Понтийская кампания 71 г. до н.э. Глава 6. Главное не сдаваться.
Всем известно, что, не будь римляне столь жадными, они завоевали бы весь мир гораздо быстрее. А может быть, эта жадность и заставила их завоевать мир? Впрочем, это философский вопрос.
Как бы там ни были, во второй половине дня римляне были заняты исключительно грабежом. Кабиры порадовали их огромным количеством денег и драгоценностей, а их полководца - изысканной мебелью и произведениями искусства (помимо денег и драгоценностей, разумеется). Полководец ситуацией не владел, да и собой тоже. Если бы в то время римляне бросились преследовать врагов и всех их перебили (а одного конкретного взяли в плен и тщательно стерегли), Лукулл мог бы собирать вещи, ехать в Рим и сразу же подавать ходатайство о триумфе. Однако все сложилось гораздо драматичнее.
В бывшей царской ставке царил полный хаос: повсюду с воплями и мешками носились легионарии, некоторые из них дрались за особо ценные вещи. На какое-то время около ворот вспыхнул пожар - к счастью, его догадались потушить. Повсюду валялись убитые понтийцы. Солдаты "паслись" в основном в подвалах, где находились сокровищницы. Отдельные гении мысли решили пробраться на первый этаж дворца и поискать ценных вещей; в одной из комнат они умудрились найти очередной флакон с аконитином и разбить его. Один из них тут же погиб от поражения кожи, и энтузиазм солдат в отношении дворца иссяк.
Зато он появился у Лукулла и Артемидора. Они с интересом прогуливались по дворцу, рассматривали фрески и как-то набрели на царскую опочивальню. Первые несколько секунд они даже не знали, куда им броситься, и только глазами вращали.
- Ух ты, Артемидор, смотри! - воскликнул Лукулл, заметив небрежно брошенный на полу пурпурный плащ. Полководец подошел, осторожно поднял его и принялся рассматривать. Тут и правда было чему подивиться - рядом с этим императорский плащ выглядел поблекшей тряпкой.
- Как будто сама Афина ткала... - завороженно произнес Артемидор, приблизившись.
Лукулл нахмурился и покосился на друга.
- Вот не надо! - сказал он. - Афина против Митридата.
Артемидор сделал вид, что не слышал, и принялся перебирать роскошную ткань. Внезапно ему в руки попалась драгоценная фибула в виде восьмиконечной звезды.
- Это звезда Ахеменидов, Луций.. - прошептал впечатлительный грек, не отрывая взгляда от усыпанной драгоценными камнями фибулы. - Стоит быть царем, только чтобы носить такое!
- Нет, Артемидор, - убежденно заявил Лукулл, - такое можно носить и при демократии, и я докажу это нашей любимой республике, - он прищурился и хитро посмотрел на плащ.
- Что это ты задумал, дорогой друг? - взволнованно спросил грек.
- Ничего особенного, - с улыбкой ответил Лукулл, - только хочу...примерить.
- С ума сошел! - ахнул Артемидор. - Не вздумай! Носить чужие вещи без разрешения владельца не к добру!
- Вот еще! - фыркнул Лукулл, выдергивая плащ из рук друга. - То не к добру, это к горю, тут несчастливый день, там плохая примета... Как вы меня уже со своими суевериями!..
- Воля твоя, но я предупреждал, - гордо заявил Артемидор.
- Вот и славненько! - улыбнулся Лукулл и, что-то напевая, принялся разворачивать плащ.
Затем он быстро уяснил механизм открывания-закрывания фибулы и, с дружеской помощью Артемидора, все же облекся в пурпурный царский плащ.
- Вот, видишь, небо на нас не обрушилось, - усмехнулся Луций. - Как?..
Артемидор отступил на несколько шагов назад, окинул друга взглядом и ... прыснул со смеху.
