Критерий плохого кино
Недавно у нас с подругой вышел спор. Речь зашла об «Анне» Бессона. Подруга пыталась доказать мне, что фильм хороший. Я пыталась доказать ей, что фильм - говно (я всё-таки, решила ввести это понятие в качестве искусствоведческой категории хотя бы в рамках собственного, отдельно взятого журнала). Бессон же просто попытался сообщить всему миру, что у него новая тёлка и преуспел. Но вот только через 35 лет снова сыграть с юной барышней в «Никиту» старику уже не удалось. В кадре, по крайней мере.
Я не знаю, кому сегодня могут быть интересны все эти «шпионки с крепким телом», со всеми их вербовками-перевербовками, версиями и перверсиями. Но, раз подобное снимают, значит, кто-то всё-таки все эти фильмы смотрит. Иначе как получила бы эта «Анна» свою шестёрку из десяти возможных?
Оригинал я смотреть не смогла. Не вынесла. Но, порывшись в интернете, обнаружила довольно толковый и смешной обзор. Подруга же на этот обзор обиделась, сказала, что парень-обзорщик ничего не понял. Я не знаю, чего там такого можно не понять. Ну, разве, запутаться в последовательности вербовок-перевербовок и логике поступков и заданий. Что ещё может быть такого сложного в шпионском боевичке со стрельбой, ушатыванием посредством тощей блонды роты крепеньких оппонентов, сексом и прочими видовыми признаками жанра?
В искусстве первична форма. Всегда. Содержание вторично. Форма - то большое и общее, что всегда видится на расстоянии. То, что охватывает произведение в целом, грамотно закомпановывает его и определяет целостность и законченность. «Анна» вышла сюжетно рыхлой и рассыпающейся на глазах. Каким насыщенным, ярким, интересным ни казалось бы содержание создателям ленты, его всё равно придётся уложить в заранее приготовленные формы. Причём, так, чтобы содержание укладывалось туда последовательно, плотно, но не натужно, не допуская также и образования пустот. В «Анну» сюжет «напихан» кое-как, как барахло проспавшего свою станцию пассажира купе: поезд уже замедлил ход у станции и он пихает в рюкзак без разбору: ботинки вместе с белой футболкой, еду - с книгой и т.д.. И всё - комом потому, что глаза устремлены в окно, где уже показалась платформа (в случае с Бессоном - его новая пассия).
Я не знаю, кому сегодня могут быть интересны все эти «шпионки с крепким телом», со всеми их вербовками-перевербовками, версиями и перверсиями. Но, раз подобное снимают, значит, кто-то всё-таки все эти фильмы смотрит. Иначе как получила бы эта «Анна» свою шестёрку из десяти возможных?
Оригинал я смотреть не смогла. Не вынесла. Но, порывшись в интернете, обнаружила довольно толковый и смешной обзор. Подруга же на этот обзор обиделась, сказала, что парень-обзорщик ничего не понял. Я не знаю, чего там такого можно не понять. Ну, разве, запутаться в последовательности вербовок-перевербовок и логике поступков и заданий. Что ещё может быть такого сложного в шпионском боевичке со стрельбой, ушатыванием посредством тощей блонды роты крепеньких оппонентов, сексом и прочими видовыми признаками жанра?
В искусстве первична форма. Всегда. Содержание вторично. Форма - то большое и общее, что всегда видится на расстоянии. То, что охватывает произведение в целом, грамотно закомпановывает его и определяет целостность и законченность. «Анна» вышла сюжетно рыхлой и рассыпающейся на глазах. Каким насыщенным, ярким, интересным ни казалось бы содержание создателям ленты, его всё равно придётся уложить в заранее приготовленные формы. Причём, так, чтобы содержание укладывалось туда последовательно, плотно, но не натужно, не допуская также и образования пустот. В «Анну» сюжет «напихан» кое-как, как барахло проспавшего свою станцию пассажира купе: поезд уже замедлил ход у станции и он пихает в рюкзак без разбору: ботинки вместе с белой футболкой, еду - с книгой и т.д.. И всё - комом потому, что глаза устремлены в окно, где уже показалась платформа (в случае с Бессоном - его новая пассия).