Утренний кофе
День у Максима не задался с самого утра. Сначала от неверного движения разбился старый будильник («Да чтоб тебя, зараза… Хозяйка три шкуры сдерёт, скажет - винтаж»), потом скоропостижно скончался дешёвый китайский смартфон. В густой русой шевелюре внезапно обнаружился первый седой волос («Откуда?! Мне всего девятнадцать!»), а в душе не оказалось горячей воды («Опрессовки? Опять?!») - пришлось мыться холодной, съёживаясь и стискивая зубы. И заключительным аккордом - та-дам! - из турки сбежал кофе, пока Максим пытался реанимировать свою китайщину. «Последний кофе» - обречённо подумал Макс. В голове - внезапно и так же обречённо - «Последняя осень». В кошельке - последние деньги из тех, что прислал отец. Юноша запустил худую руку в волосы и, тяжело вздохнув, сел на продавленный диван. Студентом быть легко и весело, но не всегда. Без горячей воды и будильника как-то можно прожить, а вот без кофе… «Ладно, - подумал Максим, - а соседи на что? Уж в ложке кофе мне не откажут!» - и, выйдя на лестничную площадку, позвонил в соседнюю дверь.
Звонок не работал. Макс постучал; никто не отозвался, хотя дома кто-то был - из квартиры явственно доносились звуки музыки. «Вивальди?» - Максим постучал ещё, на сей раз громко и настойчиво, и вдруг обнаружил, что дверь не заперта. Юноша вошёл в квартиру, направился в комнату с одним-единственным желанием - раздобыть кофе, и… встал как вкопанный. В комнате, поперёк широкой резной кровати, на белом кружевном покрывале, лежало чудо! «Чудо? Нет, чуда. Или как это будет правильно, если чудо - женского пола?» - залихорадило Максима. На кровати, спиной к двери, лежала прелестная обнажённая девушка. Увлечённо читала книгу и слушала «Весну» Вивальди. У Макса пересохло во рту - девушка была просто очаровательна. Он молча пожирал глазами её округлый упругий зад, стройные ноги, изящную спину. На правом плече красавицы была татуировка в виде скрипичного ключа, совершенно не портившая эту юную красоту. Девушка лежала на животе, чуть прогнувшись, приподнявшись на локтях и держа в руках увесистый том, и эта поза делала её особенно соблазнительной. Красотка, с упоением читая книгу, даже не думала поворачиваться к незваному гостю. И это было ему только на руку.
Макс ласкал глазами гладкую девичью кожу, бронзовую от загара, - он не мог сказать ни слова, он не мог даже сдвинуться с места, хотя джинсы предательски натянулись. Но когда девушка подняла руку и легко поправила светлые волосы, выбившиеся из небрежно завязанного пучка, Макс не выдержал. «Совершенство… само совершенство… будь что будет…» - скорее, даже не подумал, а почувствовал юноша. Думать он не мог, мысли расползались улитками в разные стороны, и Макс неверными шагами подошёл к кровати.
Стоило ему только прикоснуться к юному телу, как он понял всю странность ситуации. И невозможность остановиться. Максим медленно огладил красивые загорелые ноги, поднялся к бёдрам и стиснул в ладонях восхитительный зад. О, эта невыносимая прелесть, круглая и манящая! И этот нежный, чудесно пахнущий затылок! Джинсы сдавили ниже пояса так, что стало откровенно больно. Макс судорожно сбросил их с себя и, взобравшись на кровать, начал осыпать поцелуями девичью спину. Спина делала вид, что ничего необычного не происходит, тонкие руки по-прежнему уверенно держали книгу; только упругий бронзовый зад чуть приподнялся и напрягся. Макс ошалел от того, что ему позволено! что она так хороша! что м-о-ж-н-о! Он целовал её всю, от шелковистого затылка до щиколоток; проводил языком между лопаток, оставляя влажные дорожки; прихватывал зубами бархатистую кожу бёдер.
Член Макса, крупный, даже толстоватый для такого субтильного юноши, налился кровью и заныл. Когда загорелые полушария приподнялись ещё выше, Максим понял, что он больше не может терпеть. Одним рывком он вошёл в неё и стал вколачиваться что есть мочи. «Горячая… какая горячая… и мокрая… обалдеть» - он почти терял рассудок. Сумасводящий зад немного лениво двигался в такт резким толчкам; понимая, что долго не продержится, Макс отпустил тормоза и - обильно кончил. Упав на девичье тело, он попытался отдышаться. В голове вдруг всплыла фраза из старого фильма - «Я летаю, я в раю». «И правда, как в раю» - к Максу начала возвращаться способность мыслить.
- Андрюша, сделай кофе, это «Жизнеописание европейских композиторов» затягивает невероятно, - прозвучал мелодичный голос у самого уха, перекрывая мажорную барочную музыку.
Макс замер. Сглотнул. В горле снова пересохло. Незваный гость понял, что близок к разоблачению. «Угу-м» - невнятно пробормотал Макс, аккуратно слез с девушки, быстро подхватил джинсы и - тихо ретировался.
Прикрыв дверь своей квартиры, Максим сел на пол - голым задом прямо на вытертый линолеум. Его слегка трясло - оттого, что и как он сделал. Оттого, как, оказывается, хороша собой и сексуальна его соседка, которую он вообще-то видел впервые, и то со спины. И ещё оттого, что так и остался неузнанным. Макс рассмеялся: «Кто бы мог подумать, настоящее приключение! Ничего себе, сходил за кофе… Кофе?!»
Автор Daphne Maracas