О "папизме".
Очень толковое рассуждение illusoryshadow:
Тут меня замечание
andrew_larisa (лжеучением становится попытка Фанара представить канонические прономии не историческим прецедентом, а постоянным сакральным правом этой кафедры) навело на мысль четко сформулировать одну мою позицию.
А именно, мне кажется, что это самое хорошее определение "папизма" (про "представить постоянным сакральным правом этой кафедры") - сакрализация полномочий.
Могут быть те или иные причины кафедральных прерогатив - то, что кафедра основана ап. Петром. Или то, что город является местом царя и синклита. Но эти причины не переходят в реальное действие, пока прерогативы не даны вселенским согласием. Тот же св. папа Лев довольно широко понимал первенство Римского епископа, но он не папист, потому что прямо указывал в письмах восточным, что эти преимущества даны Никейским собором (кажется, он пользовался ошибочным лат. переводом, но это уже другое дело). Когда Константинопольские патриархи (или Римские папы) вмешивались в дела других епархий, это не обязательно было папизмом, поскольку предполагало молчаливое "вселенское одобрение" этого действия. Без такого одобрения вмешательство не имело силы - см. попытки пап решить "антиохийский вопрос" во времена великих каппадокийцев.
Папизм возникает в тот момент, когда возникает мысль, что в силу каких-то природых особенностей эти привилегии действуют сами собой, и независимо от вашего поведения не могут быть отозваны вселенской полнотой. Может быть, это выглядит как-то так:
At times, we confront trials and temptations precisely because some people falsely believe that they can love the Orthodox Church, but not the Ecumenical Patriarchate, forgetting that it incarnates the authentic ecclesiastical ethos of Orthodoxy. “In the beginning was the Word . . . in him was life, and the life was the light of men.” (John 1.1,4) The beginning of the Orthodox Church is the Ecumenical Patriarchate; “in this is life, and the life is the light of the Churches.” The late Metropolitan Kyrillos of Gortyna and Arcadia, a beloved Hierarch of the Mother Church and personal friend, was right to underline that “Orthodoxy cannot exist without the Ecumenical Patriarchate.”
В этом смысле было бы забавно (если бы не было причиной столь печальных событий), что многие из горячих сторонников как Рима, так и Константинополя - злейшие враги зилотства, как и наоборот. Но по существу, это две стороны одной монеты - обе стороны верят, что каноны действуют как-то сами собой. Зилоты верят, что без суда можно считать епископов низложенными, а священников - лжесвященниками, а "первенственники" - в то, что зафиксированное положение дел является таким "само собой", а не в силу согласия Церкви, в то, что право на апелляцию работает, даже если её рассмотреть в отсутствие обеих сторон.
Точно так же и старообрядцы верили, что церковный устав сам собою как-то может низложить тех епископов, которые внесут в него правки (это при том, что справленный устав хотя бы не противоречит правилам Вселенских соборов, в отличие от "Ока", которое предписывало иногда полные литургии в будни Великого Поста, что запрещено Труллем). Точно так же рассуждают и протестанты в отношении Библии, которая в их представлении "сама осуждает" исторические церкви.
Всё это разные способы устранения неугодного мнения вселенской полноты; и по сравнению с идеями протестантизма, старообрядчества и зилотства папизм имеет одну ключевую особенность - попытку сакрализации именно доверенных какой-либо кафедре юридических прав.
Тут меня замечание
andrew_larisa (лжеучением становится попытка Фанара представить канонические прономии не историческим прецедентом, а постоянным сакральным правом этой кафедры) навело на мысль четко сформулировать одну мою позицию.
А именно, мне кажется, что это самое хорошее определение "папизма" (про "представить постоянным сакральным правом этой кафедры") - сакрализация полномочий.
Могут быть те или иные причины кафедральных прерогатив - то, что кафедра основана ап. Петром. Или то, что город является местом царя и синклита. Но эти причины не переходят в реальное действие, пока прерогативы не даны вселенским согласием. Тот же св. папа Лев довольно широко понимал первенство Римского епископа, но он не папист, потому что прямо указывал в письмах восточным, что эти преимущества даны Никейским собором (кажется, он пользовался ошибочным лат. переводом, но это уже другое дело). Когда Константинопольские патриархи (или Римские папы) вмешивались в дела других епархий, это не обязательно было папизмом, поскольку предполагало молчаливое "вселенское одобрение" этого действия. Без такого одобрения вмешательство не имело силы - см. попытки пап решить "антиохийский вопрос" во времена великих каппадокийцев.
Папизм возникает в тот момент, когда возникает мысль, что в силу каких-то природых особенностей эти привилегии действуют сами собой, и независимо от вашего поведения не могут быть отозваны вселенской полнотой. Может быть, это выглядит как-то так:
At times, we confront trials and temptations precisely because some people falsely believe that they can love the Orthodox Church, but not the Ecumenical Patriarchate, forgetting that it incarnates the authentic ecclesiastical ethos of Orthodoxy. “In the beginning was the Word . . . in him was life, and the life was the light of men.” (John 1.1,4) The beginning of the Orthodox Church is the Ecumenical Patriarchate; “in this is life, and the life is the light of the Churches.” The late Metropolitan Kyrillos of Gortyna and Arcadia, a beloved Hierarch of the Mother Church and personal friend, was right to underline that “Orthodoxy cannot exist without the Ecumenical Patriarchate.”
В этом смысле было бы забавно (если бы не было причиной столь печальных событий), что многие из горячих сторонников как Рима, так и Константинополя - злейшие враги зилотства, как и наоборот. Но по существу, это две стороны одной монеты - обе стороны верят, что каноны действуют как-то сами собой. Зилоты верят, что без суда можно считать епископов низложенными, а священников - лжесвященниками, а "первенственники" - в то, что зафиксированное положение дел является таким "само собой", а не в силу согласия Церкви, в то, что право на апелляцию работает, даже если её рассмотреть в отсутствие обеих сторон.
Точно так же и старообрядцы верили, что церковный устав сам собою как-то может низложить тех епископов, которые внесут в него правки (это при том, что справленный устав хотя бы не противоречит правилам Вселенских соборов, в отличие от "Ока", которое предписывало иногда полные литургии в будни Великого Поста, что запрещено Труллем). Точно так же рассуждают и протестанты в отношении Библии, которая в их представлении "сама осуждает" исторические церкви.
Всё это разные способы устранения неугодного мнения вселенской полноты; и по сравнению с идеями протестантизма, старообрядчества и зилотства папизм имеет одну ключевую особенность - попытку сакрализации именно доверенных какой-либо кафедре юридических прав.