Папин день
У нас наступает годовщина.
В ночь на 23 февраля 2011 года наш доблестный и добрый защитник перешёл в небесный воинский чин.
Несмотря на то, что папа Юра всю жизнь был весьма далёк от армии, строя, вооружения и званий - он был одним из тех немногих, о ком с чистой совестью можно сказать "и один в поле воин". Папа Юра был тихим воином мира и тепла, незаметным, бессменным и несгибаемым хранителем домашнего уюта. В тот дом, который он оберегал и держал на своих плечах, всегда можно было войти в любом состоянии души и тела - и обрести отдых и утешение для всех чувств. На нашей памяти сменилось несколько адресов, где можно было найти этот дом; наш папа Юра носил свой Дом с собой, как улитка.
Из папы-Юриного Дома, который мог оказаться где угодно, хоть бы даже раскинутым как шатёр на пересечении парочки довольно-таки оживлённых улиц, несомненно вырастает и наш собственный Дом - видимая часть которого связывает город с лесом, невидимая же уходит дорогами и тропами в далёкие-предалёкие края.
Стихи, которые мы выкладываем сейчас, написаны около года назад, в те самые дни; многие из вас их уже видели, но это ничего. Пусть они сегодня будут и здесь.
Папе Юре. Февраль - март 2011
1.
Вот тут-то небеса и растеплелись
(Не поздно, нет, не поздно).
Распутицу обсудим, её прелесть
(Серьёзно, нет, серьёзно),
Как мы дрова удачно отхватили
(Не поздно, нет, не поздно),
Что ключ придётся сделать от квартиры
(Не поздно, нет, не поздно),
Что все мы кучу денег сэкономим
(Серьёзно, нет, серьёзно)
Теперь, не прибегая к телефонам
(Серьёзно, нет, серьёзно),
Что для котят хозяева сыскались…
Пусть пустота попятится, оскалясь.
2.
Далеко над Чёрной огни сквозь ночь
Для живых и мёртвых равно горят.
А мы тут пьём спирт - ну прямо в точь
Вино духов - четвёртый день подряд.
Вот кисель заварили, блины несём -
И ручьёв на щеках уже ни следа! -
Говорим постоянно о том и сём -
Как после разлуки. Как после, да.
И втроём посидеть за нашим столом
Как водится, уголок разгребли,
И присутствием полон дом, как теплом
Огромных огней на Чёрной вдали.
3.
Ледяное древо корни
Хищно свешивает с крыши,
Но чем дальше, тем просторней
Строит свет жилище дня:
Всё ажурней своды утра
И врата заката выше,
В облицовке перламутра,
С барельефами огня.
Пухлый дым встаёт как тесто
В запредельном небе винном,
И в груди так пусто, тесно
У тебя и у меня:
Это жизнь укрылась в память,
В сердце, в семя, в домовину -
Сгусток боли переплавить
В куст весеннего огня.
О благодаренья крона -
Пламя рук над нами всеми!
Ветви страха ледяные,
Ваше время истекло!
Смотрим в лог небес укромный,
Пепел сеется как семя,
Прорастая в лете ныне,
Где веселье, где светло.
февраль - март 2011
Тата Гаенко
**************************
Про огни на Чёрной - вот здесь.
**************************
В повествовании "Как мы любили, рассказать?..", вот здесь, мы уже писали о том, что именно папа Юра смог сделать наше воссоединение с родными возможным так скоро после нашего с ними разрыва - именно его любовь была той пуповиной, избавляться от которой мы не захотели бы никогда, ни при каких обстоятельствах. Именно по его просьбе мы каждый вечер звонили родным, сообщали где мы сегодня ночуем, подтверждали что с нами всё в порядке, и родные не пытались никак "наехать" на нас, надавить морально - такая высокая степень взаимного доверия редко встречается в отношениях между родителями и сбежавшими из дома детьми. Конечно же, если бы не папа Юра, не его устойчивая позиция "уважай чужие бзики", такого доверия в отношениях сложиться бы не могло.
