Дарья Донцова: «У меня нет имперских амбиций и желания становиться классиком»
Омская Центральная городская библиотека имени Ленина приняла участие в очередном общероссийском «Литмосте», где на этот раз на вопросы читателей отвечала автор детских книг и детективов Дарья Донцова. Писательница в частности рассказала, что читает сама, в каких темах разбирается, и что может посоветовать начинающим коллегам.
- В каких обстоятельствах к вам приходят писательские идеи? Бывали ли какие-то встречи, которые запомнились сильнее всего?
- Все мысли об убийствах в детективе приходят, когда от меня ушли гости и мне нужно мыть жирную заляпанную посуду. В этот момент я задумываюсь об убийстве. Но на самом деле сказать, откуда я беру свои книги, я сказать не могу. Я этого не знаю.
У меня есть абсолютная уверенность, что я эти книги не пишу. Допустим, есть печатная машинка, компьютер. Это же не он пишет? Кто-то же сидит и нажимает на его клавиши? Вот и на меня кто-то нажимает пальцами и я пишу. Почему именно я? Наверное, потому что кто-то решил, что я упрусь и буду писать по книге в месяц.
- Вы журналист по образованию, расскажите, какой опыт вы приобрели благодаря журналистской практике?
- Я научилась быстро бегать. Потому что в мои времена не было Интернета. Чтобы успеть - бегали. За ошибку или неверную информацию нас увольняли. Я всё перепроверяла по 10-20 раз. Москву я изучила так, как её не знали инспекторы ГАИ - все проходные дворы, это и сейчас при езде помогает. Газета научила меня писать быстро, потому что работа начиналась в 7 часов утра, в 13:00 её уже увозили на почтовые отделения. То есть нужно было писать быстро.
- Что можете посоветовать начинающим?
- Писателям? Нужно просто сесть и написать первую книгу. Потому как бывает, что мне люди пишут: «У меня есть идея книги. Подскажите, к кому обратиться, чтобы её издать?» Хорошо, я могу дать контакт человека, который отправит рукопись на рецензию. Которая будет независимой и честной. Но где ваша рукопись? А у человека только идея. И он говорит: «А сколько вы за неё заплатите?» Я отвечаю: «За идею не платят». Сколько платят за рукопись - формулируют в договоре с издательством, это интимное дело двух сторон. Поэтому человеку нужно сначала написать книгу и помнить при этом, что такое написание - это работа. Если просто ждать вдохновение - ничего не получится.
- Есть ли какие-то сферы, в которых вы не разбираетесь?
Таких сфер огромное количество. В своё время я не выучила таблицу умножения. Я просто неспособна была это сделать. У нас был совершенно замечательный случай, когда на книжной ярмарке ко мне подошла женщина и, заливаясь смехом, сказала: «Ой как вы тут пошутили - 7 х 8 = 48». Я думаю - «В чём шутка? Что, 7 х 8 - не 48?». Но постеснялась признаться: «Ну да, а что?» Поворачиваюсь к своему директору, говорю: «А 7 х 8 - не 48?» Он: «Хахаха, ну, конечно же, 68!» Я не шутила, но самое интересное, что эти слова все приняли как шутку. Но я на самом деле не знала, что на самом деле - 56. Теперь уж на всю жизнь запомнила (смеётся).
Я много в чём не разбираюсь, я ничего не понимаю в космонавтике, астрономии, мне на самом деле легче сказать, в чём разбираюсь.
- Упоминаете ли вы в своих книгах то, в чём не разбираетесь?
- Если я чего-то не знаю, и мне это нужно для книги, то я обращусь к человеку, который знает. Когда мне понадобилось узнать, какой пол в следственном изоляторе «Бутырская тюрьма», я позвонила своей подруге, которая заведует приёмной ФСИН, и она ответила мне, что там коричневый паркет. Или, например, все паталогоанатомические особенности, которые редко бывают в моих книгах, появляются там только после моей консультации с тремя патологоанатомами. Нет человека, который всё знает. А если он вам такое говорит, значит, его обуяла гордыня, что есть очень нехорошо.
