Как возможен синтез философии Аристотеля и философии Канта?
Но, как говорится, «война войной, а обед по расписанию». А для меня самым вкусным «обедом» является философия. Высшая форма деятельности человеческого сознания, по сравнению с которой война и прочие гадости и пакости, который совершает человек и человечество - только мелкие проказы. И я возвращаюсь к изложению своей философии, к заключительной ее части, в которой я произведу синтез философии Канта с философией Аристотеля. В этом состоит моя философия - в синтезе онтологии Аристотеля с гносеологией Канта. Но прежде, чем перейти к изложению этого синтеза, я напомню «краткое содержание предыдущих серий» - то есть того, что я уже понаписал ранее.
Начал я, - в части «Моя философия» (изложенной в первых 16 постах), - с объяснения того, почему я кантианец. То есть почему я считаю, что философия Канта является такой же вершиной философской мысли, как и философия Аристотеля, и почему сегодня никакая философия невозможна вне кантианских идей. Вся остальная «европейская философия» до Канта и после - это, по большей части, чушь собачья, временами (особенно в «немецкой философии» после Канта, и особенно у Гегеля) переходящая в какое-то безумие. А вот Кант «попал в яблочко» - он поставил очень правильные вопросы, и даже если он сам не смог на них полностью и правильно ответить, это не отменяет значимости его философии - в том числе для современной науки.
Конечно, то, что восприятие вещей субъективно, то есть зависит от сознания воспринимающего эти вещи человека - это было известно еще грекам. Однако философию Канта было бы ошибочно свести к простой идее, что, дескать, сознание человека представляет собой своеобразные «очки», и от этих «очков» зависит то, как человек воспринимает мир. Увы, но очень часто люди глупые или со скудным философским мышлением представляют идеи Канта примерно таким образом. Но философия Канта намного глубже. Кант вовсе не говорит о том, что человеческое сознание - это какие-то «очки», которые делают восприятие объективного мира «субъективным». Он говорит о том, что человека и человеческое сознание невозможно отделить от остального мира и бытия как некий «субъект», который воспринимает «объект», и что наблюдатель и наблюдаемый им предмет - это нечто одно, так что «субъективное» сознание человека с его формами есть часть «объективного» мира, и никак иначе наш мир невозможен.
В этом состоит оригинальность философии Канта, и в этом состоит ее глубина. И ее правота. И поэтому философию Канта неправильно понимать, как какую-то новую форму субъективного идеализма, или какую-то хитрую форму идеализма объективного - это совершенно новый взгляд на природу окружающего нас мира и нашего сознания. Сам Кант называл свою философию «трансцендентальным идеализмом», и кантианскую философию невозможно свести ни к какой другой - настолько она отличается от всего, что было до Канта и после него. И на самом деле, людей, - в том числе среди философов, - которые бы правильно понимали философию Канта, совсем-совсем немного. И я - лишь один из этих немногих.
Иммануил Кант читает русским офицерам лекцию по философии в университете Кенигсберга. Тогда русские офицеры могли слушать такие лекции. Но после большевиков "офицеры" в России - это в массе своей полные дебилы, с промытыми советской пропагандой мозгами (и это еще не самый худший варинт, у многих советских даже "промывать" особенно нечего).
Но это же создало и большие проблемы для философии Канта после него. Кант поставил правильные вопросы, но сам он на них ответил не совсем правильно или не ответил вовсе. И поэтому после Канта, начиная с Фихте и далее, в европейской философии началось безумие «немецкой философии», апогеем которой стал сумасшедший шарлатан Гегель, а «развитием» кантианской философии занялись в основном какие-то умственно отсталые еврейские ничтожества, которые превратили философию Канта в обычную для евреев пустую талмудическую тавтологию и «переливание из пустого в порожнее», и смысла во всем этом еврейском словоблудии было еще меньше, чем в гегельянстве.
