Состав преступления: живёт в Красноярске
Судя по всему, в столице одного из крупнейших регионов России отменили Конституцию.
А заодно и презумпцию невиновности. Более того, есть огромные подозрения, что заодно с этими важными реалиями демократического общества в Красноярске отменили и здравый смысл.
4 мая с 12 до 14 часов на площади у городской администрации пройдёт пикет в защиту журналиста Олега Леонтьева, который уже почти три месяца находится в СИЗО. Следственные органы подозревают его в «совершении развратных действий» по отношению к несовершеннолетней девочке.
Несмотря на то, что на момент совершения преступления Олег находился совершенно в другом месте в окружении десятков свидетелей. Несмотря на то, что этому есть фото- и видеоподтверждения. Несмотря на то, что фоторобот преступника, составленный со слов девочки, похож на Олега не больше, чем на любого другого молодого человека «среднего типажа». Несмотря на то, что словесное описание извращенца содержит подробности, исключающие возможность «подвести» под них журналиста Леонтьева. Несмотря на то, что сама потерпевшая утверждает: Олег не похож на пакостника, напавшего на неё!
Несмотря ни на что, Олег Леонтьев, теперь уже бывший сотрудник красноярского отделения Российского информационного агентства «Новости», третий месяц находится в СИЗО.
Удивительно то, что на протяжении двух месяцев эта история была известна только родным и друзьям Олега. Никакого шума, никакого общественного резонанса... Почему?
Мама Олега, Евгения Леонтьева, известный красноярский журналист, говорит: она не могла поверить, что всё настолько серьёзно. Она и представить не могла, что, вопреки очевидным фактам, многочисленным доказательствам и свидетельствам, вопреки здравому смыслу следствие будет упорно двигать свою версию. Не допускала мысли, что наши героические правоохранители могут так грубо фабриковать дела. И так упорно отстаивать «честь мундира», походя нарушая гражданские права и игнорируя реальные доказательства невиновности её сына.
Техника шитья белыми нитками
27 апреля друзья и коллеги Олега Леонтьева на множестве сетевых ресурсов разместили рассказ о событиях того злополучного дня - 17 декабря 2011 года.
Преступление произошло в 14 часов. В это время журналист Леонтьев находился по служебным обязанностям на пикете у здания мэрии. Его там видели многие и подтвердили это - коллеги, друзья, знакомые и совершенно незнакомые люди.
«До митинга Олег перевозил в квартиру мебель со своим приятелем, - пишет в своём блоге журналист Илья Лабунский. - Его версия подтвердилась, притом не только доказательствами вроде свидетельских показаний друга и присутствовавшей в квартире домохозяйки, но и объективно зафиксированными: фото- и видеосъёмкой с пикета. Съёмку делали сотрудники отдела «Э», которые бывают на каждом митинге, и снимают лица всех присутствующих крупным планом.
На следующий день к Олегу пришли из полиции, сказали, что в их доме произошла квартирная кража, взяли объяснение, чем он занимался в 14 часов. Он все рассказал. И забыл.
А 19 февраля его вызвали в СК, якобы выступить свидетелем по какому-то делу. Он пришел, и из СК не вышел - отправился в ИВС, а оттуда по решению суда - в СИЗО.
Мы, бывшие на пикете, выступили свидетелями. Сообщили, что в 14 часов, когда было совершено преступление, Олег был рядом с нами. Тогда следователь просто «изменил» время преступления, отодвинув его на полчаса назад».
Вы подумайте, как всё просто! Подозреваемый во время совершения преступления на месте преступления не был? Да ерунда! Значит, преступление произошло в другое время. В более удобное для следствия. И мы его тут сейчас нарисуем. И сделаем вид, что так и было. Заради справедливости нам ничего не жалко, особенно белых ниток.
«Впрочем, это еще куда ни шло. Потерпевшая не настаивала на точности времени, - пишет Илья Лабунский. - Судя по описаниям девочки и составленному фотороботу, у извращенца был светлый пуховик, угревая сыпь на лице и черные волосы. Оперативники не обнаружили у Олега в квартире ни светлого пуховика, ни более весомых доказательств вроде детской порнографии или других улик, свидетельствующих о порочных «увлечениях». А самое главное: в последние месяцы светло-русый Олег стригся почти «под ноль», и прыщей у него не было. Мы представили доказательства этого в виде фотографий».
Позже следствие заявило, что у Олега якобы нашли материалы, так сказать, порнографического свойства. Старший помощник руководителя Главного следственного управления по Красноярскому краю Ольгу Шаманская заявила: у подозреваемого было изъято «большое количество видео порнографического содержания, не самого безобидного содержания».
Какие это материалы, какого рода их «небезобидное порнографическое содержание», прокуратура не уточняет. Ссылается на тайны следствия.
