осуждать церковные организации без суда и следствия на «безблагодатность» стало считаться делом разрешённым (только кем?), чуть не признаком «хорошего тона», забывая, что Раздатчиком благодатных Даров, является Сам Господь Бог и никто более. И хула на них неминуемо хулит Самого Раздатчика Таинств и является, поэтому, грехом смертным. Правом же констатировать отпадение от Православия сообщества, ставшего еретическим (следовательно, безблагодатным), обладает лишь только Вселенский Собор, а не какая-то отдельная юрисдикция. Церковная организация имеет право судить и осуждать только своих членов (свои части), но не чужих, да и то в согласии с канонами. Осуждать же под тем или иным предлогом поместные Церкви, составляющие по совокупности Вселенскую Церковь, на безблагодатность, является сектантским признаком. И всё это происходило и происходит из-за недопонимания природы и структуры Церкви Христовой из-за смешения Церкви видимой с Церковью невидимой: «организации» и «Организма».
В нашем же случае, поучительным примером противопоставления своей секты Вселенской Церкви, является раскол донатистов, в результате борьбы с которым свв. Отцы углубили и развили догмат о Церкви.
Интересно, что, несмотря на разность эпох и причин возникновения, между позицией раскольников-донатистов и позицией современных зилотов-сектантов можно обнаружить много общего. - Прежде всего, там и там стремление подменить своей церковной организацией Вселенскую Церковь. Её посчитать безблагодатной, а себя - единственной носительницей благодати.
Далее, древние и новые сектанты не разумеют кафоличность Единой Православной Церкви, они не видят в ней единый организм, единое тело, посещаемое время от времени болезнями-ересями. Для них Вселенская Церковь представляется в лучшем случае в виде нескольких разрозненных «истинных» организаций, состоящих из одной «пшеницы», а реально, в виде своей самой «чистой» юрисдикции, которую они и называют собственно «Церковью». По сути дела, они веруют не в Церковь (Тело Христово), определённую Символом веры, а в свою «сверхправильную» организацию-секту. Поэтому, их и не устраивает канонический порядок, установленный издревле в Кафолической Церкви, согласно которому все важные вопросы, её волнующие, решались (когда позволяло время и обстоятельства) сообща на Вселенских Соборах или на поместных Соборах, решения которых были признаны потом всею Церковью. Им не нужен соборный разум Церкви, они самочинно поставили сами себя в положение полномочных единственно-истинных «судей вселенной», а всю Вселенскую Церковь в разряд отпавших, по той простой причине, что в ней есть отступники от чистоты Православия. Но как показала история, отступники всех мастей приходили и уходили, а Церковь Вселенская, несмотря на еретические возмущения, всегда была в конечном итоге победительницей, и таковой останется она до скончания века.
И «хоронить» Вселенскую Церковь, это то же самое, что не верить в благотворную, восстановительную и созидательную силу Христову, способную и «из камней сих воздвигнуть детей Аврааму» (Мф 3:9). Другое дело, если сейчас уже воцарился антихрист, и всё официальное Православие признало бы его, то в этом случае, в виду скорого прихода Спасителя и Страшного суда, говорить о восстановлении было бы уже бесполезно. Но и тогда Вселенская Церковь будет являть собой не отдельную секту, а всех тех православных, которые не приняли лжемессию.
Как учил Блаженнейший Митрополит Антоний (Храповицкий) о Церкви, отступническая «иерархия не является всею Церковью, хотя и говорит от ея имени», «что благодать Божия может проходить и через недостойные сосуды, духовно опаляя их к погибели, но сообщаясь чрез них принимающим её с верою. Измена иерархии Православию не есть ещё измена самой Церкви. Хранитель правой веры и благочестия - сам верующий народ, как точно указано в послании Восточных Патриархов» ( http://kirillov-v-y.livejournal.com/30233.html).
Эту же православную позицию повторил и ученик основателя РПЦЗ - Архиепископ Антоний (Бартошевич): «Народ Божий на земле состоит из подобных нам людей, и хотя освященных и водимых Духом Святым но, не сбросивших еще образ ветхаго человека, поддающихся соблазнам диавола, падающих и встающих, грешащих и кающихся.
Вот почему, говоря о жизни Церкви на земле, мы будем говорить и о слабостях, грехах и заблуждениях человеческих, которых нет уже в Церкви, пребывающей на небесах.
Единую Церковь Христову на земле представляют в наше время 14 поместных, автокефальных Церквей. Каждая из них имеет своих официальных возглавителей, в лице Главы Церкви (в сане патриарха или митрополита или архиепископа) и нескольких высших иерархов, обыкновенно членов Архиерейскаго Синода.
На литургии Василия Великаго, о единстве наших Церквей, мы молимся так: “утоли, Господи, раздоры Церквей”, т. е. раздоры между их официальными предстоятелями, которые говорят и действуют от имени возглавляемой ими Церкви. Но если в четвертом веке, когда составлял Василий Великий чин литургии, надо было молиться об умирении церковных раздоров, то в наше время эти раздоры существуют тоже и являют печальную общую картину Церкви Христовой.
И можно было бы прийти в уныние, если бы не понимать то, что одно - официальные предстоятели Церкви, а другое - сама Церковь - божественная полнота ея. Ведь Константинопольская Церковь продолжала существовать и после подписания ея недобрыми пастырями позорной Флорентийской унии с Римом. Русская Церковь существует в СССР и ныне, помимо возглавителей так называемой Московской патриархии» (http://kirillov-v-y.livejournal.com/#asset-kirillov_v_y-32531).
Сектантам невдомёк, что так было всегда, и что Церковь не состоит из одних «чистых», но и из «нечистых», что в Ноевом ковчеге (прообразе Церкви) были по повелению Бога чистые и нечистые животные, что Церковь Христова свята не её членами (по Псалмопевцу, всяк человек - ложь), а Самим Христом, и освящается Его Таинствами, Его благодатными Дарами. Что, чтобы кого-либо «нечистого» извергнуть из видимой Церкви, необходимо сначала произвести законный, видимый суд, и до приговора подсудимый остаётся принадлежать церковной организации. И суд этот должен быть общепризнан всеми, тогда и его решение будет обязательно для всех. Но цель суда, прежде всего, привести «плевелы» к покаянию и исправлению и лишь только в случае коснения в заблуждении, отсечь их от Вселенской Церкви. Кстати, об этом же пишет и прот. Лев Лебедев в одном из своих последних писем - http://internetsobor.org/stati/stati/mysli-o-blagodati.
Продолжение: Часть 8