Моя философия. Синопсис. - 58
Моя философия. Синопсис. - ( 1), ( 2), ( 3), ( 4), ( 5), ( 6), ( 7), ( 8), ( 9), ( 10), ( 11), ( 12), ( 13), ( 14), ( 15), ( 16), ( 17), ( 18), ( 19), ( 20), ( 21), ( 22), ( 23), ( 24), ( 25), ( 26), ( 27), ( 28), ( 29), ( 30), ( 31), ( 32), ( 33), ( 34), ( 35), ( 36), ( 37), ( 38), ( 39), ( 40), ( 41), ( 42), ( 43), ( 44), ( 45), ( 46), ( 47), ( 48), ( 49), ( 50), ( 51), ( 52), ( 53), ( 54), ( 55), ( 56), ( 57).
Да, так вот! Таким образом, в моей философии - вполне в духе Аристотеля - «подлинным бытием» является бытие единичных вещей, сущее бытие, ens, а Бытие-Esse, как одно из двух метафизических начал, есть лишь причина и условие возникновения ens, и само по себе оно абсолютно бессодержательно. Вся его «содержательность» состоит только в том, что это Бытие-Esse есть Единство, и оно придает и привносит в наш сущий мир всякое единство - и в этом и состоит его «роль» в нашем мироздании. И это же Единство, как я показал ранее, и есть объективное Ratio нашего мира - никаким «мышлением», «умом» или «духом» Бытие-Esse не является и ничем подобным оно не обладает. Как ничем подобным, конечно, не обладает и первоматерия - что бы по этому поводу ни наплел глупый жид Спиноза и другие философы.
Как можно перевести на русский язык это латинское ens? Для Esse в русском языке уже есть вполне годное слово - Бытие, а вот это ens у нас чаще всего переводят сложносоставным «единичное бытие», «конкретное бытие», «наличное бытие», «бытие единичной вещи» или чем-то подобным. В таком переводе есть несомненное достоинство - так как в нем происходит прямая отсылка к Бытию-Esse, однако, помимо того, что при таком переводе краткого и емкого латинского ens используется два или более слова, в таком переводе есть и тот недостаток, что единичное бытие ens никогда не обретает собственной значимости, и так и остается всего лишь одним из определений все того же Бытия-Esse.
«Сущность», «сущее», «существование», у нас уже обрели в философии свой смысл, близкий к своим аналогам в греческом и латинском, и использовать их для перевода ens вряд ли будет правильным. Бытование? Бытийственность? Бытийность? Эти слова тоже вряд ли подходят.
Поэтому я бы предложил для перевода ens использовать очень короткое и емкое русское слово «суть». «Суть» - это русское славянское слово (др.-русск. сѹть, ст.-слав. сѫтъ), близкое по смыслу и происхождению к греческому ὤν (род. п. ὄντος «сущий») или к латинскому sunt - означающему «быть», «существовать». И еще недавно оно нередко использовалось как глагол-связка вместо слова «есть»: Львы, тигры и пантеры суть хищные животные. Однако по своему происхождению - это именное существительное, со значением «сущность», «существо», - очень близкое к тому, что Аристотель и греки называли οὐσία (усией) - то есть единичной сущностью (которую латиняне потом перевели как «субстанция»). И в качестве существительного оно и сегодня используется очень часто, означая «самое существенное и основополагающее в чем-либо»: «суть дела», «по сути он оказался обычным мошенником», «в чем суть этой книги?».
То есть под «сутью» понимается некая «истинная содержательность» вещи, выхваченное в ней самое главное и существенное, отвлекаясь от деталей. А это ведь и есть то, что можно назвать «единичным бытием» - которое уже не есть просто бессодержательное «единство вещи», а есть то, что составляет ее смысл, ее «сущность». «В чем суть этого человека?» - спрашиваем мы, имея в виду самое главное в его индивидуальных особенностях, то есть «первую сущность» в понимании Аристотеля. «В чем суть человека?» - можем мы спросить, имея в виду то, что Аристотель называл «второй сущностью» вещей (их видовую природу). То есть это слово очень близко в русскому «сущность», и его вполне можно использовать для обозначения «конкретного, единичного бытия» - вместо латинского ens.