- Я знаю, что вы член Общественного совета по телевидению. Скажите, его полномочия достаточны или нет, чтобы влиять на политику каналов? В частности, чтобы меньше нам показывали в кино и сериалах главных положительных героев пьющих и курящих?
- На деле я член общественного совета только одного канала - ОТР. Кроме того - ведущая канала «Спас». Больше я ни с какими каналами тесно не связана. Как ведущая я была и на «Первом канале», и на «Домашнем». Но, как вы понимаете, ведущий никоим образом не влияет на политику канала. У общественного совета ОТР функции прозаические. Это те программы, которые там делаются. Но ОТР - родной брат канала «Культура», похоже на канал «Спас», на них всех очень мало чего-то такого, что может вводить человека в искушение. Поэтому получается, что вопрос несколько не ко мне.
- Скажите, как возникла идея программы «Я хочу жить» на «Спасе»? Где вы находите таких потрясающих героев?
- С её идеей я ходила по разным каналам. Везде мне говорили, что идея прекрасная, я молодец, но рекламу они туда не наберут, люди это смотреть не станут, кому нужны больные люди на экране и т. д. И, как говорится, пошли они солнцем палимы, повторяя «Суди его бог». Я уходила и всё. Приходила к выводу, что она на самом деле никому не нужна, ничего хорошего с ней уже не случится. И вот с Борисом Корчевниковым пошли пить чай. При обсуждении своих дел я ему совершенно без всякого умысла, забыв, что он теперь гендиректор «Спаса», начинаю рассказывать, как ходила с этой идеей. И дальше начинается сказка - он берёт телефон, звонит одному батюшке, ответственному человеку. И говорит: «Вот у Даши Донцовой есть такая идея. Что вы по поводу неё думаете?». Потом слушает и говорит мне: «Знаешь, давай я тебе позвоню завтра». На завтра у нас было благословение патриарха и кроме того он сказал дословно «Прекрасно, людям надо помогать», были бюджет и студия. То есть вот из всех каналов, который не подумал про деньги, выгоду и рекламу, сказал «Людям надо помогать», был «Спас». И патриарх Кирилл.
Герои же приходят через мой аккаунт в «Инстаграме» - если вы готовы рассказать о своей болезни, пишите. Кроме того находим их через группу «ВКонтакте», вообще через разные сайты. Люди совершенно замечательные.
- Что вы при этом чувствуете?
- Есть люди, которые выздоровели, у которых стойкая ремиссия, про которых мы понимаем, что с ними будет всё хорошо. Бывают герои, про которых понимаешь, что сейчас хорошо, но в ближайшее время станет плохо. Это понимаю и я, и врачи, часто - и сам герой. Тогда я еду домой и два часа дороги плачу в машине.
Но людям на самом деле надо помогать, мы пытаемся объяснить, что если даже болезнь нельзя вылечить, её можно лечить - как с диабетом или гипертонией. Так что будущее не черно, сдаваться никогда не надо, с болезнью надо просто жить.
- В своих интервью вы говорили, что любите читать. Я очень обрадовалась, когда узнала, что одним из ваших любимых писателей в детстве был Януш Корчак. А сейчас при таком плотном графике вы что-то читаете?
- Конечно. Я читаю каждый вечер, главу Евангелия, сейчас - пятитомник Паисия Святогорца, который недавно выпустили. Читаю «Четьи-минеи» - жития святых помесячно на каждый день.
- Как вы думаете, ваши книги будут читать через 20-30 лет?
- Я ничего не могу думать по этому поводу, Так же как не могу ответить на вопросы из серии «А что было бы, если бы в этот день вы не пошли в кино?» - понятия не имею.
У меня нет задачи быть известной и прославленной через 200 лет. Я хочу радовать живых, кто живёт сейчас, вместе со мной.
У меня нет никаких имперских амбиций, нет желания становиться классиком литературы вообще ни на минуту. Я обычная женщина, в большей степени домашняя хозяйка, чем всё остальное, которая пишет детективные романы. Будут их читать через 20 лет, если они кому-то будут нужны - я буду рада, что могу помочь какому-то человеку. Через 20 лет мне 86 лет, через 30 - 96... Дальше я не загадываю (улыбается).
