«Интересно показать метаморфозы»
Группа «Крематорий» дала в Омске два разных концерта - в ресторане «У Пушкина» исполнила известные хиты, а в клубе «Кристалл» - новую программу «Превращение». Перед концертом в «Кристалле» нам удалось пообщаться с лидером группы Арменом Григоряном - творчестве и немного о ситуации в стране.
- Чья была идея сыграть два разных концерта на двух разных площадках?
- Это была идея омских организаторов, так как сейчас у нас есть две абсолютно разные программы, мы решили, что можно разделить - для публики более возрастной, женщин с серьгами в ушах и для более молодой публики, настроенной на танцы. Вообще если выступаем в камерном зале, то я выбираю песни, которые мне самому приятнее играть, чтобы не было движения, а их больше слушали. И есть вещи, которые рассчитаны на опорно-двигательный аппарат.
- Как вам понравился вчерашний концерт?
- Как сказать… Если бы не гостиница, в которой затеяли ремонт во время нашего пребывания, то настроение было бы гораздо лучше, а так пришлось себя несколько мобилизовывать. В 9 часов утра там начался какой-то очень неприятный стук.
- Как считаете, интерес к року у нас в стране падает, растёт или остаётся стабильным?
- Он упал после некоего пика. Это совершенно нормально, потому что рок должен становиться обычным явлением, социальный протест ушёл на 55-й план, рок вполне можно считать уже чем-то сплетённым с попсой. Если смотреть, не обращая внимания на некоторые моменты, то практически отличий очень мало. Может быть, только в попсе очень много мальчиков, похожих на девочек, а в рок-н-ролле - девочек, похожих на мальчиков.
- Почему вы считаете, что протест ушёл?
- Он есть, но, думаю, сейчас рассматривать серьёзно, например, Шевчука в качестве какой-то протестной личности довольно сложно. Есть некая клановость - кремлёвский совет музыкантов, какой-то православный совет, совет Шевчука. За каждым из кланов стоит определённая сила, все преследуют определённые интересы. За нашей же спиной нет ни одного флага, мы никогда не поддерживали политические партии, просто обращаемся напрямую к личности. Скажем, если человек верующий, прочитав Библию, стремится в храм, мы считаем, что можно было бы обойтись и без храма, не использовать трактовку других людей в качестве распрей. А просто стараться самому сопротивляться тому идиотизму, полному отсутствию здравого смысла, которое есть в данный момент.
- Много ли в вашем новом творчестве песен-историй, в которых есть сюжет?
- В принципе да, наверное, всё-таки альбом «Амстердам» был записан с использованием новейших технологий, но суть сохранилась.
- Людей в этих историях вы берёте из жизни. А, например, в этом туре вы каких-то новых интересных личностей встретили, про кого тоже можно написать?
- Если раньше мы очень много общались и появлялись люди, которые если не вдохновляли на новые песни, то во всяком случае вызывали идею, можно было прицепиться к чему-то одному, сочинить некую строчку и потом уже от неё отталкиваться, то сейчас образ жизни изменился и на первый план вышло не попытка изучать личностей, а формула изменения личности. Как она подвержена мутациям, метаморфозам из-за каких-то внешних обстоятельств. В этом смысле в первую очередь преуспело наше государство, которое считает, что нами можно манипулировать и это приводит к тому, что у людей действительно меняется сознание. Вот мы сегодня сыграем песню «Вервульф», которая, я считаю, определяет, как люди могут меняться и превращаться из вполне интеллигентных в убийц и насильников. В моём сознании даже не укладывается, как одна и та же личность может так меняться. Или человек, проповедующий демократические убеждения, придя к власти, я более чем уверен, превратится в какого-нибудь маленького Адольфа, тут и к гадалке ходить не надо, понятно, что будет, если какой-нибудь из наших рок-лидеров придёт к власти. Устроит ту же самую клановость и войну. Всё это очень интересно в плане нового альбома - показать в нём эти метаморфозы. На сегодняшний день новая программа - площадка, на которой мы разыгрываем этих персонажей в таком виде, чтобы люди поняли, как маятник качается. Если они двигаются в такт этому маятнику, то в конце концов выходят с неким если не осознанием, то у них по крайней мере начинает просыпаться какая-то мысль, они начинают смотреть вокруг и таким образом им проще сопротивляться, понимая внешнюю ситуацию.