Когда у нас образовался наконец свой дом в городе, и уж тем более когда образовался дом в лесу - мы были счастливы видеть папу Юру в гостях столь часто, насколько он мог это себе позволить. К сожалению, он не мог приезжать к нам за город надолго - ведь в городе у него оставался очередной очаг, который он хранил, где жили довольно-таки непутёвые младшие родственники и довольно-таки путёвые, однако весьма ревнивые и хулиганские коты. Отдыхая у нас, папа Юра точно так же звонил каждый вечер родным и котам и сердечно увещевал их всех, чтобы они не слишком сильно обижали друг друга и не слишком рьяно громили квартиру.
Папа Юра и Тата. Чаепитие в беседке летом 2005
Папа Юра и Кира. Лето 2003. Соседи отдали нам велик, и Кира с помощью папы Юры собирается вновь учиться велокататься.
Это самое чаепитие летом 2005, кадр целиком
Осень 2006. Папа Юра с Тёмушкой отдыхают. Тёмушка ещё очень юн, тощ и маловолосист (исключительно похож на нашего старенького Котеньку)
Лето 2005, запечатлённое на "беседочной" фотке, по ряду причин было весьма тяжёлым для нас - и утешались мы, в общем-то, исключительно визитами папы Юры, который как раз в это самое лето мог приезжать к нам часто, едва ли не раз в неделю. В его компании мы забывали все горести и полностью отдавались незамутнённому веселью, даже когда говорили о грустном; папа Юра всегда умел развеять минор и подбодрить шуткой - иногда неожиданной, иногда традиционной, но всякий раз звучащей как будто впервые.
Помнится, как раз тем летом папа Юра рассказывал про эвакуацию - он был одним из тех ленинградских детей, кого вовремя успели вывезли из осаждённого города. Это были нелёгкие времена и не самые приятные приключения, но в рассказах папы Юры прошлое расцветало сияющими красками; он так живо описывал всякие мелочи, что они представали перед нами объёмно, как будто мы видели это сами.
Молоко в виде ледяных кругов - был сильный мороз, и сибиряки предварительно замораживали молоко в таре, после чего вытряхивали и так продавали; спелые пыльные абрикосы на улицах Самарканда, куда папа Юра попал из Сибири - весёлые мальчишки, приезжие вместе с местными, собирали фрукты сколько хотели, да в общем-то это и была их основная еда, разве ребёнка заставишь есть что-то другое, когда сладким и свежим можно набить рот в любую минуту?!.. Трофейные фильмы, которые можно было опять-таки сколько хочешь смотреть безо всякого билета, просто забравшись на забор… Папа Юра на всю жизнь запомнил множество песенок (правда, ни одну из них не целиком:)), которыми эти фильмы сопровождались (папа Юра вообще любил приговаривать, что он как кот Василий у Стругацких - учёный кот, страдающий амнезией: "Ну-с, так... - В некотором было царстве, в некотором государстве жил-был царь, по имени... мнэ-э... ну, в конце концов, неважно":))
Когда Кира была маленькая, папы-Юрины песенки вызывали у неё сильнейшие волнения - захватывающие, интригующие, всегда незавершённые, так и подзуживающие на то чтоб разгадать и/или досочинить!.. Разбойнички лесные (вот сидим мы под дубами, громко щёлкаем зубами) в совокупности с двумя медведями на ветке золотой (один сидел как следует, другой качал ногой), а также с загадочным ковылянием во мгле и скребущими в эфире радистами порождали фантасмагорические образы, наподобие приходящего в расчленённом виде медведя русской сказки (моё мясо придёт мою шкурку варить… - на самом деле было "мою шёрстку прядёт, моё мясо варит", но для ребёнка это едва ли более понятно, чем приходящее домой к охотнику мясо). В общем, это мы уже ушли излишне далеко - важно отметить, что любое общение с папой Юрой было для маленькой Киры вожделенным странствием в неведомое (об этом уже было рассказано в тексте "Папа, пойдём в Волшебную Страну…"), да и взрослыми мы погружались в это общение как в настоящее странствие.
В общем, спасибо за всё!..
Так жить - вместе эту дивную жизнь прожить - не расставаться никогда, никогда, никогда.