При этом у меня есть вечный договор с издательством «ЭКСМО». Когда я туда пришла, там было 20 человек. Договор на железе, где написано, что издательство обязуется издавать всё, что я написала, вечно и навсегда. И даже записки на холодильнике (смеётся).
Click to view- В каких обстоятельствах к вам приходят писательские идеи? Бывали ли какие-то встречи, которые запомнились сильнее всего?
- Все мысли об убийствах в детективе приходят, когда от меня ушли гости и мне нужно мыть жирную заляпанную посуду. В этот момент я задумываюсь об убийстве. Но на самом деле сказать, откуда я беру свои книги, я сказать не могу. Я этого не знаю.
У меня есть абсолютная уверенность, что я эти книги не пишу. Допустим, есть печатная машинка, компьютер. Это же не он пишет? Кто-то же сидит и нажимает на его клавиши? Вот и на меня кто-то нажимает пальцами и я пишу. Почему именно я? Наверное, потому что кто-то решил, что я упрусь и буду писать по книге в месяц.
- Вы журналист по образованию, расскажите, какой опыт вы приобрели благодаря журналистской практике?
- Я научилась быстро бегать. Потому что в мои времена не было Интернета. Чтобы успеть - бегали. За ошибку или неверную информацию нас увольняли. Я всё перепроверяла по 10-20 раз. Москву я изучила так, как её не знали инспекторы ГАИ - все проходные дворы, это и сейчас при езде помогает. Газета научила меня писать быстро, потому что работа начиналась в 7 часов утра, в 13:00 её уже увозили на почтовые отделения. То есть нужно было писать быстро.
- Что можете посоветовать начинающим?
- Писателям? Нужно просто сесть и написать первую книгу. Потому как бывает, что мне люди пишут: «У меня есть идея книги. Подскажите, к кому обратиться, чтобы её издать?» Хорошо, я могу дать контакт человека, который отправит рукопись на рецензию. Которая будет независимой и честной. Но где ваша рукопись? А у человека только идея. И он говорит: «А сколько вы за неё заплатите?» Я отвечаю: «За идею не платят». Сколько платят за рукопись - формулируют в договоре с издательством, это интимное дело двух сторон. Поэтому человеку нужно сначала написать книгу и помнить при этом, что такое написание - это работа. Если просто ждать вдохновение - ничего не получится.
- Есть ли какие-то сферы, в которых вы не разбираетесь?
Таких сфер огромное количество. В своё время я не выучила таблицу умножения. Я просто неспособна была это сделать. У нас был совершенно замечательный случай, когда на книжной ярмарке ко мне подошла женщина и, заливаясь смехом, сказала: «Ой как вы тут пошутили - 7 х 8 = 48». Я думаю - «В чём шутка? Что, 7 х 8 - не 48?». Но постеснялась признаться: «Ну да, а что?» Поворачиваюсь к своему директору, говорю: «А 7 х 8 - не 48?» Он: «Хахаха, ну, конечно же, 68!» Я не шутила, но самое интересное, что эти слова все приняли как шутку. Но я на самом деле не знала, что на самом деле - 56. Теперь уж на всю жизнь запомнила (смеётся).
Я много в чём не разбираюсь, я ничего не понимаю в космонавтике, астрономии, мне на самом деле легче сказать, в чём разбираюсь.
- Упоминаете ли вы в своих книгах то, в чём не разбираетесь?
- Если я чего-то не знаю, и мне это нужно для книги, то я обращусь к человеку, который знает. Когда мне понадобилось узнать, какой пол в следственном изоляторе «Бутырская тюрьма», я позвонила своей подруге, которая заведует приёмной ФСИН, и она ответила мне, что там коричневый паркет. Или, например, все паталогоанатомические особенности, которые редко бывают в моих книгах, появляются там только после моей консультации с тремя патологоанатомами. Нет человека, который всё знает. А если он вам такое говорит, значит, его обуяла гордыня, что есть очень нехорошо.
- Я знаю, что вы член Общественного совета по телевидению. Скажите, его полномочия достаточны или нет, чтобы влиять на политику каналов? В частности, чтобы меньше нам показывали в кино и сериалах главных положительных героев пьющих и курящих?
