СМЕРТЬ, ВАСИЛЬ ИЛЬИЧ, И ПУЛЕМЁТНАЯ ЛЕНТА
Дед Василь Ильич сидел на лавочке у своего дома и смотрел на солнце, уже склонившееся к горизонту.
«Интересно», - подумалось ему, - «Сколько закатов за жизнь пересмотреть-то довелось?
Но посчитать ни в уме, ни на бумажке не получилось. От ворот донеслось:
- Приветствую, Васильич!
За калиткой стояла Смерть.
- К тебе можно?
- А то я тебя не пущу, что ли? - удивился дед, - Заходи, коль пришла!
Смерть открыла калитку, завела велосипед, оставила его под воротами, и подошла к старику.
- Рада тебя видеть, - Смерть уселась на лавке рядом, и вытянула с наслаждением ноги.
- И я тебя, - хмыкнул дед, - Давненько не виделись.
- Да всё, знаешь, работа, заглянуть некогда, - немного пристыженно сказала Смерть.
- Да, понимаю. Работы у тебя по горло.
- По горло, - подтвердила Смерть, - Людей-то всё больше. Уходов тоже.
Они немного помолчали.
Дед достал трубку, набил табаком, прикурил, протянул Смерти. Та приняла, и затянулась. Дым пошел во все стороны. Потом отдала Василию Ильичу. Тот тоже затянулся, и спросил:
- Я, знаешь, всё думаю, а ты мне так и не объяснила ни тогда, ни позже. Да мы, собственно говорим то так по душам впервые. Почему в 43-м ты меня не забрала?
Смерть внимательно посмотрела на него.
- Я же тогда почти весь взвод свой похоронил, - продолжил Василий Ильич, - Помнишь? Один я остался и друг Мишка. Да и тот через год погиб возле Ленинграда. 28 февраля.
- Что тебе сказать, Васильич… - Смерть забрала у старика трубку и снова затянулась, - Есть вещи, которые даже я тебе объяснить не смогу. Предположить могу только. Знаешь, я тогда пришла за всем вашим взводом. И за тобой тоже. У меня было так записано. И вот - ты остался один. И я вышла из-за дерева. И ты меня увидел. Первый раз. Помнишь?
- Еще бы…
- И что ты сделал, помнишь?
- Ленту поменял.
- Воот… - протянула Смерть, - Ты увидел меня. Но ты взял - и ленту поменял. Понимаешь? Подождал пока поближе немцы подойдут, и начал строчить. И что-то такое в тебе внутри произошло. Не знаю уж что. Но твое имя из Списка исчезло… А потом мне было уже не до тебя. Ты там столько их положил, что я еле успевала за тобой.
- Мне уже было всё равно, - тихо сказал Василь Ильич.
- Именно, - ответила Смерть, - Тебе было всё равно - видишь ты меня или нет. Для тебя это было совершенно неважно. Я не один раз такое в той войне видела. И не ты один из Списка был вычеркнут. Конечно, многих и забрала. Даже не взирая на то, что у них происходило то же самое внутри, что и у тебя. Но забирала я вас или не забирала, но судьбу вы меняли. Понимаешь?
- Отчего ж не понять, - Василь Ильич глубоко вздохнул, - Всё тут понятно, как Божий день. Ну, а в 64-м? Тогда я уже был в списках?
- Представь себе, был. Более того, скажу, что и детишки те, которых ты из огня вытянул, тоже в нём были. И я уже стояла в горящем проёме. И произошла та же история. Там, где у людей зачастую начинается отчаяние, у тебя проявляется нечто другое. И ты менял судьбу.
- Эвона как! - поднял палец дед.
Они со Смертью переглянулись и дед тихо рассмеялся, а Смерть ухмыльнулась.
Тут у неё что-то пикнуло в кармане.
Смерть достала смартфон, и стала читать.
- Чего там у тебя, - поинтересовался Василий Ильич
- Да мне по Телеграмму мессаги шлют. С заданиями.
- Телеграммы шлют? - не понял дед.
- Да-да, - махнула рукой Смерть, - Телеграммы. Так удобнее. Иду в ногу со временем.
Из дома выбежала девочка.
- Дедушка-а-а Вася-а-а, - защебетала она, - А бабушка вареников налепила, говорит, иди за стол.
Василь Ильич притянул малышку к себе.
- Да, родная. Пойду. Сейчас пойду.
- Дедушка… А почему ты плачешь? - удивленно спросила девочка.
- Я не плачу, золотце моё, это я тебе радуюсь, - ответил Василь Ильич, пытаясь хотя бы голосом себя не выдать.
- Смотри мне! - пригрозила пальцем девочка, и убежала в дом.
- Правнучка, - сказал Василь Ильич Смерти, - Такая девочка забавная.
- Да, знаю, - ответила Смерть, - Хорошую жизнь проживёт. И долгую.
- Это всё благодаря тебе. Что ты меня тогда не забрала.
- Нет, - серьёзно покачала головой Смерть, - Это только благодаря тебе.
Они снова помолчали.
- Ну так что? - Василь Ильич поднял глаза, - Пойдем? Пора мне, да?
- Да. Иди, конечно, а то вареники остынут.
- В смысле? - опешил дед.
- В прямом! Иди вареники есть. А я пойду. Хорошо было повидаться.
Василь Ильич уставился на Смерть.
- А ты разве не за мной?
Смерть уставилась на Василия Ильича.
- Не-е-ет. Я к тебе в гости зашла по дороге. Мне в конец улицы. А ты - живи еще, Васильич. Тебе ещё… Короче, тебе ещё рано.
- Вот жеж, - в сердцах протянул дед, - А я тут настраиваюсь полчаса кряду!
Смерть весело хлопнула его по плечу.
- Не расстраивайся, Васильич!
- Да иди ты! - рассмеялся он.
Они подошли к калитке. Смерть вывела велосипед на улицу, и обернулась к старику.
- Бывай, Васильич. Хороший у тебя табак.
- До встречи, - поднял руку тот.
- До неё, - кивнула головой Смерть, забралась на велосипед, и крутонула педалями.
Василь Ильич еще долго смотрел ей вслед.
А багрянец лучей заходящего солнца ложился вокруг, и отражался в слезинках на краешках глаз…
(с) Киномеханик Макс