Поэтому для меня было так важно подробно остановиться на рассмотрении основных идей философии Канта - особенно на его понятии вещи-в-себе. Понятии, которое вызывало самые большие вопросы еще при жизни Канта, и еще больше - после Канта. Понятии, без которого философия Канта невозможна, но которое и делает всю философию Канта очень проблематичной. Вещь-в-себе - это у Канта понятие настолько противоречивое, что в значительной степени оно и всю философию Канта делает чем-то загадочным и противоречивым.
И поэтому для понимания того, что есть эта вещь-в-себе, я начал с рассмотрения самой «простой» для философии проблемы - с наших ощущений, с того, как даны нам вещи в наших ощущениях. В самом деле, если мы признаем, что в наших ощущениях есть еще нечто, помимо ощущений - то есть некое объективное знание о мире и объективных вещах, которые существуют независимо от наших ощущений и нашего сознания (а Кант существование объективного мира, конечно, вполне признавал, - его философия не была формой субъективного идеализма) - то мы довольно легко приходим к выводу, что для правильного понимания проблематики познания нам необходимо ввести еще одно понятие - вещь-для.
Мы можем допустить (и мы это допускаем), что вне нашего сознания существует «объективный мир», который никак не зависит от нашего сознания и находится вне его. Пусть мы, вслед за Кантом, назовем этот мир «вещью-в-себе». Но это нам не дает ровным счетом ничего - так как все, что нам дано в опыте (и что может быть дано), весь окружающий нас мир, уже присутствует для нашего сознания, а значит, является феноменом этого сознания, а значит, задается и определяется нашим сознанием. Но этот мир, данный нашему сознанию, не порожден нашим сознанием, подобно сну или галлюцинации - а значит, будучи «субъективным» (то есть феноменом нашего сознания), он в то же время объективен - то есть в нем присутствует объективное содержание, которое задается не нашим сознанием, а объективным миром. То есть окружающий нас мир правильно понимать как некий «сплав» из объективного содержания, данного нашему сознанию в присущих ему формах, с формами этого сознания. Наше сознание задает лишь форму восприятия объективного мира, но не содержание, и поэтому этот мир одинаково «объективный» и «субъективный» - в нем дан мир, независящий от нашего сознания, но этот мир дан нашему сознанию и уже в формах нашего сознания.
Соответственно, мы можем предположить - и наш опыт наблюдений за другими животными, а также данные науки, подтверждают это - что один и тот же объективный мир дан разным животным и даже разным людям по-разному. У кабанчика тоже есть сознание, и он тоже способен к восприятию объективного мира в формах своего сознания, но, поскольку эти формы, видимо, отличаются от форм человеческого сознания, кабанчик воспринимает тот же самый мир совсем иначе - как кабанчик. И поэтому тот же самый мир дан для кабанчика и для человека по-разному. И вот для того, чтобы зафиксировать этот нюанс, мы и ввели понятие вещь-для - то есть того, как дан мир разному сознанию: сознанию разных животных или разных людей - как вещь-для-кабанчика или вещь-для-человека или как-то еще.
Но поскольку основные формы сознания у всех людей устроены примерно одинаково - мы все воспринимаем мир трехмерным и цветным, наделены слухом и осязанием, а основные логические формы мышления у всех людей одинаково - мы можем говорить о вещи-для-человека как о некоем одном и том же мире. То есть как о мире, который всем людям дан примерно одинаково. И этот мир-для-человека - и есть тот мир, в котором мы все существует. И это мир уже человеческий, так как он дан в формах, присущих человеческому сознанию. Наше сознание «очеловечивает» мир - уже на стадии восприятия. И жить и существовать мы можем только уже в человеческом мире - то есть в мире, который в своих формах уже сконструирован нашим сознанием.
Хотя, конечно, этот мир нельзя назвать единственно-возможным - очевидно, кабанчики всегда живут и существуют в своем кабаньем мире, то есть в мире, который конструирует их кабанье сознание. А собаки живут в каком-то своем собачьем мире. А кошки - в своем кошачьем. Но все мы - и люди, и кабанчики, и кошки, и собаки - существуя в своих особенных мирах, в то же время существуем и в каком-то одном для нас всех мире, который мы считает объективным, то есть независящим от форм человеческого, кабаньего, собачьего или кошачьего сознания.