Про лифт
Я не помню, когда впервые увидел лифт. Возможно, году эдак в 1987-м в Свердловске: там мы останавливались у кого-то из родственников, и они жили на 6-м, кажется, этаже. Лифт был из бежево-зелёных панелей, с зеркалом. В Свердловске, пользуясь случаем, покупали жестяные банки с разводимой сухой смесью для кормления новорожденных: как раз в это время родилась двоюродная сестра, а в Сургуте такого не было. Банка эта мне запомнилась: белая, с бледно-коричневым игрушечным медвежонком. Запомнилась потому, что из такой банки была сделана первая копилка: папа припаял крышку к банке и отвёрткой пробил дырку, чтобы монеты кидать.
В 1988-м мы переехали в новопостроенную девятиэтажку на улице Гагарина. Кажется, когда мы впервые шли смотреть новую квартиру, я спросил у папы, есть ли там лифт. Папа ответил, что есть. Но сам лифт меня в первый момент напугал. Он был очень маленький шумный и открывался резко, с лязгом. А ещё стены в нём были из цельных листов тёмно-коричневого пластика. И тусклая лампа под потолком.
- А почему здесь нет зеркала? - мелькнула в моей голове тогда мысль.
Я, кажется, испугался и предложил папе лучше подняться по ступенькам. Но папа взял меня подмышки и занёс в лифт, после чего мы поехали на свой 8-й этаж.
Потом был лифт в санатории «Нефтяник Сибири» в 1991-м. На нём можно было спуститься от корпусов санатория к берегу моря. Лифт был тоже коричневый, но большой: человек на двенадцать. И он не возил «маленьких»: какой-то там ограничитель по массе стоял.
Другие лифты уже не помню. Года, этак, до 1998-го, когда в санатории в Венгрии увидел опять «нормальный» лифт: широкий, с зеркалами, хромированными панелями и плавным ходом. Помню отражения немецких пенсионеров в белоснежных халатах, в которых они ходили на процедуры. Этот лифт был в новом корпусе отеля «Гелиос» в Хэвизе. А в старом корпусе этого отеля я впервые увидел лифт из старых фильмов: который не с раздвигающейся дверью, а с двойными дверями, открывающимися на манер внутрикомнатных: внешняя, в шахту, - наружу, а внутренняя, лифтовая, - вовнутрь. Этот лифт, когда прибывал на этаж, звонок «дзинь!» давал. Он был маленький, но очень опрятный и уютный.
В 2006-м году, когда въехал в квартиру, где живу сейчас, в мою жизнь вошло разом два лифта. Пассажирский и грузовой. Оба из жестяных панелей и с зеркалами, с указателями этажа над дверями. Но, признаюсь, чрезвычайно недружелюбные. Поэтому я за всё время сделал одну единственную фотографию «лифтолук», хотя это и модно.
Когда моя дочка подросла, она стала называть большой лифт «лифт-папа», а маленький «лифт-малыш». Время от времени она с ними здоровалась, спрашивала, как дела. Меня просила «перевести», что ей отвечает лифт. А ещё она больше любит «большой» лифт, потому что в левом нижнем углу правой его стенки осталась наклейка от защитной плёнки, которая формой очень напоминает собачку Пуфика - что-то таксообразное с длинными ушами.
А однажды, когда мы ходили в гости к моим родителям, Иоанна Кирилловна вдруг огляделась по сторонам в лифте родительского дома и спросила:
- А почему здесь нет зеркала?
В 1988-м мы переехали в новопостроенную девятиэтажку на улице Гагарина. Кажется, когда мы впервые шли смотреть новую квартиру, я спросил у папы, есть ли там лифт. Папа ответил, что есть. Но сам лифт меня в первый момент напугал. Он был очень маленький шумный и открывался резко, с лязгом. А ещё стены в нём были из цельных листов тёмно-коричневого пластика. И тусклая лампа под потолком.
- А почему здесь нет зеркала? - мелькнула в моей голове тогда мысль.
Я, кажется, испугался и предложил папе лучше подняться по ступенькам. Но папа взял меня подмышки и занёс в лифт, после чего мы поехали на свой 8-й этаж.
Потом был лифт в санатории «Нефтяник Сибири» в 1991-м. На нём можно было спуститься от корпусов санатория к берегу моря. Лифт был тоже коричневый, но большой: человек на двенадцать. И он не возил «маленьких»: какой-то там ограничитель по массе стоял.
Другие лифты уже не помню. Года, этак, до 1998-го, когда в санатории в Венгрии увидел опять «нормальный» лифт: широкий, с зеркалами, хромированными панелями и плавным ходом. Помню отражения немецких пенсионеров в белоснежных халатах, в которых они ходили на процедуры. Этот лифт был в новом корпусе отеля «Гелиос» в Хэвизе. А в старом корпусе этого отеля я впервые увидел лифт из старых фильмов: который не с раздвигающейся дверью, а с двойными дверями, открывающимися на манер внутрикомнатных: внешняя, в шахту, - наружу, а внутренняя, лифтовая, - вовнутрь. Этот лифт, когда прибывал на этаж, звонок «дзинь!» давал. Он был маленький, но очень опрятный и уютный.
В 2006-м году, когда въехал в квартиру, где живу сейчас, в мою жизнь вошло разом два лифта. Пассажирский и грузовой. Оба из жестяных панелей и с зеркалами, с указателями этажа над дверями. Но, признаюсь, чрезвычайно недружелюбные. Поэтому я за всё время сделал одну единственную фотографию «лифтолук», хотя это и модно.
Когда моя дочка подросла, она стала называть большой лифт «лифт-папа», а маленький «лифт-малыш». Время от времени она с ними здоровалась, спрашивала, как дела. Меня просила «перевести», что ей отвечает лифт. А ещё она больше любит «большой» лифт, потому что в левом нижнем углу правой его стенки осталась наклейка от защитной плёнки, которая формой очень напоминает собачку Пуфика - что-то таксообразное с длинными ушами.
А однажды, когда мы ходили в гости к моим родителям, Иоанна Кирилловна вдруг огляделась по сторонам в лифте родительского дома и спросила:
- А почему здесь нет зеркала?