Ромео & Джульетта Владимира Панкова
В театральном центре Мейерхольда спектакль поставил Владимир Панков в стиле саунд-драма, если вам это о чем-нибудь говорит. Я привела в театр дочку, которая знает и любит Шекспира, а к театру относится скептически (не к этому, а к театру вообще). Сама я - тоже очень пристрастный зритель "Ромео и Джульетты": в детстве я была большой поклонницей театра-студии на Красной Пресне, а "Ромео и Джульетта" были их визитной карточкой.
Так что пьесу мы обе знаем практически наизусть и, конечно, у каждой есть свои представления о том, как все должно быть.
И все эти представления спектакль Панкова размел в пух и прах, поразив нас яркостью и новизной своего прочтения. Мы, типа девочки, конечно, "Ромео и Джульетту" всегда читаем, как читают девочки "Войну и мир": вычитывая из пьесы любовь, а войну пролистывая как нечто несущественное.
В свое время у Спесивцева спектакль был поставлен так же: высокая история любви, на пути у которой замешались какие-то семейные дрязги. Пусть даже со смертельным исходом.
Новому времени - новые песни: современная "Ромео и Джульетта" - спектакль о войне, о розни, о не очень понятной по истокам, но неиссякаемой вражде, в жернова которой замешались эти мальчик и девочка со своей наивной любовью.
Да, самая расхожая цитата из "Ромео и Джульетты": "Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте…" Но сам Шекспир начинает трагедию совсем с других слов: "Две равно уважаемых семьи в Вероне, где встречают нас событья, ведут междоусобные бои и не хотят унять кровопролитья. Друг друга любят дети главарей, но им судьба устраивает козни. И гибель их у гробовых дверей кладет конец неумолимой розни".
Так что интерпретация, в которой главное - война, а не любовь, подсказана самим Вильямом нашим Шекспиром.
Ну, и музыка навеяла - то есть происходящее за окном. И в Москве. И в стране. И в мире.
Поэтому новации Панкова не режут глаз надуманной вычурностью и манерным желанием выкрикнуть что-то другое, эффектное и неожиданное. Все очень органично и очень резонирует с повседневностью. Актуально, одним словом.
При этом в спектакле очень много музыки - живой!, великолепные вокальные номера, и сольные, и хоровые, танцевальные проходы, сценография, костюмы - это настоящий театр, работающий с привлечением всевозможных выразительных средств, доступных театру. Актеры воспринимаются более, как ансамбль, чем как парад ярких индивидуальностей. Война - действие коллективное.
Ромео и Джульетта намеренно снижены, чтобы не перетягивать внимания зрителей на свои любовные переживания - такие простые парень с девчонкой, не очень даже симпатичные, обычные: пришла пора - она влюбилась. Ну, а что? Так и бывает, и нечего говорить, что влюбленности эти вызваны какой-то неземной исключительностью Ромео или Джульетты. Обычные парень и девушка.
А вот вовлечение, участие их в кровной вражде выглядит настоящей трагедией, как и сама вражда: представители обоих кланов показаны как нормальные симпатичные люди, доходящие до настоящего зверства.
Вот Монтекки - гламурные, все в золоте, но бойкие и веселые.
А вот - Капулетти: фишка спектакля в том, что они такие граждане пусть и не кавказской национальности в удобных тренировочных штанах. И Джульетта - одна из них. В кедах и шароварах. Капулетти постоянно переходят на гортанные наречия, много комикуют на эту тему: все актеры, играющие Капулетти, как раз принадлежат к тем самым национальным меньшинствам, по поводу которых они же и шутят, так что неудобства не возникает. И шутят они очень мило. И вообще, самый симпатичный и полюбившийся всем на сцене персонаж - один из клана Капулетти, невысокий, очень комичный, замечательно подвижный и гибкий… Так что никаких насмешек неполиткорректных им пришить нельзя.
Так, про музыку я уже сказала. Еще такая фишка: они постоянно рассыпают камни по сцене. У них то и дело по ходу спектакля появляются блестящие тазы, из которых кубками черпают - мелкие камешки… Или что там такое? От них идет пыль, или дым. Этот звук пересыпающихся камешков, рассыпающихся, скрежещущих под ногами - почему-то добавляет новых штрихов к теме вражды. И смерти. В общем, эта режиссерская находка была заметной - и, так же, как и все прочие, очень уместной.
Спектакль очень понравился, оставил впечатление свежести: театр жив! Правда, это классика, а она по определению бессмертна…
Панков - молодец.
Однако многие зрители не разделили нашего воодушевления и - вот об этом надо сказать особо и пожелать организаторам зрелища как-то поработать с контингентом - или со сценическим пространством: сцена расположена посреди зала подобно цирковой арене, только она квадратная и зрительские места расположены рядами по всем четырем сторонам. Ряды высокие, на каких-то очень гулких фанерных как будто ступенях. И, чтобы выйти из зала, нужно не только спуститься вниз, к самой сцене, пройдя по этим гулким грохочущим ступеням, но и пройти по периметру сцены к единственному выходу. Что и делали, ничтоже сумняшеся, раздосадованные новациями Панкова зрители прямо во время действия. А в особенности зрительницы. На своих высоких каблучищах. Топотали прямо мимо сцены, на которой, к примеру, ведет свой длинный, очень драматичный монолог Джульетта в склепе Капулетти. Она одна на сцене, на нее нацелен сумрак ночи и все прочее, а тут эти нетерпеливые и нетерпимые ценители высокого искусства - бух-бух-бух… Разрушая все и ей, и остальным зрителям. Поубивал бы.