- На деле я член общественного совета только одного канала - ОТР. Кроме того - ведущая канала «Спас». Больше я ни с какими каналами тесно не связана. Как ведущая я была и на «Первом канале», и на «Домашнем». Но, как вы понимаете, ведущий никоим образом не влияет на политику канала. У общественного совета ОТР функции прозаические. Это те программы, которые там делаются. Но ОТР - родной брат канала «Культура», похоже на канал «Спас», на них всех очень мало чего-то такого, что может вводить человека в искушение. Поэтому получается, что вопрос несколько не ко мне.
- Скажите, как возникла идея программы «Я хочу жить» на «Спасе»? Где вы находите таких потрясающих героев?
- С её идеей я ходила по разным каналам. Везде мне говорили, что идея прекрасная, я молодец, но рекламу они туда не наберут, люди это смотреть не станут, кому нужны больные люди на экране и т. д. И, как говорится, пошли они солнцем палимы, повторяя «Суди его бог». Я уходила и всё. Приходила к выводу, что она на самом деле никому не нужна, ничего хорошего с ней уже не случится. И вот с Борисом Корчевниковым пошли пить чай. При обсуждении своих дел я ему совершенно без всякого умысла, забыв, что он теперь гендиректор «Спаса», начинаю рассказывать, как ходила с этой идеей. И дальше начинается сказка - он берёт телефон, звонит одному батюшке, ответственному человеку. И говорит: «Вот у Даши Донцовой есть такая идея. Что вы по поводу неё думаете?». Потом слушает и говорит мне: «Знаешь, давай я тебе позвоню завтра». На завтра у нас было благословение патриарха и кроме того он сказал дословно «Прекрасно, людям надо помогать», были бюджет и студия. То есть вот из всех каналов, который не подумал про деньги, выгоду и рекламу, сказал «Людям надо помогать», был «Спас». И патриарх Кирилл.
Герои же приходят через мой аккаунт в «Инстаграме» - если вы готовы рассказать о своей болезни, пишите. Кроме того находим их через группу «ВКонтакте», вообще через разные сайты. Люди совершенно замечательные.
- Что вы при этом чувствуете?
- Есть люди, которые выздоровели, у которых стойкая ремиссия, про которых мы понимаем, что с ними будет всё хорошо. Бывают герои, про которых понимаешь, что сейчас хорошо, но в ближайшее время станет плохо. Это понимаю и я, и врачи, часто - и сам герой. Тогда я еду домой и два часа дороги плачу в машине.
Но людям на самом деле надо помогать, мы пытаемся объяснить, что если даже болезнь нельзя вылечить, её можно лечить - как с диабетом или гипертонией. Так что будущее не черно, сдаваться никогда не надо, с болезнью надо просто жить.
- В своих интервью вы говорили, что любите читать. Я очень обрадовалась, когда узнала, что одним из ваших любимых писателей в детстве был Януш Корчак. А сейчас при таком плотном графике вы что-то читаете?
- Конечно. Я читаю каждый вечер, главу Евангелия, сейчас - пятитомник Паисия Святогорца, который недавно выпустили. Читаю «Четьи-минеи» - жития святых помесячно на каждый день.
- Как вы думаете, ваши книги будут читать через 20-30 лет?
- Я ничего не могу думать по этому поводу, Так же как не могу ответить на вопросы из серии «А что было бы, если бы в этот день вы не пошли в кино?» - понятия не имею.
У меня нет задачи быть известной и прославленной через 200 лет. Я хочу радовать живых, кто живёт сейчас, вместе со мной.
У меня нет никаких имперских амбиций, нет желания становиться классиком литературы вообще ни на минуту. Я обычная женщина, в большей степени домашняя хозяйка, чем всё остальное, которая пишет детективные романы. Будут их читать через 20 лет, если они кому-то будут нужны - я буду рада, что могу помочь какому-то человеку. Через 20 лет мне 86 лет, через 30 - 96... Дальше я не загадываю (улыбается).
При этом у меня есть вечный договор с издательством «ЭКСМО». Когда я туда пришла, там было 20 человек. Договор на железе, где написано, что издательство обязуется издавать всё, что я написала, вечно и навсегда. И даже записки на холодильнике (смеётся).