Серьезная комедия о непознаваемости русского языка
Премьера в омском театре.
В театре «Галёрка» прошла премьера - «Ол райт!» - сказал Емеля» по произведениям современного российского писателя Владимира Крупина. В день её состоялась ещё и пресс-конференция с участием самого автора и главного режиссёра театра Владимира Витько. Они рассказали о премьере, глубоко погрузившись в размышления и о России, и о русском языке.
Крупин: Для меня в этом спектакле важны были два момента. Я даже к названию «Ол райт!» - сказал Емеля» подзаголовок сделал - «Серьезная комедия о непознаваемости русского языка и русской жизни». Потому что язык у нас величайший, это первое. И чем больше я им занимаюсь, тем больше в этом убеждаюсь. В нем такой богатый синонимический ряд... Множество оттенков. Второй момент - непознаваемость русской жизни. Я настаиваю на этом, потому что нас все время учат жить. И господа в правительстве все кивают на Запад. Хотя какую страну там нивозьми - она чудовищна. А ближе всех к богу, конечно, Россия. Если она спасется - спасется весь мир.
Я замучил по электронной почте режиссера, потому что хотелось все доработать и доработать текст спектакля. Я по просьбе Владимира Федоровича ввел одного полностью нового героя - это Павел Васильевич, сантехник. Во многом улучшил присутствие переводчицы с немецкого. И когда вчера был на прогоне, уже как-то успокоился, потому что всё слава богу. Даже лестно подумал о себе - неужели я такой умный (улыбается)? В самом деле, ведь я повесть «Живая вода» написал 40 лет назад. И она жива. Получился спектакль в спектакле. Режиссёр сделал удивительное по силе включение. Очень живыми получились кукольные Кирпиков, его жена Варвара, даже лошадь. Играют актеры очень хорошо, не бормочут текст. Всех сложнее роль у Владимира Фёдоровича, который играет больного зятя, который сломал два ребра. Он как лежит с начала, так и до конца.
Витько: Как колода, да...
Крупин: Ему остаётся только лицом играть и словами. Он профессор, к нему пришла студентка сдавать зачёт и он как есть, так и есть. На нём все держится.
Витько: Труднее ещё и потому, что как режиссёр спектакля я забываю про себя и наблюдаю за всеми актёрами на сцене, кто куда пошёл и кто как играет. .И это очень сложно. Я пока так и не нашёл актёра для этой роли.
- Как можете по отдельности оценить актёрские работы?
Витько: Мы ещё в процессе. Ведь как известно, критиков в идеале нужно приглашать на десятый спектакль, а не на саму премьеру. Это выстраданное годами правило. Когда постановка устоится, обретёт форму, обрастёт «мясом». Как говорят, что лучше вчерашний борщ, чем свежий. Вот это примерно то же самое. Так что выделять кого-то из актёров я не буду. Да, у ребят есть удачи. Вообще мы в труппе занимаемся как учили - огромное значение придаём слову. Я артистам настоятельно долблю, что у каждого мне нужно слышать каждую букву. А если говорить о материале, то мы работаем с Владимиром Крупиным, потому что там язык. Богатый, с оттенками. Там зять говорит немецкой переводчице на её вопрос «А Емеля мог бы быть правителем?» - «Нет, потому что он бесхитростный. Он как Ванюшка. А для вас, немцев, Ванюшка непереводимый. У вас только Ванька да Иван, а как же Ванёк? А как же с фразой «Сашка-то ухарез, ухарь, на ходу подмётки рвёт, а Петька-то ваньковатый...»? (смеётся).
Когда работаешь с текстами Распутина, Шукшина, Достоевского, Чехова, то во-первых это легко. И к тому же у них так точно выписаны люди, что их не надо придумывать и как они поступят в той или иной ситуации. Они уже живые. Меня не покидает мечта и Василия Белова инсценировать. Его произведение «Привычное дело». А ещё и хочется к Виктору Астафьеву подобраться.
- Была ли сложность в инсценировке текстов Владимира Крупина? И не получилось, что совсем пёстро?
Витько: Была огромная сложность, потому что сценка «Два ребра» была сначала в 15 страниц, потом он довёл её досылками сначала до 27, потом 35 страниц. Это на две трети первого акта. А речь идёт о полнокровном спектакле. И я внедрил туда шесть фрагментов из «Живой воды». Взял рассказы из «Крупинок». Это надо было разместить внутри, чтобы это и не было вставными номерами. Герой звонит на кафедру и говорит ассистентке «Юля, я хочу тебе надиктовать, я кое-что переделал в повести...» Начинает диктовать и гаснет свет, открывается занавес внутри квартиры, начинается сценка с куклами, они её и разыгрывают. Это оживление, чтобы зритель не взвыл от просто длинного текста. Я сначала решил, что это просто должны быть другие люди, а потом пришла мысль про кукол. А слишком пёстро - нет, такого нет.
- Долго ли репетировали?
Витько: Месяца полтора - два. Знаете, репетировать начали с мелочей, постепенно инсценировка обретала очертания и вот пришли к чему-то определённому.
