Борьба с латинским пленением-3.
Выношу в отдельную запись комметарий ув. Анонима о том, что на самом деле в учении Ансельма несогласно с учением свв. отцов:
Там, где православные учат о тленности по природе - нетлении по благодати, Ансельм дословно говорит следующее:
"Я не думаю, чтобы смертность была свойством чистой человеческой природы - она распространяется лишь на тленное ( Read more... )
http://www.orthodoxresearchinstitute.org/articles/liturgics/john_zizioulas_communion_otherness.html
We cannot be the "image of God" unless we are incorporated in the original and only authentic image of the Father, which is the Son of God incarnate.
И ниже, там же, странное:
It is not by accident that the Church has given to the Eucharist the name of "Communion," for in the Eucharist we find all the dimensions of communion: God communicates Himself to us, we enter into communion with Him, the participants of the sacrament enter into communion with one another, and creation as a whole enters through Man into communion with God
В духе: «Ибо мир Христов является зрелым плодом соединения всего во Христе: явления
достоинства и величия человеческой личности как образа Божия, проявления
органического единства в Нем человеческого рода и мира»
И дальше что-то вообще дикое и странное:
The Eucharist does not only affirm and sanctify communion; it sanctifies otherness as well. It is the place where difference ceases to be divisive and becomes good. Communion in the Eucharist does not destroy but affirms diversity and otherness.
Whenever this does not happen, the Eucharist is distorted and even invalidated even if all the other requirements for a "valid" Eucharist are satisfied. A Eucharist which excludes in one way or another those of a different race, sex, age or profession is a false Eucharist. The Eucharist mustinclude all these, for it us there that otherness of a natural or social kind can be transcended. A Church which does not celebrate the Eucharist in this inclusive way loses her catholicity.
А это, извиняйте за подозрительность, но после того как автор протаскивал тему в предсоборные документы, мне видится не иначе как заход в сторону гомосеков:
Eucharistic communion permits only one kind of exclusion: the exclusion of exclusion: all those things that involve rejection and division, which in principle distort Trinitarian faith. Heresy involves a distorted faith that has inevitable practical consequences concerning communion and otherness. Schism is also an act of exclusion; when schism occurs, the eucharistic community becomes exclusive. In the case of both heresy and schism, we cannot pretend that we have communion with the other when in fact we have not.
И на последок:
Finally, we must consider the ecological problem...
This is what happens in the Eucharist where the natural elements of bread and wine are so affirmed that they acquire personal qualities - the Body and Blood of Christ - in the event of the communion of the Holy Spirit. Similarly, in a para-eucharistic way, all forms of true culture and art are ways of treating nature as otherness in communion, and these are the only healthy antidotes to the ecological illness.
Reply
Reply
Эти же цитаты на русском:
1) Мы не можем быть «образом Божиим» - ни на экклезиологическом, ни на
антропологическом уровнях, - если мы не включены в изначальный и единственно
подлинный образ Отца, который есть Сын Божий воплощенный. Это предполагает
следующие выводы, касающиеся нашей темы:
2) Церковь не случайно дала Евхаристии имя «общения» (communion, koinonia). Ибо в
Евхаристии мы находим все измерения общения: Бог со-общает Себя нам; мы вступаем в
общение с Ним; причастники таинства входят в общение друг с другом; и творение в
целом включается через человека в общение с Богм.
3) Однако Евхаристия не только утверждает и освящает общение, она также освящает
и инаковость. Это есть место, где различие перестает разделять и становится благом.
Diaphora не ведет к diairesis’у, и единство, или общение, не уничтожает, но утверждает
разнообразие и инаковость в Евхаристии. Там, где этого не происходит, Евхаристия терпит
урон и более того - становится недействительной, даже если были выполнены все иные
условия для «действительной» Евхаристии. Так Евхаристия, которая так или иначе
исключает представителей другой расы или пола, или возраста, или профессии, - это
ложная Евхаристия. Например, Евхаристия, совершаемая специально для детей или
молодежи, или белых, или черных, или студентов и т.п., - ложна. Евхаристия должна
включать всех, ибо именно в ней различия природного или социального порядка могут
быть превзойдены. Церковь, которая не совершает Евхаристию в этом инклюзивном
смысле, рискует утратить свою кафоличность.
4) Ответ на этот вопрос заключается в том, что существует только один вид
исключения, которое допускает евхаристическое общение: это исключение исключения, то
есть исключение того, что в себе самом заключает отвержение и разделение. К последенму
относится все, что в принципе и в самом акте веры (но не в неудачном способе
осуществления истинной веры) ведет к типу общения, разрушительному для тринитарной,
христологической пневматологической и экклезиальной веры, которую мы описывали
выше. В этом отношении ересь содержит в себе разрушительную веру, и это неизбежно
имеет практические последствия, касающиеся общения и инаковости. То же самое
справедливо и относительно христологии, пневматологии и экклезиологии: еретические
взгляды в этих вероучительных областях приводят к иному экзистенциальному
отношению к «другому». Схизма (раскол) есть также акт исключения. Когда происходит
раскол, евхаристическое общение неизбежно приобретает характер исключительности. В
обоих случаях - ереси и схизмы - мы не можем претендовать на то, что пребываем в
общении с другим, в то время как фактически в нем не пребываем. Это имеет отношение к
известному вопросу об «интеркоммунионе». Отрицая практику «интеркоммуниона», мы
не проповедуем исключительности и не исключаем другого: мы просто констатируем, что
подобное исключение существует, и пока его причины не будут устранены, общение с
«другим» не совершается.
5) Природа есть «другое», с которым человек призван вступить в общение, утверждая его как «добро
зело» через личностное творчество. Это то, что совершается в Евхаристии, когда
природные элементы хлеба и вина получают такое утверждение, что воспринимают
личностные качества (Тело и Кровь Христовы) в событии общения Духа. Подобно этому,
но параевхаристическим образом, все формы подлинной культуры и искусства суть
способы отношения к природе как инаковости в общении
ПС извиняйте, весь этот поток мути на русском не осилю - кому надо разбирайте на цитаты сами. На иностранном языке когда читаешь - мысль про себя не повторяешь - там такие тексты как-то легче переносятся, а на родном языке просто проблеватся хочется после такого чтения...
Reply
Reply
Leave a comment