Не расставаться теперь - и вообще никогда:)
В ночь на 23 февраля 2011 года наш доблестный и добрый защитник перешёл в небесный воинский чин.
Несмотря на то, что папа Юра всю жизнь был весьма далёк от армии, строя, вооружения и званий - он был одним из тех немногих, о ком с чистой совестью можно сказать "и один в поле воин". Папа Юра был тихим воином мира и тепла, незаметным, бессменным и несгибаемым хранителем домашнего уюта. В тот дом, который он оберегал и держал на своих плечах, всегда можно было войти в любом состоянии души и тела - и обрести отдых и утешение для всех чувств. На нашей памяти сменилось несколько адресов, где можно было найти этот дом; наш папа Юра носил свой Дом с собой, как улитка.
Из папы-Юриного Дома, который мог оказаться где угодно, хоть бы даже раскинутым как шатёр на пересечении парочки довольно-таки оживлённых улиц, несомненно вырастает и наш собственный Дом - видимая часть которого связывает город с лесом, невидимая же уходит дорогами и тропами в далёкие-предалёкие края.
Стихи, которые мы выкладываем сейчас, написаны около года назад, в те самые дни; многие из вас их уже видели, но это ничего. Пусть они сегодня будут и здесь.
Папе Юре. Февраль - март 2011
1.
Вот тут-то небеса и растеплелись
(Не поздно, нет, не поздно).
Распутицу обсудим, её прелесть
(Серьёзно, нет, серьёзно),
Как мы дрова удачно отхватили
(Не поздно, нет, не поздно),
Что ключ придётся сделать от квартиры
(Не поздно, нет, не поздно),
Что все мы кучу денег сэкономим
(Серьёзно, нет, серьёзно)
Теперь, не прибегая к телефонам
(Серьёзно, нет, серьёзно),
Что для котят хозяева сыскались…
Пусть пустота попятится, оскалясь.
2.
Далеко над Чёрной огни сквозь ночь
Для живых и мёртвых равно горят.
А мы тут пьём спирт - ну прямо в точь
Вино духов - четвёртый день подряд.
Вот кисель заварили, блины несём -
И ручьёв на щеках уже ни следа! -
Говорим постоянно о том и сём -
Как после разлуки. Как после, да.
И втроём посидеть за нашим столом
Как водится, уголок разгребли,
И присутствием полон дом, как теплом
Огромных огней на Чёрной вдали.
3.
Ледяное древо корни
Хищно свешивает с крыши,
Но чем дальше, тем просторней
Строит свет жилище дня:
Всё ажурней своды утра
И врата заката выше,
В облицовке перламутра,
С барельефами огня.
Пухлый дым встаёт как тесто
В запредельном небе винном,
И в груди так пусто, тесно
У тебя и у меня:
Это жизнь укрылась в память,
В сердце, в семя, в домовину -
Сгусток боли переплавить
В куст весеннего огня.
О благодаренья крона -
Пламя рук над нами всеми!
Ветви страха ледяные,
Ваше время истекло!
Смотрим в лог небес укромный,
Пепел сеется как семя,
Прорастая в лете ныне,
Где веселье, где светло.
февраль - март 2011
Тата Гаенко
**************************
Про огни на Чёрной - вот здесь.
**************************
В повествовании "Как мы любили, рассказать?..", вот здесь, мы уже писали о том, что именно папа Юра смог сделать наше воссоединение с родными возможным так скоро после нашего с ними разрыва - именно его любовь была той пуповиной, избавляться от которой мы не захотели бы никогда, ни при каких обстоятельствах. Именно по его просьбе мы каждый вечер звонили родным, сообщали где мы сегодня ночуем, подтверждали что с нами всё в порядке, и родные не пытались никак "наехать" на нас, надавить морально - такая высокая степень взаимного доверия редко встречается в отношениях между родителями и сбежавшими из дома детьми. Конечно же, если бы не папа Юра, не его устойчивая позиция "уважай чужие бзики", такого доверия в отношениях сложиться бы не могло.
