Аватар и образ будущего (часть 3 из 3)
Вернемся к рассмотрению фильма «Аватар» и к тому, как показана в этом фильме архаика, ключевые детали для доисторических сообществ переданы точно и узнаваемо.
Однако «идеал» авторами Аватара показан лукаво, от зрителя скрыта изнанка «доисторической» жизни.
В фильме, например, не показывают, что бывает с тем, кто не прошел инициации. Или что супругов выбирают не по «любви», а по практическим соображениям, причем часто сделанным вовсе не тобой. Или о том, как долго На’ви живут. Где старики? Что делают с «лишними» детьми? Ну и, вообще, какова реальная степень несвободы архаического общества, где все регламентировано и табуировано до такой степени, что невольно нарушив запрет, человек способен сам довести себя до психогенной смерти.
Умалчивая о темной стороне доисторической жизни, авторы фильма создают глянцево-цепляющую картинку «лучшего» мира, в котором и гармония с природой, и высшая мудрость животных, и «свободное», «полное смысла», существование.
Фактически фильм как бы показывает путь к преодолению родового проклятия человечества («в поте лица своего будешь добывать хлеб свой»). Предлагая отказаться от «познания добра и зла» он призывает вернуться в палеолитический «рай» первобытных охотников и собирателей. И, кстати, ведь именно тоской по такому раю были наполнены неолитические мифы, а через них и истоки современной западной культуры.
Полет на икране, как метафора свободы и слияния с природой
Обряд похорон парктически "дословно" повторяет реконструкции обрядов каменного века
Причем тоска была обоснованной, при переходе от охоты и собирательства к сельскому хозяйству и животноводству качество жизни существенно ухудшилось: люди стали больше болеть, хуже питаться, раньше умирать [2, 95-100]. А еще именно при переходе к неолиту в человеческую жизнь вошло понятие “война”, которое с тех пор стало неразлучным спутником нашей цивилизации.
Между тем в Аватаре показан один из вариантов реализации проекта «Великий инквизитор». Цивилизация На’ви, состоящая из устойчивых сообществ «абсолютных» потребителей, зависимых от равновесия, поддерживаемого «высшим существом» и ресурсов, даруемых им же, по сути, и является цивилизацией «счастливых» «вечных» «детей»:
«...Свобода, свободный ум и наука заведут их в такие дебри и поставят пред такими чудами и неразрешимыми тайнами, что одни из них, непокорные и свирепые, истребят себя самих, другие, непокорные, но малосильные, истребят друг друга, а третьи, оставшиеся, слабосильные и несчастные, приползут к ногам нашим и возопиют к нам: «Да, вы были правы, вы одни владели тайной его, и мы возвращаемся к вам, спасите нас от себя самих».
Получая от нас хлебы, конечно, они ясно будут видеть, что мы их же хлебы, их же руками добытые, берем у них, чтобы им же раздать, безо всякого чуда, увидят, что не обратили мы камней в хлебы, но воистину более, чем самому хлебу, рады они будут тому, что получают его из рук наших!
Ибо слишком будут помнить, что прежде, без нас, самые хлебы, добытые ими, обращались в руках их лишь в камни, а когда они воротились к нам, то самые камни обратились в руках их в хлебы. Слишком, слишком оценят они, что значит раз навсегда подчиниться!
И пока люди не поймут сего, они будут несчастны. Кто более всего способствовал этому непониманию, скажи? Кто раздробил стадо и рассыпал его по путям неведомым?
Но стадо вновь соберется и вновь покорится, и уже раз навсегда. Тогда мы дадим им тихое, смиренное счастье, счастье слабосильных существ, какими они и созданы.
О, мы убедим их наконец не гордиться, ибо ты вознес их и тем научил гордиться; докажем им, что они слабосильны, что они только жалкие дети, но что детское счастье слаще всякого. Они станут робки и станут смотреть на нас и прижиматься к нам в страхе, как птенцы к наседке. Они будут дивиться и ужасаться на нас и гордиться тем, что мы так могучи и так умны, что могли усмирить такое буйное тысячемиллионное стадо. Они будут расслабленно трепетать гнева нашего, умы их оробеют, глаза их станут слезоточивы, как у детей и женщин, но столь же легко будут переходить они по нашему мановению к веселью и к смеху, светлой радости и счастливой детской песенке.
Да, мы заставим их работать, но в свободные от труда часы мы устроим им жизнь как детскую игру, с детскими песнями, хором, с невинными плясками. О, мы разрешим им и грех, они слабы и бессильны, и они будут любить нас как дети за то, что мы им позволим грешить.
Мы скажем им, что всякий грех будет искуплен, если сделан будет с нашего позволения; позволяем же им грешить потому, что их любим, наказание же за эти грехи, так и быть, возьмем на себя. И возьмем на себя, а нас они будут обожать как благодетелей, понесших на себе их грехи пред богом. И не будет у них никаких от нас тайн.
Мы будем позволять или запрещать им жить с их женами и любовницами, иметь или не иметь детей - всё судя по их послушанию - и они будут нам покоряться с весельем и радостью. Самые мучительные тайны их совести - всё, всё понесут они нам, и мы всё разрешим, и они поверят решению нашему с радостию, потому что оно избавит их от великой заботы и страшных теперешних мук решения личного и свободного.
И все будут счастливы, все миллионы существ, кроме сотни тысяч управляющих ими. Ибо лишь мы, мы, хранящие тайну, только мы будем несчастны. Будет тысячи миллионов счастливых младенцев и сто тысяч страдальцев, взявших на себя проклятие познания добра и зла. Тихо умрут они, тихо угаснут во имя твое и за гробом обрящут лишь смерть. Но мы сохраним секрет и для их же счастия будем манить их наградой небесною и вечною. Ибо если б и было что на том свете, то уж, конечно, не для таких, как они…»
Ф.М.Достоевский. Братья Карамазовы»
Но едва ли можно подозревать авторов фильма в идеологической диверсии. Фильм вовсе не идеологический, и не пропагандистский, он развлекательный.
Просто в силу разных причин Аватар стал ярким маркером давно существующих «культурных» трендов. Ведь, с одной стороны, тема архаики на острие научного интереса, заместив там технический футуризм, а с другой, налицо общезападная культурная исчерпанность, нарастающие тревожные настроения в обществе и метания элит в поисках выхода из цивилизационного тупика.
Творческие же люди, словно барометры, улавливают и визуализируют колебания трендов «общественных» идеи, одной из которых, на мой взгляд, и стал стихийный консенсус вокруг реархаизации. С одной стороны, современный горожанин готов отказать от познания «добра и зла», лишь бы «не трудиться в поте лица», с другой, элите необходимо радикальное переустройство общества в более компактный и управляемый вариант.
Для масскульта такая ситуация означает, что одни дадут деньги на производство, а другие потом заплатят за билеты. Так и рождаются странные фильмы-предупреждения вроде «Бойцовского клуба», «Матрицы» или вот теперь «Аватара».
Финальные кадры «Бойцовского клуба» , фильма 1999 года режиссёра Дэвида Финчера
по мотивам одноимённого романа Чака Паланика, вышедшего тремя годами ранее.
Оригинал взят у cultprosvet_mag