"Наедине с гибелью"
Тут я несколько неожиданно подвёл под конёк мой следующий книжный проект. Который, в общем-то, не совсем новый, и появился аж в 2008 году (с ума сойти). Тогда, во время кризиса (что вы знаете о кризисах, благородный дон?), одному питерскому издательству пришла в голову мысль издать книгу, в которой бы герои оказывались в дикой природе и совершали бы всякоподвиги - боролись бы с чумой, цингой, половодьем и т.д. И успешно бы одолевали оные невзгоды и выходили б к людям. По мнению издательства, эти всякоподвиги должны были б мотивировать городской офисняк не киснуть при потере работы, а быстро-быстро перебирать лапками.
Идея мне сразу показалась странноватой, по моим наблюдениям, человек начинает испытывать основные проблемы не при поисках работы (которые в современном мире жестки и структурированы, и дельный человек, в общем-то, всегда при делах); а когда человек работу УЖЕ нашёл и ему надо встраиваться, скажем, в корпоративную среду. Ну, или под начальника-самодура.
Но в целом идея написать такую книгу мне понравилась, тем более, что родилась Маша, свободных денег в семье не было.
Книгу я тогда не написал, изложил десяток известных мне историй разной степени зубодробительности, написал предисловие и завершение. Питерское издательство слилось, поддержал меня тогда бессменный мой издатель Саша Сладков и мы выпустили попурри этих историй под названием «10 историй о жизни и смерти» под одной обложкой с «Хрониками разрушенного берега».
Однако же, истории продолжали случаться, вспоминаться и находиться, и я сегодня к этим первым десяти историям готов присоединить еще примерно столько же. Вернее, не готов, а присоединил уже, а теперь поставил на «отлежаться», пока мы готовим к публикации «Опасные и не-опасные».
Кстати, в этот сборник я таки не включил историю о том, как я выжил при нападении медведя (она и так у меня в «Мохнатом боге»), потому что никакой смекалки и ума я в ней не проявил, а спасся исключительно благодаря случайному стечению обстоятельств и очень быстрой стрельбе из двустволки (к слову, херовой и стрелявшей через раз, но, почему-то, в этот раз, сделавшей исключение).
А вот во время сплава по Кадарамнану (о котором я вчера и писал) - я проявил и смекалку, и физическую сноровку, и фантазию. Хотя мероприятие само по себе было не очень умным и в неприятность мы влипли сугубо по моей глупости.
Ещё о чём я подумал вчера, написав заключительный эпизод - так это о том, что бОльшая часть участников тех приключений, в том числе, я - были довольно молодыми (по нынешним временам - так и очень молодыми - лет 24 - 27, максимум 30) людьми. И все эти люди мало того, что не боялись ответственности, решались на очень рискованные, по любым понятиям, мероприятия, так, в общем-то, еще и не встречали противодействия со стороны старшего поколения. Справишься - дерзай!
То ли я вышел за пределы этой возрастной страты сам, то ли места здесь не те. Я перестал встречать таких людей, начиная с Владивостока. Хотя, может, по тюрьмам ходки именно такие люди и делают, я ж говорю - в Барабаше-Филипповке если юноша разок не посидел в ИТЛ, его и за человека-то не держали. В годы моей молодости люди такого возраста и в одиночные экспедиции ездили, и начальниками полевых отрядов становились и пр.
Но, в целом, скажу, что сейчас я даже не представляю себе, чтобы человек лет 25 за что-то ну очень серьезное ответственность на себя взял, если он не беременная девушка, конечно же. Интересно, это возрастное ощущение, или действительно так?
Хотя я вот и много знаю людей с СВО, общее впечатление, что там основной костяк - народ около сорока лет, а, отнюдь не двадцати пяти. Хотя, казалось бы - «война - дело молодых».