Стараемся не повторяться
- В следующем альбоме вы как-то будете менять звук и стилистику?
- Во всяком случае будем стараться. Мы пытаемся из альбома в альбом не повторять то, что было, не заниматься самоплагиатом. А каким способом это будет сделано - сейчас у нас новые музыканты, новое воззрение, новая манера игры. И, конечно, будем привлекать саундпродюсеров и аранжировщиков, желательно тех, которые находятся на пике нынешнего представления о формах выражения звука.
- Можете ли припомнить какой-нибудь гастрольный курьёз?
- Есть разные, но не хотелось бы сейчас о них рассказывать. Вообще что-то смешное бывает ежедневно. Просто могу кого-нибудь скомпрометировать. Например, в Омске был тоже один очень забавный случай. Не могу рассказывать, это было связано с одной дамой, у которой очень громкая фамилия.
- Много ли позволяете себе импровизировать на концертах?
- В сегодняшнем концерте будет плэй-лист, поскольку на сцене появляются персонажи и они должны переодеться, знать, когда они выходят. Вчера «корабль плыл под парусами» и ветер дул в разные стороны, просто играли песни, которые захотели. Такие концерты мне даже больше нравятся, там особое настроение и я как-то себя лучше чувствую, когда нет какого-то определённого плана в голове. Но с плэй-листом есть лазейки для импровизации - диалог с актёром, который превращается в персонажей песен. При этих мизансценах никто не обсуждает, как кто будет действовать.
В исполнении песни может быть импровизация, но она должна лечь на гармонию. Если музыканты будут произвольно менять гармонию, то получится так называемая лажа. Есть определённые рамки, которые музыкант не должен нарушать. Но можно болтаться внутри гармонии. У Листа есть такое произведение, где идут ноты, а потом пустой стан и написано «свободно». Но там всё равно указаны некие гармонические ходы. У нас таких импровизаций полно, это касается скрипки и гитары. Но есть мелодии, которые я сочинил и не хочу менять.
- Чья была идея сыграть два разных концерта на двух разных площадках?
- Это была идея омских организаторов, так как сейчас у нас есть две абсолютно разные программы, мы решили, что можно разделить - для публики более возрастной, женщин с серьгами в ушах и для более молодой публики, настроенной на танцы. Вообще если выступаем в камерном зале, то я выбираю песни, которые мне самому приятнее играть, чтобы не было движения, а их больше слушали. И есть вещи, которые рассчитаны на опорно-двигательный аппарат.
- Как вам понравился вчерашний концерт?
- Как сказать… Если бы не гостиница, в которой затеяли ремонт во время нашего пребывания, то настроение было бы гораздо лучше, а так пришлось себя несколько мобилизовывать. В 9 часов утра там начался какой-то очень неприятный стук.
- Как считаете, интерес к року у нас в стране падает, растёт или остаётся стабильным?
- Он упал после некоего пика. Это совершенно нормально, потому что рок должен становиться обычным явлением, социальный протест ушёл на 55-й план, рок вполне можно считать уже чем-то сплетённым с попсой. Если смотреть, не обращая внимания на некоторые моменты, то практически отличий очень мало. Может быть, только в попсе очень много мальчиков, похожих на девочек, а в рок-н-ролле - девочек, похожих на мальчиков.
- Почему вы считаете, что протест ушёл?
- Он есть, но, думаю, сейчас рассматривать серьёзно, например, Шевчука в качестве какой-то протестной личности довольно сложно. Есть некая клановость - кремлёвский совет музыкантов, какой-то православный совет, совет Шевчука. За каждым из кланов стоит определённая сила, все преследуют определённые интересы. За нашей же спиной нет ни одного флага, мы никогда не поддерживали политические партии, просто обращаемся напрямую к личности. Скажем, если человек верующий, прочитав Библию, стремится в храм, мы считаем, что можно было бы обойтись и без храма, не использовать трактовку других людей в качестве распрей. А просто стараться самому сопротивляться тому идиотизму, полному отсутствию здравого смысла, которое есть в данный момент.