- Луций, дорогой, ты не учел одну вещь... - захохотал он. - Митридат выше тебя на полторы головы ... и, кажется. пошире в плечах ... а-ха-ха, я не могу! - тут Артемидор уцепился за полог царского ложа, чтобы не упасть от смеха на пол, но ткань оторвалась, и грек рухнул вниз. От этого ему стало еще веселее, и он стал кататься по выложенному узорчатой плиткой полу.
Лукулл опустил взгляд, чтобы рассмотреть, что же так рассмешило его друга. Увиденное напомнило ему то время, когда он, будучи шестилетним мальчишкой, изображал из себя триумфатора, для каковой цели он замотался в большую красную простыню. Не будь император таким честолюбцем, он бы и сам посмеялся. Лукулл раздраженно нахмурился и поспешно отстегнул фибулу. Пурпур зашуршал и мягко сполз вниз. Император презрительно пнул его ногой, подошел к Артемидору, наклонился и рывком поднял его с пола.
- А я говорил тебе, Луций, это не к добру! - весело заявил тот, отдуваясь после приступа хохота. - Клянусь Афиной Палладой, ты напомнил мне младенца в пеленке!
Лукулл с оскорбленным видом посмотрел на друга, резко развернулся и вышел из комнаты.
- Лукулл! - спохватился Артемидор. - Лукулл, дорогой, неужто ты обиделся?!
Грек выбежал вслед за своим другом.
Солнце клонилось к закату. Драгоценная фибула на полу, тронутая его лучами, засверкала всеми цветами радуги.
В это время в лесу - не том, где загоняли оленя, а в находящемся с другой стороны Кабир - царила вовсе не такая энтропия, как у римлян, а, напротив, молчаливая сосредоточенность. В середине чащи за считанные часы возник настоящий военный лагерь - не так хорошо укрепленный, как хотелось бы его обитателям, но рассчитывать им и так было особо не на что. Палаток у них не было, продовольствия - тоже, так что большинство присутствующих надеялись в основном на Ахурамазду с Митрой. Остальные поклонялись другим богам и надеялись, соответственно, на них.
Один только Фарнак продолжал надеяться на себя.
- Ищите, Битоит, ищите, - снова повторил он. - Я не успокоюсь, пока не узнаю, в плену мой отец или на свободе. А если он отправился к предкам, то найдите ... найдите хотя бы тело!
Фарнак поежился - возможно, от холода, ведь он сидел на своем плаще, и укутаться было не во что, а костров не зажигали. Стоящий перед ним высокий, крепкий галл - начальник царской охраны - поклонился в знак того, что понял приказ главнокомандующего, и скрылся в компании еще троих галлов-охранников. Фарнак поднял голову и про себя попытался вспомнить какую-нибудь молитву. Тут его уединение нарушил стратег Диофант.
- Ну что, Фарнак? - обеспокоенно спросил он. - Битоит выяснил что-нибудь?
- Ничего, - вздохнул тот, - ничего. Если до темноты положение дел не изменится, мы снимаемся с лагеря и отправляемся в Великую Армению под покровительство моей сестры и царя Тиграна. Нельзя больше ждать, нас могут обнаружить!
Диофант кивнул и отвернулся - он не хотел, чтобы видели его слезы.
Печальную тишину внезапно нарушил молодецкий свист Битоита. Около десятка скифов сорвались с мест и скрылись в чаще. Фарнак вскочил.
Через несколько секунд вся компания вернулась; охранники тащили двух римлян, которым заломили за спины руки. Это были уже знакомые нам Марк и Спурий: они не ожидали наличия в лесу понтийского лагеря и попались в плен.
- Отлично, - обрадованно потер руки Фарнак, - вот они-то нам все и расскажут!
- Ничего мы вам не скажем! - гордо заявил Спурий. Марк шикнул на него.
