"Улисс" Джойса в Мастерской Петра Фоменко
Идея посетить инсценировку самой трудной книги в мировой литературе с самого начала была авантюрой. Потому что было известно, что спектакль идет шесть - 6 - часов. С двумя антрактами. Халявы не будет, чтобы мы не думали малой кровью ознакомится с шедевром, вместо того, чтобы его читать. Нет! Все будет непросто.
Для посильного облегчения шестичасового знакомства с шедевром мы взяли с собой десять человек друзей. А они взяли с собой нас. И мы пришли. Среди нас, надо признаться, были и такие книгочеи и интеллектуалы, которые Джойса прочли. Или хотя бы - читали. А некоторые даже все первое действие сбивчиво шептали: да, тут точно по тексту!
Мое знакомство с романом выразилось в том, что я единственная из нашей дюжины до начала спектакля могла назвать точную дату Дня Блума - собственно, дня, в течение которого разворачивается действие романа: 16 июня 1904 года. Наряду с именем жены главного героя - Молли - это единственное, что застряло в моей памяти после достаточно давнего прочтения. Но я же прочла! - думала я, - так что и высидеть наверняка смогу.
На входе в качестве программки нам выдали сложенный вдвое газетный листок в натуральную величину, изданный под старину, подсказывающий - тем, кто забыл - что Блум сотрудничал с газетой. Здесь же были изложены конспирологические подходы к роману с разных точек зрения - ну, по ходу действия «Одиссеи», как набор частей тела, как переход от одного цвета к другому… Дотошные мужчины тут же углубились в газеты и до первого звонка успели изучить их от корки до корки, что как-то их очень воодушевило и приободрило: содержание предстоящих 6 часов на газетном листе было разделено на 18 пунктов. Названия этих пунктов услужливо высвечивались на занавесе или заднике сцены, отделяя один эпизод от другого. И наши ребята следили за действием, отчеркивая ногтем в темноте те пункты, которые уже остались в прошлом - их становилось все больше, а тех, что впереди, соответственно, все меньше.
Спектакль оказался хорошим - без всякого удивления. Удивительным было то, что среди большого достаточно числа исполнителей я не встретила ни одного знакомого лица, кроме Полины Кутеповой, которая мелькнула в первом действии, чтобы в полный рост развернуться на практически полноразмерный бенефис в третьем - для тех, кто еще останется. Остались многие. Но многие ушли - судя по количеству пустых мест. Так вот. Очень хорошие актеры очень органично произносили очень хороший текст.
Несмотря на его изначальную инородность, переведен он очень хорошим русским языком, и так много хорошего русского языка подряд, честное слово, мы не слышали давно. И построено все, вроде бы, как надо. И одеты эти дублинцы были очень аутентично. И такое разнообразие лиц и персонажей! Но все равно - все это очень долго и от того - мучительно.
Другое дело, что авторы спектакля (режиссер - Евгений Каменькович), вероятно, решили мучительность и трудноусвояемость романа воспроизвести на сцене в качестве его неотъемлемых свойств, недонесение коих до зрителей не позволят зрителю создать адекватное книге впечатление. Что ж, может быть, они правы! Поэтому не стоит их, авторов постановки, упрекать в излишней постановочной скупости, в отсутствии декораций (постановочные передвижные рамы не в счет - этот конструктивизм так надоел, что оригинальной декорацией считаться не может) и музыки. Ну уж музыка-то ирландская с ирландскими же танцами могла бы быть! На нее мы, собственно говоря, в тайне и рассчитывали: типа, если из 6 часов хотя бы пару протанцуют и пропоют, а ведь есть что, у ирландцев-то! - так время незаметно и пролетит. Но - нет!
И это - по-честному: ведь у Джойса не было картинок. У него, по чести говоря, и диалогов-то практически не было. Чему мы смогли убедиться в третьем, последнем и самом тягостном действии. Которое, как я уже говорила, практически целиком занял монолог Молли. Часа на полтора с четвертью. Монолог такой длины мало с чем может соперничать. С пыткой тупым ножом, наверное. А женский монолог… В общем, понятно, откуда ноги растут у всяких "Монологов вагины": глава пятнадцатая, "старая, толстая, готовая на все…" а перед этим были, как вы понимаете, еще четырнадцать, начинавшиеся с "мои первые месячные".
Я так много видела парафразов и перепевов, пародий разной длины и качества, что к оригиналу оказалась совсем не готова. Ну просто не готова воспринимать это всерьез. Или 4-5 предыдущих часов дали о себе знать? В общем, этот монолог Молли вызвал у меня ярость… Вызвал бы, если бы порох в пороховницах еще остался.
Но его уже не было. Так что там, где должна была бы клокотать ярость, противно булькали уныние и тоска. А, наверное, Джойс тоже устал к этому времени писать "Улисса" так же, как мы устали его читать. В данном случае - смотреть и слушать. И вложил свои представления о женщине в уста как бы женщины - с раздражением и отвращением, которое у него в этот момент вызывал сам процесс писанины.
Но получилось - женщина, как она есть, вызывает такую иронию и плохо скрываемую усмешку. Оказалось, что гениальное исполнение Полиной Кутеповой этой джойсовской женщины ее тоже не украшает. Они так противоречат друг другу, актриса Полина Кутепова - с ее нежным и удивленным голосом, с ее тонкими руками и возвышенным обликом - и эта Молли Блум, то есть то, что Джойс ей написал, что рождается дисгармония и скрежещет железом по стеклу…
Но наверное так и было задумано. Ведь роман Джойса - не сахар и не мед. Что там говорить, если автор реально решил извести читателя, полностью лишив его привычной драматургии, то есть всяких эмоциональных крючочков и петелек, цепляясь за которые, зритель - читатель обычно преодолевает текст - страницу за страницей, сцену за сценой… Нет, Джойс предложил другие приемы для удержания внимания читателей - следить за тем, как хаотичные перемещения Блума по городу соответствуют хаотичному перемещению Одиссея из гомеровской "Одиссеи" по морю. И эти подпорки, эти крючочки до того хлипенькие, слабенькие, что на них не обопрешься, не удержишься, так и скользишь, и держишься на одном усилии воли.
В общем, с другой стороны, любой читатель Джойса, пройдя испытание, ощущает небывалое чувство выполненного долга и уверенность в себе. Практически получает подтверждение своей избранной интеллектуальности, а может быть, даже, не поручусь, и интеллигентности. Вот примерно эти чувства мы и испытывали по окончание спектакля: редкая птица долетит до середины Днепра. Большинство зрителей просто никогда на этот спектакль и не полетит. А мы - долетели. До другой стороны. Выстояли. И знаете, всем понравилось.
Click to viewКондиционеры ведущих марок: установка кондиционеров.