Для примера - ролик другого спектакля "Галёрки".
В театре «Галёрка» прошла премьера - «Ол райт!» - сказал Емеля» по произведениям современного российского писателя Владимира Крупина. В день её состоялась ещё и пресс-конференция с участием самого автора и главного режиссёра театра Владимира Витько. Они рассказали о премьере, глубоко погрузившись в размышления и о России, и о русском языке.
Крупин: Для меня в этом спектакле важны были два момента. Я даже к названию «Ол райт!» - сказал Емеля» подзаголовок сделал - «Серьезная комедия о непознаваемости русского языка и русской жизни». Потому что язык у нас величайший, это первое. И чем больше я им занимаюсь, тем больше в этом убеждаюсь. В нем такой богатый синонимический ряд... Множество оттенков. Второй момент - непознаваемость русской жизни. Я настаиваю на этом, потому что нас все время учат жить. И господа в правительстве все кивают на Запад. Хотя какую страну там нивозьми - она чудовищна. А ближе всех к богу, конечно, Россия. Если она спасется - спасется весь мир.
Я замучил по электронной почте режиссера, потому что хотелось все доработать и доработать текст спектакля. Я по просьбе Владимира Федоровича ввел одного полностью нового героя - это Павел Васильевич, сантехник. Во многом улучшил присутствие переводчицы с немецкого. И когда вчера был на прогоне, уже как-то успокоился, потому что всё слава богу. Даже лестно подумал о себе - неужели я такой умный (улыбается)? В самом деле, ведь я повесть «Живая вода» написал 40 лет назад. И она жива. Получился спектакль в спектакле. Режиссёр сделал удивительное по силе включение. Очень живыми получились кукольные Кирпиков, его жена Варвара, даже лошадь. Играют актеры очень хорошо, не бормочут текст. Всех сложнее роль у Владимира Фёдоровича, который играет больного зятя, который сломал два ребра. Он как лежит с начала, так и до конца.
Витько: Как колода, да...
Крупин: Ему остаётся только лицом играть и словами. Он профессор, к нему пришла студентка сдавать зачёт и он как есть, так и есть. На нём все держится.
Витько: Труднее ещё и потому, что как режиссёр спектакля я забываю про себя и наблюдаю за всеми актёрами на сцене, кто куда пошёл и кто как играет. .И это очень сложно. Я пока так и не нашёл актёра для этой роли.
- Как можете по отдельности оценить актёрские работы?
Витько: Мы ещё в процессе. Ведь как известно, критиков в идеале нужно приглашать на десятый спектакль, а не на саму премьеру. Это выстраданное годами правило. Когда постановка устоится, обретёт форму, обрастёт «мясом». Как говорят, что лучше вчерашний борщ, чем свежий. Вот это примерно то же самое. Так что выделять кого-то из актёров я не буду. Да, у ребят есть удачи. Вообще мы в труппе занимаемся как учили - огромное значение придаём слову. Я артистам настоятельно долблю, что у каждого мне нужно слышать каждую букву. А если говорить о материале, то мы работаем с Владимиром Крупиным, потому что там язык. Богатый, с оттенками. Там зять говорит немецкой переводчице на её вопрос «А Емеля мог бы быть правителем?» - «Нет, потому что он бесхитростный. Он как Ванюшка. А для вас, немцев, Ванюшка непереводимый. У вас только Ванька да Иван, а как же Ванёк? А как же с фразой «Сашка-то ухарез, ухарь, на ходу подмётки рвёт, а Петька-то ваньковатый...»? (смеётся).
Когда работаешь с текстами Распутина, Шукшина, Достоевского, Чехова, то во-первых это легко. И к тому же у них так точно выписаны люди, что их не надо придумывать и как они поступят в той или иной ситуации. Они уже живые. Меня не покидает мечта и Василия Белова инсценировать. Его произведение «Привычное дело». А ещё и хочется к Виктору Астафьеву подобраться.
- Была ли сложность в инсценировке текстов Владимира Крупина? И не получилось, что совсем пёстро?
Витько: Была огромная сложность, потому что сценка «Два ребра» была сначала в 15 страниц, потом он довёл её досылками сначала до 27, потом 35 страниц. Это на две трети первого акта. А речь идёт о полнокровном спектакле. И я внедрил туда шесть фрагментов из «Живой воды». Взял рассказы из «Крупинок». Это надо было разместить внутри, чтобы это и не было вставными номерами. Герой звонит на кафедру и говорит ассистентке «Юля, я хочу тебе надиктовать, я кое-что переделал в повести...» Начинает диктовать и гаснет свет, открывается занавес внутри квартиры, начинается сценка с куклами, они её и разыгрывают. Это оживление, чтобы зритель не взвыл от просто длинного текста. Я сначала решил, что это просто должны быть другие люди, а потом пришла мысль про кукол. А слишком пёстро - нет, такого нет.
- Долго ли репетировали?
Витько: Месяца полтора - два. Знаете, репетировать начали с мелочей, постепенно инсценировка обретала очертания и вот пришли к чему-то определённому.
Для примера - ролик другого спектакля "Галёрки".
Click to view