И правильно делает. Потому что это, наверняка, будет ударом по логике следствия. Дело в том, что даже в моём компьютере можно найти некоторые «материалы порнографического содержания». Как минимум - записи в кэше, хранилище адресов ресурсов, которые я посещаю. А вы попробуйте сделать в любом поисковике запрос «школьница»? Не менее половины ссылок приведут вас на сайты весьма сомнительного свойства... И упаси вас Бог в поисках нужной информации открыть относительно невинную ссылку. Бесстрастная система компьютера немедленно занесёт в память факт обращения к «порнографическим ресурсам».
И тут ведь главное, как об этом сообщить. Можно сказать: в памяти компьютера сохранилась информация о том, что его владелец посещал такие-то ресурсы порнографического содержания». А можно и по-другому: «Нашли порнографические материалы».
Но даже если дотошные следователи обнаружили у Олега какую-то «порнушку» (давайте без лицемерия и фарисейства: не будь у фильмов интимного свойства огромного количества зрителей, эта ветвь киноиндустрии давно бы засохла), это далеко не повод подозревать молодого холостого мужика в педофилии. Почему бы следствию не озвучить подробности? Раз уж пошло такое разбирательство? Потому что «тайна следствия»? Или потому, что в данном случае куда выгоднее передёргивать информацию?
Однако вернусь к записям журналиста Ильи Лабунского.
«Но самое интересное началось тогда, когда после очной ставки девочка заявила: напал на неё не Олег! Казалось бы, конец уголовному делу. Но следователи просто скрыли этот факт на суде по мере пресечения».
Действительно, зачем оглашать такую информацию, если человека уже назначили преступником? Какая разница, он это был или не он? Задержали, «закрыли», следствие работало и бригада, скорее всего, уже отрапортовала вышестоящему начальству о раскрытии в Красноярске громкого дела из шумного «педофильского» тренда. А теперь откатывать назад? Признать, что держат в СИЗО невиновного человека, и, как следствие, начинать следствие с нуля? Ведь пока они «крутили» Олега на признание (а они крутили, ни секунды в этом не сомневаюсь, и у меня есть веские основания не сомневаться!), настоящий извращенц, спускающий штаны при виде девочки-подростка, угулял куда-то по просторам нашего немаленького города. И найти его уже не представляется возможным. Разве что он ещё где-то засветит своё, извините за выражение, «хозяйство».
Не было бы счастья...
Я не просто так отметила, что у меня есть веские основания не сомневаться в специфических методах дознания сотрудников полиции и прокуратуры. За 20 лет работы в журналистике, пусть и не часто, но приходилось сталкиваться с подобными ситуациями. Иногда они заканчивались весьма плачевно для подследственных.
Да и недавние громкие дела - убийство задержанного в Казани (получившее благодаря общественному резонансу достойное логическое завершение) и гибель Антона Шаферова в Красноярске (которую изо всех сил пытаются спустить на тормозах) - только подтверждают мои сомнения в честности нынешнего следствия и чести «мундира».
Впрочем, есть у меня и личная история на эту тему. Она не получила никакой огласки, потому что закончилась быстро и относительно благополучно.
Дело было примерно год назад. Мы с подругой договорились в пятницу вечером встретиться у меня дома, попить чаю, поболтать. Но около 17 часов, когда я попыталась ей позвонить, телефон оказался недоступен. И через полчаса. И через час.
Она приехала только на следующий день. Глаза на мокром месте, руки трясутся, голос дрожит... От расспросов пыталась уклониться, а потом, едва не разрыдавшись и при этом нервно хихикая, рассказала такую историю.
Накануне её несовершеннолетний сын пропал. Должен был вернуться домой из колледжа около двух часов дня, но, когда она позвонила домой, трубку никто не взял. Сотовый тоже не отвечал.
Мать занервничала. Дело в том, что мальчик - инвалид, в результате родовой травмы у него нарушены опорно-двигательные функции... Проще говоря, мальчик очень плохо ходит, ноги его не слушаются. Мало ли что могло произойти с физически нездоровым семнадцатилетним парнем?
Женщина, не переставая, набирала номер сотового сына. Наконец на звонок ответили.
«Берёт трубку какой-то мужчина и сообщает мне, что сын в Октябрьском УВД на проверке. Я помчалась туда. Выясняется, что какой-то девочке показалось, что он похож на того, кто набросился на нее в конце марта в нашем лесу».
Тут нужно немного объяснить ситуацию. В конце марта в лесу возле Академгородка некто напал на девушку. Дело было к вечеру, вокруг никого... Нападавший повалил свою жертву на снег и явно намеревался «совершить насильственные действия», но тут появились прохожие. Насильник убежал. На самом деле, девушка мало что тогда разглядела. Приблизительно описала внешность преступника, его одежду...