Конечно, развитие философского языка возможно только при развитии философии. У греков было множество понятий, соотносимых к бытию вещей, римляне и латиняне потом почти все их перевели (иногда придавая им свой смысл), очень развитым является язык философии у немцев (наверное, самым развитым после греческого и латинского). У нас же здесь все скромненько, так как русская философия в 19-начале 20 века только делала свои первые шаги, а потом пришли жиды и большевики и «всех убили».
После чего у нас воцарился «диалектический материализм». Но что такое этот «диалектический материализм» - об этом я уже писал ниже: если он для чего-то и пригоден, то вовсе не для развития философии, мышления и интеллектуальной культуры, а скорее для забивания гвоздей в головы людей. И именно в этом и состояла его роль в Совдепии - уничтожить в Россию всякую философию, всякую мысль и всякое мышление, чтобы коммунистам, жидам и гебистам было удобнее превращать русских в дураков. Поэтому всех этих советских дегенератов из числа «диалектических материалистов» можно смело гнать ссаными тряпками отовсюду, где они еще остались (а эта советская сволочь и сегодня в немалых количествах сидит в различных ВУЗах и институтах) - пользы от них никакой, а вот изуродовать мозги студентам своим «диалектическим материализмом» они еще вполне могут.
Хотя, надо заметить, «последовательный материализм» и вообще не может быть состоятельным как философия. Ведь если «ничего, кроме материи, нет», то тогда что-либо понять и объяснить в нашем мире становится в принципе невозможно. Даже понять, что означает «существование материи». И поэтому все материалисты обязательно протаскивали «через задний двор» в свой «материализм» какие-нибудь другие философские представления, в которых уже имплицитно присутствует определение бытия.
Так, у Левкиппа и Демокрита «атомы» - это уже не просто частицы, через них эти греки решают проблему бытия и небытия, поставленную Парменидом. Атомы - это и есть «истинное бытие», единое, неделимое и вечное, и атомы существуют и постоянно движутся в Великой Пустоте. И это удивительно, насколько глубоко Демокрит проник в проблематику материального существования вещей, за много веков до появления современной физики предсказав существование молекул и элементарных частиц. Кроме того, Демокрит поставил (и правильно решил) и многие проблемы гносеологии - в частности, утверждая, что ни цвета, ни горького, ни сладкого в действительности (то есть объективно) не существует, и все это есть лишь наши ощущения, за которыми стоят его атомы.
Поэтому у материализма, несомненно, есть свои заслуги перед философией, и главная из них заключается в том, что материалисты на протяжении веков сохраняли в философии представление о Материи как об одном из метафизических начал нашего мира. А «изгнание» из философии Материи неизбежно приводит философию в тупик. У греков такой проблемы не было, и у всех греков (за исключением, пожалуй, только элеатов) - у пифагорейцев, платоников, перипатетиков, стоиков, неоплатоников - материя присутствовала (хотя ее происхождение и ее роль в нашем мире понимались по-разному). У схоластов - которые исходили из аристотелизма и платонизма - такой проблемы тоже не было.
Эта проблема возникла только в западноевропейской философии Нового Времени. И поэтому европейская философия - под влиянием англичан и жидов - очень быстро впала в солипсизм, в отрицание объективной реальности. Я ранее, критикуя Канта и его вещь-в-себе, уже довольно подробно рассматривал эту проблему - которая в гносеологии становится особенно острой: отказ от представления о материи неизбежно приводит к отрицанию всякой вообще объективной реальности. И поэтому всякая философия, которая отрицает существование материи (как, например, это произошло в позитивизме), неизбежно становится столь же несостоятельной, как и «последовательный материализм».
Впрочем, кажется, я снова отвлекся. Возвращаюсь к моей метафизике.