Творчество
Impression
Я смотрела на картину: на ней был просто скелет, но меня привлекло то, что сквозь кость просвечивала темнота: черная, бархатная, холодная темнота вечного космоса. Именно просвечивала. Это наводило на страшные мысли. Дело в том, что все картины на этой выставке были посвящены взаимоотношению человека с окружающей средой, Природой. Я обошла всю выставку, но не нашла ничего нового, живых мыслей, все было тускло и вторично. Но вот эта картина меня просто приковала к себе. Если другие художники интерпретировали скелет человека как нечто конечное, победу одного живого существа над другим; то здесь столкнулся Человек с Великой Природой, всемогущей, всеобъемлющей. Страшная сила, сметающая, подавляющая. Какими же скорлупками являемся мы, люди и как бояться следует нам нашей Великой Матери!
Мгновение - и мои чувства парализует впечатление. Я ощущаю все свое тело, все косточки, прожигаемые временной кислотой. Вот уже я в невисомости, небытие, на месте скелета. Мою голову пронзают иглы,они погружаются в мой мозг и овладевают моей волей. Я замираю, боюсь сделать вдох.
Моя фантазия переносит меня в прошлое, на год назад.
...Я стою на вышке, которая буквально висит над пропастью. Внизу - два холма плавно переходящие один в другой. Остроконечные ели всех оттенков зеленого растут на холмах. с вершины первого из них как раз и отходит этот деревянный мостик, вышка, на которой я нахожусь. он мягко вибрирует над пропастью: вверху - небо - протяни руку и достанешь, снизу буйство зеленого - шаг и уже ничто не сможет удержать! голова сильно кружится, но, со временем, привыкнув к подвешенному состоянию, я поднимаю глаза и смотрю на небо. Эта та самая лазурь с золотом, которую воспевали поэты - чувство чистого восприятия, архитекторы устремляли к такому божественному небу свои белоснежные здания. Нет. Человек не умеет создавать, только те художники, кто умел пропустить совершенство природы через себя, а затем, максимально скопировать ее прелесть в своих работах достиг истинного мастерства. Человеку уготовлено лишь вечное подражание.
Тем временем штормовой ветер треплет мои волосы, продувает все мое существо насквозь,освежая после перехода по жаркому влажному лесу. Но ветер зол, он пытается столкнуть меня вниз, в зеленую пропасть. Мостик теперь напоминает трамплин, с которой ныряльщики прыгают в бассейн. Момент полета - и река принимает меня в свое лоно.
...Нет, это пожалуй другое воспоминание. Горная, неприхотливая, глубокая река вырывает из объятий жаркого, переменчивого, короткого, обжигающего дня. Я ныряю с головой в ледяную воду. Это удивительное, но, к сожалению, мимолетное состояние: не дышишь, тело не способно даже пошевелиться! Со дна медленно поднимаются пузырьки от первого гребка рукой, который, казалось, был уже давным-давно. Время стоп. Я уже никогда не смогу сказать, сколько времени прошло с тех пор, как я нырнула. Наверное, это можно назвать анабиозом: чувтва и мысли, неподвластные отринувшей, замерзшей оболочке тела. Но вот вода выталкивает меня к солнцу, наверх. Оно продолжает светить на мертвой дуге неба.
Наступают сумерки, когда зрение постепенно ослабевает. Солнце гаснет, уступая место другому светилу. В палатке не чувствуешь земли. Этот обособленный мирок уже путешествует по небосводу, и даже камешки, остро впивающиеся в тело не мешают этому впечатлению. Ночью гроза. Мгновениями становится ослепительно ярко, затем, мы высчитываем время, по кругу гор проносится раскат зловещего существа - грома. Оно похоже на древнего ящера, раскидывающего вокруг себя пронзающие зубья панциря; на доисторическую бурю, которая обезлюдла землю и оставила нас вдвоем, вдвоем!
Из воспоминаний меня вытолкнули. пронзенный Вечностью череп остался справа, а я подошла к двум картинам слудующего ряда. Как ни странно, они висели вместе, рядышком, будто рука об руку. На одной из них было человеческое лицо, витающее в коричневом облаке пыли, видимо, оставшемся от мира; на другой картине был изображен рай человеческий, которому светили с неба четыре солнца разной величины и цвета.
Неужели мы несовместимы с Землей?! Зачем она вытолкнула нас? Наша Мать не любит детей: они съели ее как черви яблоко и либо она избавится от нас, либо мы погубим ее.
Я снова задумалась, сознание выдавало причудливые картины. Вот это стихи - я почему-то сразу это поняла, хотя буквы то ли гонялись друг за другом, то ли водили хороводы, нет, больше всего это напоминало беспорядочное перемещение. Суть я уловила лишь раз.
