как я познакомился с Виктором П.
как я познакомился с Виктором П.
Шел 93 или 94 год. Мне было лет 17, или около того. Жил я с родителями, в Северном Чертаново, на юге Москвы. Однажды, я по обыкновению торчал на лавке у дома одного моего безбашенного школьного приятеля, который буквально на днях сбежал из армии в самоволку. Мы рассматривали входящих и выходящих из подъезда девок и вели разговоры "за жизнь". Я подначивал приятеля на предмет неопределенности его будущего и его общей несерьезности. В этот момент мне казалось что я гораздо умнее и правильнее смотрю на жизнь, чем мой многострадальный друг, и я не без удовольствия предавался нравоучениям. Напротив, возле того же подъезда, на соседней лавке сидел весьма подвыпивший человек, средних лет. По началу мы не обращали на него никакого внимания, но наш разговор, должно быть привлек его внимание. Спустя какое-то время он прямо со свой лавки громко спросил у меня, - А ты что, думаешь что в твоей жизни все определенно? Справедливости ради, следует отметить, что я конечно же не помню что именно спросил меня этот человек. Но сейчас мне кажется что спросил он меня примерно это и примерно этой фразой. Я слегка растерялся, потому что не был готов что участником нашей беседы, станет совершенно посторонний, датый дяденька. К тому же, в его интонации читалась какая-то бесцеремонность, или даже нахальство. Так что ты будешь делать в будущем, умник? - слегка заплетающимся языком снова спросил меня дяденька. Детали нашего разговора я опущу, это тема отдельного рассказа, и я думаю что когда-нибудь об этом обязательно напишу. Отмечу лишь то, что брошенная мне фраза была безусловным вызовом, и я не мог на него не ответить.
В результате мы проговорили с ним несколько часов, до темноты. При всей своей, казавшейся мне тогда, взрослости и резковатости, он оказался каким-то очень непосредственным. Это при том, что я был воспитан в среде, где разговор по душам с пьяным дядей на улице уже сам по себе был нонсенсом. Я даже забыл про своего приятеля, и не отследил как он тихо слился. Мой новый знакомый рассказал что только что вернулся с литературной конференции из Лондона, куда его отрядило какое-то издательство. Что он не попал на конференцию, потому что накурился анаши и проторчал в каком-то лондонском парке. Кажется парк назывался Гайд-парк. Он сказал, что его там так разобрало, что он провтыкал там несколько часов и продинамил цель своей поездки. И что теперь он должен написать какой-то отчет для издательства, или какой-то труд о современной литературе Лондона, или что-то типа того, я не помню точно, но он совершенно не знает что ему написать. И что самое прискорбное что ему это совершенно не интересно. Еще он сказал что пока зависал в этом парке, на него снизошло вдохновение и он написал стихотворение. Стихотворение было на английском. И он его прочитал, из которого я запомнил только это:
Midnight. Hyde Park.
Shadow moving in the Dark
Я не помню что бы он особенно сожалел, напротив, мне показалось что он вполне гармоничен в своем разгильдяйстве. Он что-то еще говорил про то, что весь мир совсем не таков каким его принято считать, и что он собирается об это написать в своих романах. В том возрасте я не очень понимал о чем именно он толкует, но какая-то невербальная целостность его суждений, привлекала. Я поймал себя на мысли, что скорее всего имею дело с каким-то писателем-неудачником, или журналистом, эдаким непризнанным гением. Но в то же самое время, присутствовало и ощущение какого-то очень искренного и доверительного диалога. Мне было приятно от ощущения что взрослый человек, вот так вот просто, ни с того ни с сего, взял и стал мне рассказывать о себе, и о своем отношении к жизни. Многое из того что он говорил я не помню. Многое не помню потому, что просто не понял. Многое он говорил не сколько для меня. сколько для себя. Я помню что с некоторым ехидством поинтересовался, что же он написал. Он сказал что на русском языке есть очень немного. Он сказал об этом без всякой заинтересованности, или даже с каким-то сожалением. Так обычно говорят о не самых приятных вещах. Потом он он добавил, что в основном пишет на английском, и по-моему еще на французском. И что русскому читателю он пока не известен. Я воспринял это его признание не без иронии, и спросил его о том, что вышло на русском языке. Он сказал что как раз совсем недавно вышел сборник его рассказов "Синий фонарь", и что кажется у него завалялся дома один экземпляр. Он сказал что там есть повесть, написанная по мотивам одной популярной компьютерной игры. Помнится, меня это заинтересовало и я недвусмысленно намекнул что мне было бы приятно получить его книгу в подарок. Он тут же встал и вошел в подъезд. Спустя минут пять он появился с книгой в руках, протянул ее мне. Я попросил его сделать дарственную надпись, но он скривился и отказался. Затем он достал из кармана лазерную указку и как ребенок стал светить во все подряд, и подхихикивать. Он еще что-то говорил, я помню что мне очень нравилось с ним болтать, но в силу того что я просто совершенно не воспринимал его серьезно, я помню очень мало. Только какие-то смешанные чувства неоднозначности происходящего. Все происходило как будто не со мной. Затем из подъезда вышла компания таких же подвыпивших людей, мужчины, женщины. Кто то его позвал, по имени, он встал и ушел с ними в ночь.