Римлян подвели к Фарнаку и велели сесть перед ним. За спинами у легионариев выстроились охранники. Скифы же вернулись к прерванному занятию - они играли в морской бой, чертя палочками на земле. Диофант уселся рядом с Фарнаком. Из-за деревьев появились также Таксил, Менандр, Олтак, Гипсикратия и еще один представитель понтийской верхушки - бывший философ, почетный римоненавистник Метродор Скепсийский. Они сели невдалеке и с напряженным нетерпением уставились на римлян.
- Итак, - с пафосом произнес Фарнак, - я начинаю допрос.
- Может, многоуважаемый господин соблаговолит назвать себя? - с вызовом в голосе спросил Спурий.
Фарнак хмыкнул.
- Глянь-ка, дружище, - вмешался Марк, - тебе никого не напоминает этот человек? Хмурые брови, крупный нос, кудри, выражение лица, как будто мы ему денег должны... По-моему, похож.
- На Митридата, - кивнул Спурий. - Полагаю, мы имеем честь общаться с будущим понтийским царем?
- Будущим или нет, это я и хочу у вас спросить, - невозмутимо отозвался Фарнак. - Что вам известно о моем отце?
- Он - самый наглый человек, которого я знаю, - зявил Марк.
- Аналогично, но сейчас меня интересует не это. Где он? - Фарнак сжал кулаки. - Он в плену? Отвечайте мне правду!
- Он в лесу... - удивленно ответил Спурий. - Здесь. Вы его что, не нашли?
Фарнак не успел ответить - Диофант с радостным воплем бросился ему на шею, потом, отставив его в покое, принялся обниматься с Таксилом, а затем в компании Битоита поспешно отправился на поиски пропавшего царя. Фарнак же сохранял самообладание.
- Я попрошу отца, чтобы он вас помиловал, - тихо произнес он и, спохватившись, крикнул вслед Диофанту с Битоитом: - Эй, только не надо орать его имя на весь лес, слышите? И вообще, не шумите!
- Есть! - послышался издалека голос Битоита.
Митридат сидел на траве, прислонившись спиной к дереву. Рядом стояла лошадь Птолемея, которой, похоже, приключение тоже не нравилось. Во фляге было пусто, как в пустыне, жутко хотелось пить, но искать ручей не было ни сил, ни желания. Армия погибла, а из союзников остались только белые кристаллы в рукояти кинжала, но яд было даже не с чем смешать... Митридат посмотрел на заходящее солнце, закрыл глаза и начал шепотом, по памяти читать Ормазд-яшт. Опять раздался треск кустов, но он уже не видел смысла в том, чтобы убегать - да и не хотелось.
- Как думаешь, Битоит, - прозвучал за кустами громкий шепот, - лезть напролом - это была хорошая идея?
- Во-первых, Диофант, - прошипел другой голос, - Фарнак просил не шуметь, так что помалкивай, а во-вторых, ты здесь тропы видел?!
Митридат открыл глаза и вскочил. Жизнь потихоньку обретала смысл!
- Эй, вы! - крикнул он. - Вы здесь так кустами трещите, что шептать бесполезно!
Из зарослей послышался звон клинков, вынутых из ножен.
- А ну мечи спрятали, я сказал! - рявкнул Митридат.
Битоит и Диофант выскочили из кустов и поспешно вложили мечи в ножны - они не могли не узнать этот возглас. Пару секунд все трое безмолвно созерцали друг друга, а затем с радостными воплями бросились обниматься.
- Митридат! Такие люди - и без охраны! - подмигнул Битоит. - Мы чуть коллективное самоубийство всей охраной с горя не совершили!
- Мы там, значит, места себе не находим, - сквозь слезы воскликнул Диофант, - а ты тут ходишь, бродишь... - остаток фразы потонул в рыданиях.
Битоит оказался более сдержанным.
- Я так понял по вашим словам, Фарнак жив? - поинтересовался у него царь.
- Ага, - кивнул галл. - И многие другие. И еще у тебя отряд в две тысячи человек.
