Ужин в царской резиденции
Прошедшая неделя была нелегкой.
Почти шесть дней лил дождь. В юности я очень любила сезон дождей во Владивостоке - за меланхоличное настроение и возможность посидеть дома с книжкой. Но двое детей не способствуют тихой меланхолии. И чтение они выбирают по своему вкусу ("Только детские книжки читать, только детские думы лелеять…" - читаю подвывая). Неделю я пролежала с детьми на диване, в сотый раз пересказывая детские стихи. К тому же дети схватили какой-то вирус, оба сопливили и куксились. Лука клянчил сухарики и гневно орал, когда не давали. К пятнице я тоже начала сходить с ума, орать и просить сухарики выходной. В субботу Юра отпустил меня погулять и полежать в ванне. Удивительное дело: без меня Лука играет и поет песенки, а со мной вопит и манипулирует. Вечером мы пошли ужинать в Александрию, к морю. В Петербурге мы, конечно, очень скучаем по морю и всем его штукам: волнам с пеной, песку, мокрым камушкам и ракушкам, водорослям. И чтобы босиком по воде, и убегать от волн, и собирать коллекцию крабов. В общем, какая-то пародия на море рядом есть, и мы туда ходим вздыхать и говорить: "Это не то" (но хоть что-то). В прошлые выходные на заливе моря мы не заметили: был отлив, где-то далеко плескалась водичка, перед нами были грязные камни, и дети все перемазались в тине.
Лука промок до нитки, его пришлось переодевать и держать на пледе. Я даже подумала, что ходить к заливу смысла нет - все равно сидишь на берегу унылого болота. Зато неожиданно пришла целая семья волынщиков с праздника, и мы ужинали под звуки волынки.
А в эту субботу был прилив. И вполне похоже на морской берег.
Лука сидел на икеевской пенке и бросал камешки, Лида бегала по приливу в сапогах и босиком.
Брат, глядя на нее, тоже воодушевился и убежал к морю без штанов. В прошлый раз он босиком еще на камни не выходил, а тут морщился, но шагал.
С приливом совсем другое дело: волны шуршали почти как морские, берег был чистым, камешки блестели и переливались. В общем, надо изучать карту приливов и планировать семейные ужины у моря по лунному календарю.
Почти шесть дней лил дождь. В юности я очень любила сезон дождей во Владивостоке - за меланхоличное настроение и возможность посидеть дома с книжкой. Но двое детей не способствуют тихой меланхолии. И чтение они выбирают по своему вкусу ("Только детские книжки читать, только детские думы лелеять…" - читаю подвывая). Неделю я пролежала с детьми на диване, в сотый раз пересказывая детские стихи. К тому же дети схватили какой-то вирус, оба сопливили и куксились. Лука клянчил сухарики и гневно орал, когда не давали. К пятнице я тоже начала сходить с ума, орать и просить сухарики выходной. В субботу Юра отпустил меня погулять и полежать в ванне. Удивительное дело: без меня Лука играет и поет песенки, а со мной вопит и манипулирует. Вечером мы пошли ужинать в Александрию, к морю. В Петербурге мы, конечно, очень скучаем по морю и всем его штукам: волнам с пеной, песку, мокрым камушкам и ракушкам, водорослям. И чтобы босиком по воде, и убегать от волн, и собирать коллекцию крабов. В общем, какая-то пародия на море рядом есть, и мы туда ходим вздыхать и говорить: "Это не то" (но хоть что-то). В прошлые выходные на заливе моря мы не заметили: был отлив, где-то далеко плескалась водичка, перед нами были грязные камни, и дети все перемазались в тине.
Лука промок до нитки, его пришлось переодевать и держать на пледе. Я даже подумала, что ходить к заливу смысла нет - все равно сидишь на берегу унылого болота. Зато неожиданно пришла целая семья волынщиков с праздника, и мы ужинали под звуки волынки.
А в эту субботу был прилив. И вполне похоже на морской берег.
Лука сидел на икеевской пенке и бросал камешки, Лида бегала по приливу в сапогах и босиком.
Брат, глядя на нее, тоже воодушевился и убежал к морю без штанов. В прошлый раз он босиком еще на камни не выходил, а тут морщился, но шагал.
С приливом совсем другое дело: волны шуршали почти как морские, берег был чистым, камешки блестели и переливались. В общем, надо изучать карту приливов и планировать семейные ужины у моря по лунному календарю.