Я пришел домой и сказал маме то познакомился с писателем и прочитал его фамилию с подаренной книги. Разумеется на тот момент, я ничего не знал ни о нем, ни о его творчестве. Мама отреагировал без всякого энтузиазма. А на следующий день, меня не покидало чувство что ничего не было. Ни встречи с приятелем, ни подвыпившего философа, ни книги, ни лазерной указки. Прошло еще немного времени и я совершенно забыл об этой истории. Подаренную мне книгу я прочитал спустя пол года, или даже год, от нечего делать. Причем фамилия автора на тот момент уже совершенно не имела никакого значения. Я забыл ее. Спустя годы, Пелевин стал известным. Но я не помню что бы у меня возникло желание его почитать. Его популярность все нарастала. О нем все говорили, о нем писали. Все читали его книги, а я даже подумать не мог что это - тот самый Пелевин, которого я встретил пьяненьким, в Северном Чертаново, у подъезда дома своего приятеля, много лет назад. Вспомнил я о нем, когда в каком-то интернет-магазине увидел обложку книжки "Синий фонарь". Я пришел домой, порылся на полке и нашел пыльный томик. Только тогда, популярный современный автор, Виктор Пелевин, и тот странный дядечка, средних лет, с лазерной указкой в руке - слились в единый образ.
(с) voviabolo
Шел 93 или 94 год. Мне было лет 17, или около того. Жил я с родителями, в Северном Чертаново, на юге Москвы. Однажды, я по обыкновению торчал на лавке у дома одного моего безбашенного школьного приятеля, который буквально на днях сбежал из армии в самоволку. Мы рассматривали входящих и выходящих из подъезда девок и вели разговоры "за жизнь". Я подначивал приятеля на предмет неопределенности его будущего и его общей несерьезности. В этот момент мне казалось что я гораздо умнее и правильнее смотрю на жизнь, чем мой многострадальный друг, и я не без удовольствия предавался нравоучениям. Напротив, возле того же подъезда, на соседней лавке сидел весьма подвыпивший человек, средних лет. По началу мы не обращали на него никакого внимания, но наш разговор, должно быть привлек его внимание. Спустя какое-то время он прямо со свой лавки громко спросил у меня, - А ты что, думаешь что в твоей жизни все определенно? Справедливости ради, следует отметить, что я конечно же не помню что именно спросил меня этот человек. Но сейчас мне кажется что спросил он меня примерно это и примерно этой фразой. Я слегка растерялся, потому что не был готов что участником нашей беседы, станет совершенно посторонний, датый дяденька. К тому же, в его интонации читалась какая-то бесцеремонность, или даже нахальство. Так что ты будешь делать в будущем, умник? - слегка заплетающимся языком снова спросил меня дяденька. Детали нашего разговора я опущу, это тема отдельного рассказа, и я думаю что когда-нибудь об этом обязательно напишу. Отмечу лишь то, что брошенная мне фраза была безусловным вызовом, и я не мог на него не ответить.