Когда у нас образовался наконец свой дом в городе, и уж тем более когда образовался дом в лесу - мы были счастливы видеть папу Юру в гостях столь часто, насколько он мог это себе позволить. К сожалению, он не мог приезжать к нам за город надолго - ведь в городе у него оставался очередной очаг, который он хранил, где жили довольно-таки непутёвые младшие родственники и довольно-таки путёвые, однако весьма ревнивые и хулиганские коты. Отдыхая у нас, папа Юра точно так же звонил каждый вечер родным и котам и сердечно увещевал их всех, чтобы они не слишком сильно обижали друг друга и не слишком рьяно громили квартиру.
Папа Юра и Тата. Чаепитие в беседке летом 2005
Папа Юра и Кира. Лето 2003. Соседи отдали нам велик, и Кира с помощью папы Юры собирается вновь учиться велокататься.
Это самое чаепитие летом 2005, кадр целиком
Осень 2006. Папа Юра с Тёмушкой отдыхают. Тёмушка ещё очень юн, тощ и маловолосист (исключительно похож на нашего старенького Котеньку)
Лето 2005, запечатлённое на "беседочной" фотке, по ряду причин было весьма тяжёлым для нас - и утешались мы, в общем-то, исключительно визитами папы Юры, который как раз в это самое лето мог приезжать к нам часто, едва ли не раз в неделю. В его компании мы забывали все горести и полностью отдавались незамутнённому веселью, даже когда говорили о грустном; папа Юра всегда умел развеять минор и подбодрить шуткой - иногда неожиданной, иногда традиционной, но всякий раз звучащей как будто впервые.
Помнится, как раз тем летом папа Юра рассказывал про эвакуацию - он был одним из тех ленинградских детей, кого вовремя успели вывезли из осаждённого города. Это были нелёгкие времена и не самые приятные приключения, но в рассказах папы Юры прошлое расцветало сияющими красками; он так живо описывал всякие мелочи, что они представали перед нами объёмно, как будто мы видели это сами.
Молоко в виде ледяных кругов - был сильный мороз, и сибиряки предварительно замораживали молоко в таре, после чего вытряхивали и так продавали; спелые пыльные абрикосы на улицах Самарканда, куда папа Юра попал из Сибири - весёлые мальчишки, приезжие вместе с местными, собирали фрукты сколько хотели, да в общем-то это и была их основная еда, разве ребёнка заставишь есть что-то другое, когда сладким и свежим можно набить рот в любую минуту?!.. Трофейные фильмы, которые можно было опять-таки сколько хочешь смотреть безо всякого билета, просто забравшись на забор… Папа Юра на всю жизнь запомнил множество песенок (правда, ни одну из них не целиком:)), которыми эти фильмы сопровождались (папа Юра вообще любил приговаривать, что он как кот Василий у Стругацких - учёный кот, страдающий амнезией: "Ну-с, так... - В некотором было царстве, в некотором государстве жил-был царь, по имени... мнэ-э... ну, в конце концов, неважно":))
Когда Кира была маленькая, папы-Юрины песенки вызывали у неё сильнейшие волнения - захватывающие, интригующие, всегда незавершённые, так и подзуживающие на то чтоб разгадать и/или досочинить!.. Разбойнички лесные (вот сидим мы под дубами, громко щёлкаем зубами) в совокупности с двумя медведями на ветке золотой (один сидел как следует, другой качал ногой), а также с загадочным ковылянием во мгле и скребущими в эфире радистами порождали фантасмагорические образы, наподобие приходящего в расчленённом виде медведя русской сказки (моё мясо придёт мою шкурку варить… - на самом деле было "мою шёрстку прядёт, моё мясо варит", но для ребёнка это едва ли более понятно, чем приходящее домой к охотнику мясо). В общем, это мы уже ушли излишне далеко - важно отметить, что любое общение с папой Юрой было для маленькой Киры вожделенным странствием в неведомое (об этом уже было рассказано в тексте "Папа, пойдём в Волшебную Страну…"), да и взрослыми мы погружались в это общение как в настоящее странствие.
В общем, спасибо за всё!..
Так жить - вместе эту дивную жизнь прожить - не расставаться никогда, никогда, никогда.
Не расставаться теперь - и вообще никогда:)