(no subject)
свирепые фары как всплески проклятий
и снова, и снова, и снова - беда
под хохот и пляски взбесившейся матери
и рвутся в ночных городах провода
голые, голые, голые провода
плаха да дым
зима в этот город пришла навсегда
здесь каждый второй умрёт молодым
чтобы сверить часы из отрезков беды
стрелки боли сворачивают пепел
в нашей груди
полоснем по железу мы рваной рукой
посмотри - пучеглазая ночь
рассыпалась мелким стеклом
и не знаешь, кому помочь
и не знаешь, куда девать свою боль
и не знаешь, где стон, а где смех
и сдираешь до нервов плоти кусок
для чьих-то безумных утех
ну а ветер как смерть с ядовитым копьём
бьет в лицо - покрываешься льдом
небо пялится на тебя и плюёт
ядерным нежным дождём
посмотри, брат, рвани, да ведь не было тут
тех ворон, что делили наш пай
и как крик из веков: и ты тоже, Брут?!
а в ответ лишь морозящий лай
солнцу негде над нами взойти
на снегу кто-то пишет донос
общей строчкой на всех, с кем не по пути
кровь на вкус как гранатовый морс
взгляд назад - обнажившийся ток
бьет по телу магнитным ключом
твоё тело - свершившийся рок
и с душой оно ладит с трудом
нервы смяты, изорваны, вдрызг
разлетелись остатки любви
и пучок электрических брызг
в глаза тем, кто идёт впереди
под венец, заодно и в запой
а чего там другого гадать
смех наш в чёрных очках - он слепой
на висках гробовая печать
пьяный шок и взрывается стон
сигареты как пули летят
мы стоим под ядерным нежным дождём
все
кто не смог
научиться
лгать
(с) Киномеханик Макс