В результате мы проговорили с ним несколько часов, до темноты. При всей своей, казавшейся мне тогда, взрослости и резковатости, он оказался каким-то очень непосредственным. Это при том, что я был воспитан в среде, где разговор по душам с пьяным дядей на улице уже сам по себе был нонсенсом. Я даже забыл про своего приятеля, и не отследил как он тихо слился. Мой новый знакомый рассказал что только что вернулся с литературной конференции из Лондона, куда его отрядило какое-то издательство. Что он не попал на конференцию, потому что накурился анаши и проторчал в каком-то лондонском парке. Кажется парк назывался Гайд-парк. Он сказал, что его там так разобрало, что он провтыкал там несколько часов и продинамил цель своей поездки. И что теперь он должен написать какой-то отчет для издательства, или какой-то труд о современной литературе Лондона, или что-то типа того, я не помню точно, но он совершенно не знает что ему написать. И что самое прискорбное что ему это совершенно не интересно. Еще он сказал что пока зависал в этом парке, на него снизошло вдохновение и он написал стихотворение. Стихотворение было на английском. И он его прочитал, из которого я запомнил только это:
Midnight. Hyde Park.
Shadow moving in the Dark
Я не помню что бы он особенно сожалел, напротив, мне показалось что он вполне гармоничен в своем разгильдяйстве. Он что-то еще говорил про то, что весь мир совсем не таков каким его принято считать, и что он собирается об это написать в своих романах. В том возрасте я не очень понимал о чем именно он толкует, но какая-то невербальная целостность его суждений, привлекала. Я поймал себя на мысли, что скорее всего имею дело с каким-то писателем-неудачником, или журналистом, эдаким непризнанным гением. Но в то же самое время, присутствовало и ощущение какого-то очень искренного и доверительного диалога. Мне было приятно от ощущения что взрослый человек, вот так вот просто, ни с того ни с сего, взял и стал мне рассказывать о себе, и о своем отношении к жизни. Многое из того что он говорил я не помню. Многое не помню потому, что просто не понял. Многое он говорил не сколько для меня. сколько для себя. Я помню что с некоторым ехидством поинтересовался, что же он написал. Он сказал что на русском языке есть очень немного. Он сказал об этом без всякой заинтересованности, или даже с каким-то сожалением. Так обычно говорят о не самых приятных вещах. Потом он он добавил, что в основном пишет на английском, и по-моему еще на французском. И что русскому читателю он пока не известен. Я воспринял это его признание не без иронии, и спросил его о том, что вышло на русском языке. Он сказал что как раз совсем недавно вышел сборник его рассказов "Синий фонарь", и что кажется у него завалялся дома один экземпляр. Он сказал что там есть повесть, написанная по мотивам одной популярной компьютерной игры. Помнится, меня это заинтересовало и я недвусмысленно намекнул что мне было бы приятно получить его книгу в подарок. Он тут же встал и вошел в подъезд. Спустя минут пять он появился с книгой в руках, протянул ее мне. Я попросил его сделать дарственную надпись, но он скривился и отказался. Затем он достал из кармана лазерную указку и как ребенок стал светить во все подряд, и подхихикивать. Он еще что-то говорил, я помню что мне очень нравилось с ним болтать, но в силу того что я просто совершенно не воспринимал его серьезно, я помню очень мало. Только какие-то смешанные чувства неоднозначности происходящего. Все происходило как будто не со мной. Затем из подъезда вышла компания таких же подвыпивших людей, мужчины, женщины. Кто то его позвал, по имени, он встал и ушел с ними в ночь.
Я пришел домой и сказал маме то познакомился с писателем и прочитал его фамилию с подаренной книги. Разумеется на тот момент, я ничего не знал ни о нем, ни о его творчестве. Мама отреагировал без всякого энтузиазма. А на следующий день, меня не покидало чувство что ничего не было. Ни встречи с приятелем, ни подвыпившего философа, ни книги, ни лазерной указки. Прошло еще немного времени и я совершенно забыл об этой истории. Подаренную мне книгу я прочитал спустя пол года, или даже год, от нечего делать. Причем фамилия автора на тот момент уже совершенно не имела никакого значения. Я забыл ее. Спустя годы, Пелевин стал известным. Но я не помню что бы у меня возникло желание его почитать. Его популярность все нарастала. О нем все говорили, о нем писали. Все читали его книги, а я даже подумать не мог что это - тот самый Пелевин, которого я встретил пьяненьким, в Северном Чертаново, у подъезда дома своего приятеля, много лет назад. Вспомнил я о нем, когда в каком-то интернет-магазине увидел обложку книжки "Синий фонарь". Я пришел домой, порылся на полке и нашел пыльный томик. Только тогда, популярный современный автор, Виктор Пелевин, и тот странный дядечка, средних лет, с лазерной указкой в руке - слились в единый образ.
(с) voviabolo