- Сколько-сколько?? - изумился Митридат. - Я думал, все погибли! Вам сам Ахриман помогал, не иначе!
Галл довольно заулыбался.
- Ну, если твой сын - Ахриман, то да, это его заслу... фу, Диофант, ну убери же ты свои сопли с моего плеча!!
- Каменюга бесчувственная, - всхлипнул Диофант. - Ты меня всегда бесил.
Митридат с Битоитом переглянулись и расхохотались.
- Да не шумите вы так, - обиделся стратег. - Ваш ржач в Александрии слышно!
- Пойдем в лагерь, - примирительным тоном произнес Битоит и взял лошадь под уздцы, и трое направились к ставке.
- Кстати, об Александрии, - задумался Митридат, вытаскивая застрявшую в плаще колючку, - кое-кто на букву «пэ» обещал мне военную помощь!
- Митридат, хорошего человека на «пэ» не назовут, - весело ответил Битоит. - Кстати, ты уже сгенерировал гениальный план по спасению Понтийского царства?
Митридат поджал губы и покосился на друга.
- Извини, Битоит, мои силы ушли на генерирование плана по спасению понтийского царя. И пока я не поем, гениальных планов не предвидится!
- Ага, можешь съесть парочку каппадокийцев, - невозмутимо заявил Диофант, - только сырыми, а то дымок заметят, - тут стратег посерьезнел: - Царь, у нас нет продовольствия, совсем нет...
Митридат вздохнул.
- Если бы вы все знали, как меня это задолбало. Эти предатели, сепаратисты, неуправляемая солдатня, это упорное нежелание Боспора и Армении мне помогать, этот Лукулл со своим гонором...
- Речка - там, - лаконично ответил Битоит.
- Фи! - поморщился Митридат. - Как будто не знаешь, на что похож труп утопленника. Вот если будет выбор между речкой и триумфом, тогда да.
- Не говори так, - Диофант уцепился за локоть царя, - не смей так говорить, мы еще не проиграли! Фарнак не позволил нашим людям упасть духом, мы поедем в Армению и Тигран поможет нам!
Битоит и Митридат внимательно посмотрели на стратега.
- А если не поможет, - грозно добавил Диофант, - то мы у него все арбузы потопчем!
Все трое расхохотались.
- Зачем же топтать, - возмущенно произнес галл, - если можно съесть или унести с собой?
- Ага, и в Пантикапее продать, - со смехом добавил Митридат. - Кстати, тут по лесу где-то бродили человек десять римлян...
- Восемь! - поправил Битоит. - Двое уже у нас в плену.
- А остальные на дороге сидят и золото Тиссаферна делят, - добавил царь. - Надо взять людей и напасть на них, не то расскажут Лукуллу, где я.
Вот они и подошли к импровизированному лагерю. Сразу же послышался звучный голос Метродора - он устроил очередную лекцию по философии. Гипсикратия, Менандр, Олтак, Таксил, двое римлян и стерегущие их галлы клевали носом под рассуждения о космологии Гераклита Эфесского. Фарнак, напротив, внимательно слушал. Им овладела честолюбивая мысль - поражать подданных своей образованностью, когда он станет царем. Метродор же внаглую пользовался своим титулом «отец царя» и всех поучал при любом удобном случае.
Из-за «лекции» присутствующие не сразу заметили пришедших, и Диофант решил исполнить свою мечту. Он крикнул:
- Заткнись, Метродор! Твои рассуждения в данный момент совершенно неуместны!
Философ с гневным видом обернулся, но, увидев «сына», мигом позабыл о Диофанте, чему тот был несказанно рад.
Фарнак с радостным визгом вскочил и бросился к отцу, но тут вспомнил, что он наследник престола, остановился на полдороги и отвесил пафосный поклон.
- Фу, прекрати, - поморщился Митридат.
Тогда Фарнак махнул рукой на этикет и повесился на шею Митридату.
- Подожди, щас еще мелкие придут, - предупредил Фарнак.