А спустя несколько дней увидела у магазина сына моей подруги. Девушке показалось, что это именно он напал на неё в лесу. Она проследила за парнем до самого дома и позвонила в полицию. Замечу от себя: почему-то её не смутило то, что злоумышленник, убежавший при первой же опасности быть пойманным, передвигается как-то медленно и неуверенно. Не смутило и то, что «насильник» не обратил на неё ни малейшего внимания и даже не пытался отвернуться, когда она его разглядывала.
Впрочем, девушку можно понять: рассуждать здраво ей мешал страх. Но ведь сотрудникам полиции здраво рассуждать, казалось бы, ничего не мешало! Тем не менее они посадили несовершеннолетнего парня, выходившего из подъезда собственного дома, в машину и доставили в РОВД.
Ещё раз уточню: несовершеннолетнего. Больного. У собственного дома. Без санкций и законных представителей. Доставили в РОВД и держали там несколько часов. Хотя пострадавшая, так уверенно опознавшая парня у магазина, присмотревшись, заявила: он не очень-то похож на преступника. И одет по-другому. И вообще не он... Но её слова уже никого не интересовали.
«Ни мне, ни мужу ничего не сообщили, - рассказывала подруга. - Забрали у сына телефон. Допрашивали, кричали и матерились, оскорбляли сына, унижали. Я только в три часа спохватилась, что его дома нет... Когда дозвонилась, поехала в РОВД. Взяли у меня объяснительную. Я им говорила, что он не ходит по вечерам один, что он инвалид, что в позднее время вообще из дома не выходит. Еле поверили. Правда, при мне уже грубо не разговаривали. Потом приехал сотрудник из Следственного комитета. Тоже с нами поговорил. Отвезли нас в СК на Органном зале, взяли анализ и отпустили».
Не знаю, удалось ли доблестным сотрудникам правоохранительных органов раскрыть дело о нападении на девушку в Академгородке. Почему-то думаю, что нет. Ведь взятого по относительно горячим следам подозреваемого назначить преступником не удалось. Ни одна медицинская комиссия не дала бы заключения, что этот мальчик может стремительно сбежать с места преступления.
Болезнь, которая всегда была горем и проблемой семьи, на этот раз стала единственной ниточкой к спасению...
Бесчестие мундира
...11-летняя девочка шла в гости к подружке. Вошла в лифт вместе с молодым человеком. Двери закрылись - и пакостник принялся размахивать своими «регалиями»...
Напомню: это произошло в 14 часов 17 декабря 2011 года. Когда подозреваемый, журналист Олег Леонтьев, находился на пикете у здания красноярской мэрии в обществе нескольких десятков человек. И даже перенос времени преступления на полчаса дела не спасает: есть свидетели, утверждающие, что и до этого он был в другом месте.
Тем не менее Олег уже третий месяц находится в СИЗО. А прокуратура делает публичные заявления, в логичности которых приходится сомневаться независимо от того, веришь ты в виновность журналиста Леонтьева или не веришь.
О «доказательстве» в виде обнаруженной у Олега некоей порнографии я уже писала чуть выше. Теперь хочу обратить ваше внимание ещё на один момент.
Журналист Илья Лабунский отметил: на очной ставке пострадавшая девочка не опознала в задержанном того, кто на неё напал. Однако в сюжете новостей «СТС-Прима» та же Ольга Шаманская, старший помощник руководителя Следственного комитета по краю, заявляет: «Потерпевшая девочка пришла на день рождения к своей подруге и когда заходила в лифт с ней вместе зашел молодой человек... Приметы злоумышленника хорошо запомнила и девочка, которая ждала в коридоре, в подъезде».
Сама потерпевшая не опознала, а вот девочка, которая ждала гостью в коридоре, «приметы злоумышленника хорошо запомнила». А давайте хотя бы мысленно проведём следственный эксперимент?
Представьте себе: стоит на площадке у лифта девочка лет 11 и ждёт подругу. Вот двери открываются... Из лифта выскакивает напуганная гостья, бросается к ожидающей её подруге. Секунда, две, три? Сколько всё это длится? Напуганы уже обе девочки. Хозяйка наверняка сосредоточена на гостье. И в это время злоумышленник не отворачивается, не пытается спрятаться в лифте! Он высовывает своё подлое лицо и делает всё, чтобы эта случайная девочка, не понимающая, что происходит, хорошенько его запомнила. То есть он не только эксгибиционист, но ещё и дебил в пятнадцатом поколении?
