Богемная Рапсодия
«И никто не знал, где находится прах двенадцатого апостола Рока. Святая Мария, единственная ведающая о том, унесла с собой тайну на небеса. А более никто о том не ведал. Бесчисленные поиски ни к чему не привели. И в мире до сих пор есть те, кто верит, что Фредди возродится из пепла, и вернется в мир в часы отчаяния…»
Мифы Смутного времени
2518-й год
Моё поколение прекрасно помнит виниловую пластинку Queen фирмы «Мелодия», собравшую почти все знаковые хиты группы до 1982 года. Именно с неё у многих в СССР началось масштабное знакомство с группой. Для меня она тогда прошла мимо. Queen в моей жизни начались с «Горца» с его пронзительной Who Wants To Live Forever. А по-настоящему я влюбился в Меркьюри, Мэя, Тейлора и Дикона в 1992-м году. Тогда начинающий канал ICTV, имеющий в запасе две с половиной видеокассеты, целыми днями крутил одни клипы. И моё утро в тот год едва ли не каждый день начиналось с I Want It All, Innuendo, Miracle, Don’t Stop Me Now, I Want To Break Free и конечно же Bogemian Rapsody и Show Must Go On. Тем же заканчивался и вечер. На канале крутили и другие клипы, но я не помню никого другого. Только Queen. Настолько они перекрывали собой всё остальное.
Позже я перечитал об их истории всё, что мог найти в 90-х годах. Они стали не просто любимой группой. Они стали для меня смыслообразующей группой. Чуточку больше Queen мне ближе были только Jethro Tull. К слову сказать, не менее экстравагантные и безумно прекрасные. Но зато Queen вошла в мою кровь. Каждая нота. Каждое слово. Каждый магический ритм и каждое соло. Queen стали одним из моих любимых и глубоко личностных мифов. Как раньше в детстве странствия Одиссея или как много позже Евангельская история.
(При этом хочу напомнить, что миф - это не выдумка. Это история. Сакрализированная история. И его суть - в нашем реальном со-причастии событиям и героям, их памяти)
Миф должен продолжаться. Его следует рассказывать, его следует слушать. И пусть где-то происходят расхождения, пусть где-то бОльшая концентрация драмы, чем она была на самом деле, а что-то достаточно важное пропускается - на важность и силу мифа это не влияет. Особенно, если рассказано это красиво и талантливо.
Да. В «Богемной рапсодии» много осталось за кадром, много было отдано на откуп усилению драматизма. И концерт на Уэмбли, хоть и был едва ли не лучшим в истории рока, не являлся ключевым в истории группы, и в 1985-м Меркьюри ещё не знал о том, что болен, и про их революционные клипы не сказано ни слова.
Но на самом деле - это всё не столь важно. Мы смотрим кино, в конце концов. А в кино жизнь сконцентрирована до предела.
И положа руку на сердце… Фильм о.ф.и.г.е.н.е.н
Я очень давно видел битком забитый зал (разве что на пресс-показах). И уж точно впервые видел, как после включения света множество людей - парней и девушек, мужчин и женщин, вытирают слезы. Да что тут сказать - я сам весь путь домой не мог избавиться от комка в горле.
И мелодраматичности в этом нет никакой.
Здесь исключительно магия. Магия музыки и магия кино.
Можно много рассказать о режиссуре. И об эпизоде как они придумали We Will Rock You, и потрясающий монтаж, когда параллельно идет репетиция Another On Bites The Dust и блуждания Фредди по гей-клубу, и об моменте, где группа уламывает Рэя Фостера сделать сингл с Bogemian Rapsody.
И о блестящей актерской игре. И Люси Бойнтон в роли Мэри Остин - истинный настоящий друг, насколько возможна вообще дружба в этом мире. И Том Холландер в роли Джима «Майами» Бича - юриста, а позже менеджера группы - со своим неподражаемым британским лоском и юмором. И Аарон Маккаскер, сыгравший любовника и второго близкого друга в жизни Меркьюри Джима Хаттона, хоть и появляется всего в трех эпизодах.
Но самое ошеломительное открытие фильма - это Рами Малек.
Я не знаю, как он умудрился сыграть ТАК. Он прожил Фредди через себя. Он пропустил его в себя и показал своего героя какими-то иными штрихами актерской игры. Он не пытался копировать Меркьюри - простая копия была бы карикатурной. Он не пытался усиленно лицедействовать - это было бы неискренне. Он поместил себя - в Меркьюри. Это было особенное погружение в роль. Не знаю, кто это придумал - режиссер, или сам Малек, или кто-то ему подсказал ещё, но я забыл через пять минут, что это «тот хакер из «Мистера Робота». Это был именно Фредди.
А в финальном эпизоде - концерте на Уэмбли 1985 года на фестивале Лайв Эйд Малек показывает такой безумный мастер-класс, что кажется - это уже не кино. Это абсолютное присутствие там - на стадионе, в бесконечных рядах, вскидывающих руки, повторяющих следом за Меркьюри «Ээээооооо!», и ощущающих себя со-причастными к чуду.
К истинной магии.