- Много ли в вашем новом творчестве песен-историй, в которых есть сюжет?
- В принципе да, наверное, всё-таки альбом «Амстердам» был записан с использованием новейших технологий, но суть сохранилась.
- Людей в этих историях вы берёте из жизни. А, например, в этом туре вы каких-то новых интересных личностей встретили, про кого тоже можно написать?
- Если раньше мы очень много общались и появлялись люди, которые если не вдохновляли на новые песни, то во всяком случае вызывали идею, можно было прицепиться к чему-то одному, сочинить некую строчку и потом уже от неё отталкиваться, то сейчас образ жизни изменился и на первый план вышло не попытка изучать личностей, а формула изменения личности. Как она подвержена мутациям, метаморфозам из-за каких-то внешних обстоятельств. В этом смысле в первую очередь преуспело наше государство, которое считает, что нами можно манипулировать и это приводит к тому, что у людей действительно меняется сознание. Вот мы сегодня сыграем песню «Вервульф», которая, я считаю, определяет, как люди могут меняться и превращаться из вполне интеллигентных в убийц и насильников. В моём сознании даже не укладывается, как одна и та же личность может так меняться. Или человек, проповедующий демократические убеждения, придя к власти, я более чем уверен, превратится в какого-нибудь маленького Адольфа, тут и к гадалке ходить не надо, понятно, что будет, если какой-нибудь из наших рок-лидеров придёт к власти. Устроит ту же самую клановость и войну. Всё это очень интересно в плане нового альбома - показать в нём эти метаморфозы. На сегодняшний день новая программа - площадка, на которой мы разыгрываем этих персонажей в таком виде, чтобы люди поняли, как маятник качается. Если они двигаются в такт этому маятнику, то в конце концов выходят с неким если не осознанием, то у них по крайней мере начинает просыпаться какая-то мысль, они начинают смотреть вокруг и таким образом им проще сопротивляться, понимая внешнюю ситуацию.
Стараемся не повторяться
- В следующем альбоме вы как-то будете менять звук и стилистику?
- Во всяком случае будем стараться. Мы пытаемся из альбома в альбом не повторять то, что было, не заниматься самоплагиатом. А каким способом это будет сделано - сейчас у нас новые музыканты, новое воззрение, новая манера игры. И, конечно, будем привлекать саундпродюсеров и аранжировщиков, желательно тех, которые находятся на пике нынешнего представления о формах выражения звука.
- Можете ли припомнить какой-нибудь гастрольный курьёз?
- Есть разные, но не хотелось бы сейчас о них рассказывать. Вообще что-то смешное бывает ежедневно. Просто могу кого-нибудь скомпрометировать. Например, в Омске был тоже один очень забавный случай. Не могу рассказывать, это было связано с одной дамой, у которой очень громкая фамилия.
- Много ли позволяете себе импровизировать на концертах?
- В сегодняшнем концерте будет плэй-лист, поскольку на сцене появляются персонажи и они должны переодеться, знать, когда они выходят. Вчера «корабль плыл под парусами» и ветер дул в разные стороны, просто играли песни, которые захотели. Такие концерты мне даже больше нравятся, там особое настроение и я как-то себя лучше чувствую, когда нет какого-то определённого плана в голове. Но с плэй-листом есть лазейки для импровизации - диалог с актёром, который превращается в персонажей песен. При этих мизансценах никто не обсуждает, как кто будет действовать.
В исполнении песни может быть импровизация, но она должна лечь на гармонию. Если музыканты будут произвольно менять гармонию, то получится так называемая лажа. Есть определённые рамки, которые музыкант не должен нарушать. Но можно болтаться внутри гармонии. У Листа есть такое произведение, где идут ноты, а потом пустой стан и написано «свободно». Но там всё равно указаны некие гармонические ходы. У нас таких импровизаций полно, это касается скрипки и гитары. Но есть мелодии, которые я сочинил и не хочу менять.