- Они что, еще и живы? - удивился царь.
- Ага, - довольно улыбнулся Фарнак, - мы со скифоидами всех вывели, даже этого плаксу Ксеркса!
Спурий и Марк грустно таращились на Митридата, молча молясь Юноне.
Тут на поляну вышла высокая красивая девушка в богато расшитом хитоне. Двое легионеров мигом забыли о своем бедственном положении и принялись изучать особенности ее фигуры. Несколько секунд девушка наблюдала сложившееся столпотворение, а затем, увидев Митридата, побежала к нему со всех ног, даже чуть в хитоне не запуталась.
- А вот и Митридатис! - обрадовался царь. - Я-то думал, вы все у Лукулла!
- А мы думали, ты у Аида, - не растерялась принцесса. Компания рассмеялась.
- Это дочь Митридата, не пялься на нее, - прошептал Спурий на ухо Марку.
- А прикинь, если ей волосы распустить! - захихикал Марк. Спурий мечтательно вздохнул.
Тут появилась и другая девушка, к вящему удовольствию римлян.
- Ниса! - позвала ее Митридатис. - Иди сюда, отец вернулся!
Ниса радостно взвизгнула, сделала стойку на руках и побежала обниматься.
Вскоре на поляне появилась еще толпа детей. Плакса Ксеркс продолжал плакать - на этот раз от переизбытка чувств. Его брат Кир дал ему подзатыльник, и Ксеркс умолк.
Марку и Спурию почему-то было смешно. К ним подошла маленькая светловолосая девочка; она остановилась, заложив руки за спину, и с молчаливым любопытством рассматривала легионеров. Наконец Марк не выдержал.
- Что?? - импульсивно спросил он.
- Хочешь конфетку? - неожиданно поинтересовалась девочка.
- Хочу, - охотно согласился Марк. - Только ты мне ее сама в рот положи. А то у меня руки связаны.
Девочка вынула руки из-за спины и действительно протянула Марку конфетку.
- А она не отравлена? - на всякий случай поинтересовался Марк.
- Нет, - невозмутимо ответила девочка, - это знаешь сколько возни - яд в конфетку засовывать! Давай рот открывай!
Марк схватил конфету зубами из девочкиной руки, торжествующе посмотрел на Спурия (тот скорчил рожу) и съел.
- А как тебя зовут? - спросил он.
- Евпатра, - очаровательно улыбнулась девочка.
- Я даже не буду спрашивать, чья ты дочь, - скептично произнес Спурий. - Фантазия-то у царя зашкаливает.
- Злой римлянин! - обиделась Евпатра и показала Спурию язык. - У тебя небось имя дурацкое латинское!
Спурий и Марк захихикали. Тут подошел царский сын Артаферн - высокий и суровый человек тридцати с лишним лет.
- Евпатра, нечего болтать с пленниками, - строго произнес он. - Ступай к сестрам.
Девочка быстро упорхнула. Артаферн презрительно поглядел на римлян и тоже удалился. Марк тоскливо заныл.
Тем временем веселая кутерьма закончилась, а Митридат удалился за деревья в приятном обществе Гипсикратии. Фарнак наконец расслабился и понял, что хочет спать.
- Я всего день побыл царем, - пожаловался он Артаферну, - а уже так устал! И как отец терпит это уже столько лет?..
Фарнак улегся на плащ, а брат заботливо укрыл его своим.
- Ты такой добрый, Артаферн, - сказал вдруг Фарнак. - Я бы, например, обиделся, если бы наследником престола был объявлен мой младший брат...
- Зато ты не убьешь меня, когда придешь к власти, - улыбнулся Артаферн.
- Будешь таким же хорошим, и не убью, - пробормотал Фарнак, засыпая. Артаферн вздохнул и погладил Фарнака по кудрявой голове.
Через два часа был объявлен сбор. Остатки войска отступали в Армению.