Я смотрела на картину: на ней был просто скелет, но меня привлекло то, что сквозь кость просвечивала темнота: черная, бархатная, холодная темнота вечного космоса. Именно просвечивала. Это наводило на страшные мысли. Дело в том, что все картины на этой выставке были посвящены взаимоотношению человека с окружающей средой, Природой. Я обошла всю выставку, но не нашла ничего нового, живых мыслей, все было тускло и вторично. Но вот эта картина меня просто приковала к себе. Если другие художники интерпретировали скелет человека как нечто конечное, победу одного живого существа над другим; то здесь столкнулся Человек с Великой Природой, всемогущей, всеобъемлющей. Страшная сила, сметающая, подавляющая. Какими же скорлупками являемся мы, люди и как бояться следует нам нашей Великой Матери!
Мгновение - и мои чувства парализует впечатление. Я ощущаю все свое тело, все косточки, прожигаемые временной кислотой. Вот уже я в невисомости, небытие, на месте скелета. Мою голову пронзают иглы,они погружаются в мой мозг и овладевают моей волей. Я замираю, боюсь сделать вдох.
Моя фантазия переносит меня в прошлое, на год назад.
...Я стою на вышке, которая буквально висит над пропастью. Внизу - два холма плавно переходящие один в другой. Остроконечные ели всех оттенков зеленого растут на холмах. с вершины первого из них как раз и отходит этот деревянный мостик, вышка, на которой я нахожусь. он мягко вибрирует над пропастью: вверху - небо - протяни руку и достанешь, снизу буйство зеленого - шаг и уже ничто не сможет удержать! голова сильно кружится, но, со временем, привыкнув к подвешенному состоянию, я поднимаю глаза и смотрю на небо. Эта та самая лазурь с золотом, которую воспевали поэты - чувство чистого восприятия, архитекторы устремляли к такому божественному небу свои белоснежные здания. Нет. Человек не умеет создавать, только те художники, кто умел пропустить совершенство природы через себя, а затем, максимально скопировать ее прелесть в своих работах достиг истинного мастерства. Человеку уготовлено лишь вечное подражание.
Тем временем штормовой ветер треплет мои волосы, продувает все мое существо насквозь,освежая после перехода по жаркому влажному лесу. Но ветер зол, он пытается столкнуть меня вниз, в зеленую пропасть. Мостик теперь напоминает трамплин, с которой ныряльщики прыгают в бассейн. Момент полета - и река принимает меня в свое лоно.
...Нет, это пожалуй другое воспоминание. Горная, неприхотливая, глубокая река вырывает из объятий жаркого, переменчивого, короткого, обжигающего дня. Я ныряю с головой в ледяную воду. Это удивительное, но, к сожалению, мимолетное состояние: не дышишь, тело не способно даже пошевелиться! Со дна медленно поднимаются пузырьки от первого гребка рукой, который, казалось, был уже давным-давно. Время стоп. Я уже никогда не смогу сказать, сколько времени прошло с тех пор, как я нырнула. Наверное, это можно назвать анабиозом: чувтва и мысли, неподвластные отринувшей, замерзшей оболочке тела. Но вот вода выталкивает меня к солнцу, наверх. Оно продолжает светить на мертвой дуге неба.
Наступают сумерки, когда зрение постепенно ослабевает. Солнце гаснет, уступая место другому светилу. В палатке не чувствуешь земли. Этот обособленный мирок уже путешествует по небосводу, и даже камешки, остро впивающиеся в тело не мешают этому впечатлению. Ночью гроза. Мгновениями становится ослепительно ярко, затем, мы высчитываем время, по кругу гор проносится раскат зловещего существа - грома. Оно похоже на древнего ящера, раскидывающего вокруг себя пронзающие зубья панциря; на доисторическую бурю, которая обезлюдла землю и оставила нас вдвоем, вдвоем!
Из воспоминаний меня вытолкнули. пронзенный Вечностью череп остался справа, а я подошла к двум картинам слудующего ряда. Как ни странно, они висели вместе, рядышком, будто рука об руку. На одной из них было человеческое лицо, витающее в коричневом облаке пыли, видимо, оставшемся от мира; на другой картине был изображен рай человеческий, которому светили с неба четыре солнца разной величины и цвета.
Неужели мы несовместимы с Землей?! Зачем она вытолкнула нас? Наша Мать не любит детей: они съели ее как черви яблоко и либо она избавится от нас, либо мы погубим ее.
Я снова задумалась, сознание выдавало причудливые картины. Вот это стихи - я почему-то сразу это поняла, хотя буквы то ли гонялись друг за другом, то ли водили хороводы, нет, больше всего это напоминало беспорядочное перемещение. Суть я уловила лишь раз.