Подход
Первый инцидент произошел некоторое время спустя, когда мой ребенок решил обосноваться в песочнице. Я достала ему все игрушки, и он с важным видом начал копаться в песке. Тут какой-то мальчик схватил одну из его лопаток, сынуля это увидел и начал отнимать с криками «Моё!». Реакция окружающих мам была предсказуема: «Поделись с мальчиком лопаткой, ведь у тебя еще есть», но мое чадо стояло на своем: «Не дам!». И все бы прошло по проторенной дорожке, но тут выступила я: «Если он не хочет давать свои игрушки, значит, их брать нельзя!». На меня посмотрели с изумлением. Тут немую сцену прервал юный «захватчик»: «Хочу лопатку!» - раздался праведный рев. Я, набрав побольше воздуха в легкие, совершенно спокойно ответила: «Видишь, мальчик не хочет давать свои игрушки, ты пойди и возьми свою лопатку». «А я хочу эту!» - продолжался рев. Я так же спокойно отвечаю: «Эту брать нельзя, она принадлежат мальчику». Тут окружающие мамы уже возмутились: «Что это за воспитание? Жадность надо пресекать». Но я стояла на своем, игрушки мы никому не дали, и мой малыш продолжил спокойно играть.
На следующий день нас встретили не так приветливо, как обычно. На меня смотрели исподлобья, здоровались сухо, всем видом показывая свое неодобрение: вчерашняя история не забылась. Когда мое чадо опять со всем своим «хозяйством» расположилось играть в песочнице, одна из мам решила «прощупать» наши позиции и ласково спросила моего малыша: «Можно, мы возьмем поиграть твою машинку?». Ответ был: «Нет». Тогда она решила надавить: «Ты что, жадина?»;, на что услышала встречный вопрос: «А что такое жадина?»; - мой сынуля впервые услышал это слово. Тетя принялась объяснять: «Жадина - это тот, кто не хочет давать свои игрушки». «Ааа» - ответил мой сын - «Да, я жадина,»; - он искренне не понимал, что в этом такого плохого.
Когда в следующий раз кто-то подошел и попросил взять его игрушку, он совершенно спокойно ответил: «Я жадина»;. На меня смотрели с неодобрением, ведь все дети делились своими игрушками, пусть и против своей воли, а мой сын игрушек своих не давал, а я его еще и защищала. При виде меня мамы на детской площадке начинали шушукаться, явно показывая свое отношение к моим воспитательным методам. Но я не сдавалась: ребенок мне дороже, чем общественное мнение, поэтому я продолжала вести свою политику: если мой ребенок не хотел делиться своими игрушками, то я не разрешала их брать никому, даже если они лежали без дела. Любой ребенок мог поиграть игрушкой моего сына, только если сын давал на то свое согласие.
Надо заметить, что и своему малышу я не разрешала брать чужие игрушки без спроса. Причем просить надо было не у мамы, а у маленького владельца. И если моему сынуле не давали игрушки, он не устраивал по этому поводу истерик, потому что прекрасно знал, что у него есть точно такое же право распоряжаться своими игрушками, и без его разрешения их никто не возьмет. Так я воспитывала у ребенка уважение к своей и чужой собственности.
Противостояние двух воспитательных систем - моей и принятой на детской площадке - длилось месяца полтора-два. Постепенно здоровое отношение к детской жадности возобладало, и мамы, глядя на меня, перестали насильно заставлять детей делиться своими игрушками. Со мной снова начали приветливо здороваться, я подружилась со всеми, и мы с удовольствием проводили время на детской площадке.
С тех пор, как случилась эта история, прошло много лет, и я все больше убеждаюсь, что великодушие и щедрость нельзя воспитать насильственным методом - они естественным образом вырастают из жадности. Если в детстве не дать ребенку всласть «нажадничаться», то она (жадность) никуда не уйдет, не сможет трансформироваться в другие качества.
Сейчас моему старшему сыну уже девять лет. Когда ему дарят какие-то небольшие деньги, он обязательно покупает что-нибудь и для маленького братика. Глядя на него, окружающие часто удивляются, как он легко делится с друзьями игрушками и всякими вкусностями. А я вспоминаю случай в песочнице, когда он невозмутимо ответил: «Да, я жадина!»;, и радуюсь, что смогла тогда выстоять против общественного мнения.
Отсюда - http://art.thelib.ru/children/school2/ya_zhadina.html
На следующий день нас встретили не так приветливо, как обычно. На меня смотрели исподлобья, здоровались сухо, всем видом показывая свое неодобрение: вчерашняя история не забылась. Когда мое чадо опять со всем своим «хозяйством» расположилось играть в песочнице, одна из мам решила «прощупать» наши позиции и ласково спросила моего малыша: «Можно, мы возьмем поиграть твою машинку?». Ответ был: «Нет». Тогда она решила надавить: «Ты что, жадина?»;, на что услышала встречный вопрос: «А что такое жадина?»; - мой сынуля впервые услышал это слово. Тетя принялась объяснять: «Жадина - это тот, кто не хочет давать свои игрушки». «Ааа» - ответил мой сын - «Да, я жадина,»; - он искренне не понимал, что в этом такого плохого.
Когда в следующий раз кто-то подошел и попросил взять его игрушку, он совершенно спокойно ответил: «Я жадина»;. На меня смотрели с неодобрением, ведь все дети делились своими игрушками, пусть и против своей воли, а мой сын игрушек своих не давал, а я его еще и защищала. При виде меня мамы на детской площадке начинали шушукаться, явно показывая свое отношение к моим воспитательным методам. Но я не сдавалась: ребенок мне дороже, чем общественное мнение, поэтому я продолжала вести свою политику: если мой ребенок не хотел делиться своими игрушками, то я не разрешала их брать никому, даже если они лежали без дела. Любой ребенок мог поиграть игрушкой моего сына, только если сын давал на то свое согласие.
Надо заметить, что и своему малышу я не разрешала брать чужие игрушки без спроса. Причем просить надо было не у мамы, а у маленького владельца. И если моему сынуле не давали игрушки, он не устраивал по этому поводу истерик, потому что прекрасно знал, что у него есть точно такое же право распоряжаться своими игрушками, и без его разрешения их никто не возьмет. Так я воспитывала у ребенка уважение к своей и чужой собственности.
Противостояние двух воспитательных систем - моей и принятой на детской площадке - длилось месяца полтора-два. Постепенно здоровое отношение к детской жадности возобладало, и мамы, глядя на меня, перестали насильно заставлять детей делиться своими игрушками. Со мной снова начали приветливо здороваться, я подружилась со всеми, и мы с удовольствием проводили время на детской площадке.
С тех пор, как случилась эта история, прошло много лет, и я все больше убеждаюсь, что великодушие и щедрость нельзя воспитать насильственным методом - они естественным образом вырастают из жадности. Если в детстве не дать ребенку всласть «нажадничаться», то она (жадность) никуда не уйдет, не сможет трансформироваться в другие качества.
Сейчас моему старшему сыну уже девять лет. Когда ему дарят какие-то небольшие деньги, он обязательно покупает что-нибудь и для маленького братика. Глядя на него, окружающие часто удивляются, как он легко делится с друзьями игрушками и всякими вкусностями. А я вспоминаю случай в песочнице, когда он невозмутимо ответил: «Да, я жадина!»;, и радуюсь, что смогла тогда выстоять против общественного мнения.
Отсюда - http://art.thelib.ru/children/school2/ya_zhadina.html