Да полноте, уважаемая Ольга Шаманская! Вы сами-то в это верите? Меня тут попросили описать внешность девушки, которая три года подряд снимала соседнюю квартиру. Хотя бы раз в неделю я встречалась с ней в общем коридоре. Но кроме того, что она невысокого роста и крашеная блондинка, я ничего точно сказать не смогла. А перепуганный ребёнок за три, хорошо, за пять секунд запечатлел в памяти лицо случайного пассажира лифта, совершенно незнакомого человека? Да побойтесь Бога! Честь мундира, конечно, дорога, но после таких натяжек этому мундиру никакая химчистка уже не поможет! Только в печку...
Алексей Бабий, председатель Красноярского общества. «Мемориал»:
«В истории с Олегом Леонтьевым видно, как попытка защитить честь мундира, игнорируя честь обыкновенную, приводит к утере обеих честей. Насколько вырос бы авторитет Следственного комитета, если бы они сказали: да, ребята, мы ошиблись. Да, бывает. (И, ведь, действительно, бывает - в любой работе, не только в этой). Приносим извинения, и всякое такое.
Такому Следственному комитету мы могли бы верить и в других случаях. Но, похоже, уже не будем ни в каких».
Презумпция виновности
Не знаю, как у вас, а у меня в последнее время всё чаще появляется ощущение, что в России свирепствует новый вирус. От него не чихают, не кашляют и не покрываются сыпью. От него лишаются здравого смысла и логики. Такое вот оружие массового поражения нового поколения. Направленное, в основном, на мужскую часть населения.
И один из механизмов этого оружия - наша правоохранительная система. Взять хоть те же громкие «педофильские» истории. Судя по тому, с какой периодичностью и стремительностью полиция и СК возбуждают и раскрывают подобные дела, у нас полстраны ходит под этой позорной статьёй. Становится опасным не только купать собственного ребенка, становится смертельно опасным просто находиться поблизости от детей и подростков.
Как в свете этого «горячего тренда» выглядит история Владимира Путина, тогда ещё (и теперь уже) Президента России, поцеловавшего в живот мальчика Никитку? Заметьте: не в лифте жилого дома где-то у сибирского чёрта на куличках - на глазах сотен людей, под прицелом камер телевидения. Страна стояла на ушах, оппозиция совершенствовалась в оригинальности эвфемизмов и оттачивала зубы на всю катушку. Но ни прокуратуре, ни полиции, тогда ещё милиции, в голову не пришло заподозрить гаранта Конституции в извращенческих наклонностях. Жена Цезаря вне подозрения, что уж говорить про самого Цезаря!
Хочу отметить: я ни в коем разе не думаю, что у Владимира Владимировича действительно были к пацану какие-то «нечистые» интересы. Да глупость это, гомерическая и абсурдная. Но если следовать «горячему педофильскому тренду», уважаемый господин Путин сейчас должен не к инаугурации готовиться, а париться на нарах в СИЗО. И объяснять следователю, что ничего «такого» он в виду не имел, а просто «очень милый был мальчишка»...
Хотя, собственно, поздно спохватываться. Срок давности по таким делам - три года. Повезло, можно сказать, президенту Российской Федерации.
А вот Олегу Леонтьеву повезло куда меньше. Мало того, что оказался не в то время не в том месте, так ещё, на свою беду, может подтвердить свою невиновность многочисленными материалами и свидетельскими показаниями.
А вот этого никак нельзя допустить, потому что его уже назначили виноватым. И красноярские правоохранители вполне готовы превратить его жизнь, его честь и достоинство в дешёвую промокашку для своих испачканных мундиров. Сам виноват! Зачем живёт в Красноярске?
4 мая в 12 часов я обязательно приду на площадь у городской администрации. И постараюсь привести с собой как можно больше коллег, друзей, родственников.
У меня для этого много причин. Во-первых, по работе я хорошо знаю Женечку Леонтьеву, маму Олега. Это замечательный, честный, светлый и добрый человек, отличный журналист, профессионал старой школы. Во-вторых, косвенно я знаю и самого Олега - благодаря моей дочери Лиде. Наши с Женей ребятишки в своё время были компанией «детей «Комка», дружили, часто встречались, даже ездили одной группой на Чёрное море. И я, и моя дочь, и все наши многочисленные знакомые твёрдо уверены, что это дело - чистой воды «липа».
И в-третьих. И даже самое главное именно в-третьих. Слишком много беззаконий в последнее время творится в нашем городе, чтобы можно было позволить свершиться ещё одному беззаконию. А оно свершится, если мы промолчим. Если я промолчу. Если вы промолчите.
Этим молчанием мы подпишем сами себе приговор. Мы сами для себя отменим Конституцию и любые другие законы, охраняющие наши права. Каждый из нас автоматически может быть признан виновным в любом злодеянии только потому, что живёт в Красноярске.
И будет признан - если мы сейчас промолчим.
Опубликовано на сайте «Ярск»