Декартовы координаты власти
Часто в дискуссиях как в сети, так и на улице, слышу о том, что 6 мая на каменном мосту была удальцовская "провокация". Вообще, если вы не заметили, с прошлой осени слово "провокация" стало употребляться настолько часто, что, как мне кажется, сторонники теории заговора должны уже руки потирать от предвкушения апокалипсиса. Нет, правда, это словечко из теории и практики информационных войн поначалу осторожно начали употреблять некоторые жёлтые СМИ и некоторые радикальные движения, затем его перехватили прокремлёвские молодёжные движения, которые, так сложилось, в рунете являются законодателями определённой моды - как на сами провокации, так и на сленг, которым они описываются. Соответственно, из сети это словечко довольно быстро выпорхнуло в медиа, а из молодёжных движений перекочевало в "серьёзные" структуры - вплоть до МВД, которое с радостью подхватило тренд, став открещиваться от журналистских вопросов единственным - "это была провокация". Согласитесь, весьма удобная ширма для любой ситуации.
Вот и на Болотной площади 6 мая я оказался на какое-то время рядом со съёмочной группой Russia Today. В этом "углу ринга" царило понятное веселье: парни шутили перед камерами, хохотали в голос, а после съёмок делились со стоявшими рядом ОМОНовцами либо пенсионерами своими мыслями обо всём происходящем. Так, один из корров после записи стэндапа заговорил с моей соседкой - бабушкой лет 70. В частности, на её просьбу не врать в эфире, он сказал: "Но вы же видите, что это - провокация. Какими нужно быть дикарями, чтобы вести с собой на митинг женщин и детей!.." Согласитесь, вы тоже слышали такие доводы за последние два дня не раз. Мальчик, словно зомби, повторял вложенные ему в голову слова, словно солдат отчеканивает "здра же това комба".
Но я не собираюсь апелировать ему или раскрывать тему информационных войн, свидетелями которых мы с вами являемся уже как минимум 4 года - на федеральном и внешнеполитическом уровне в том числе. Это данность времени, и не мне судить и оценивать такую данность. У меня мысль другая. Все противники манифестаций протеста свято уверены, что на митинги (слово "мирные" им, увы, не знакомо) должны ходить только половозрелые мужчины. А всё почему? Потому, что эти "мыслители" мыслят как раз в категориях силы-подавления и в системах координат власть - указ - выполнять. А потому митинг для них - не важно какой и против чего или за что - обязательно является акцией неповиновения. А неповиновение необходимо подавлять и устранять. Что ж, в декартовой системе координат всё логично и предельно каузально: одно следует из другого в рамках чётко заданных правил и систем отчёта. Так "мыслили" первые компьютерные системы, созданные человеком. Но вот может ли так мыслить сам человек в наше время?
Попробуем разобраться. Действительно, в нашем мире, даже в самых демократических государствах, существуют организации и органы, которые работают исключительно механистично и детерминировано. Это касается работы полиции, армии, судопроизводства, в большинстве случаев - образования и даже медицины. Однако всё это области, где изменение алгоритма и иерархии может привести к уничтожению собственно сути. Так, солдат, отказавшийся от выполнения приказа подводит под сомнение существование самой армии как управляемой организации. Или ученик, отказавшийся воспринимать учителя авторитетом и выполнять его задания, точно так же дискредитирует и само образовательное учреждение и всю систему обучения в целом. В таких областях действительно должны быть чёткие правила. Впрочем, история показывает, что у этих правил всегда есть исключения: гениями становятся девианты либо маргиналы, армия или полиция то и дело встаёт на сторону народа, а не власти...
А что же касается медиа? Вот журналист, человек, который несёт информацию в массы - должен ли он быть "солдатом", выполняющим указания сверху, или должен стараться объективно доносить до своего зрителя / читателя собранную им "правду"? Согласитесь, этот вопрос стоит за рамками добра и зла, морали и аморальности. Ведь все мы скажем, что журналист должен говорить правду, когда он освещает, скажем, проблему отключения горячей воды в вашем доме или когда он ведёт репортаж о какой-либо криминальной ситуации, связанной с интересными вам персонажами. Нам хочется всем - правды. Но когда речь заходит о политике, власти, бизнесе, многие из вас скажут: я хочу, чтобы он сказал то-то и то-то (то, что будет сочетаться с вашими представлениями о правде). А если же он говорит обратное, вы кричите ему: продажная тварь, это провокация, это всё пиар! Что характерно, такие слова можно услышать со стороны всех политических сил, если мы говорим о политике...
Но вернёмся к "провокации" и "политике". 6 мая 2012 года на Болотной площади было множество провокаций: полиция не пропустила микрофоны, которые заготовили оппозиционеры для митинга, и лидерам протеста пришлось говорить в мегафоны; полиция поставила ещё один ряд металлорамок при входе на площадь для того, чтобы НЕ выпускать оттуда людей назад, на каменный мост - чем спровоцировала многократное увеличение в зоне боевых действий гражданских лиц, не принадлежащих политическим движениям; часть приехавших на каменный мост протестующих - девушки и юноши, в основном, - разбили там палаточный лагерь и устроили сидячую забастовку, что, естественно, обозлило полицию; а полиция нагнала тысячи своих бойцов и десятки единиц тяжёлой бронетехники для пущего устрашения людей - что спровоцировало народный гнев; боевые отряды анархистов ответили на эту провокацию традиционным для них способом, что спровоцировало массовую драку и побоище вместо обычного блицкрига, когда полиция раскидывает по автозакам маргиналов из-за того, что числом превосходит их в разы. Как видите, провокаций было хоть отбавляй, не считая уже всем привычных провокаций росмолодежи, представители движений которых из кожи вон лезли, чтобы хоть как-то вывести из себя протестующих.
Так вот, когда люди-роботы из декартовой системы координат говорят, что приходить на митинг протестующим нужно без женщин и детей, они допускают лишь один формат проведения митинга: пришёл - огрёб - так ему и надо. Услышать протестующего в этой системе координат просто не допускается. Нет такого параметра в детерминированной вселенной "сильной власти" - слышать и вести диалог. Такая власть хочет говорить, указывать и направлять заблудшие души. Принять же тот факт, что, может, душа не заблудшая, а просто хочет высказать то, что наболело - и этим помочь и власти, и душе жить в мире, - нет, принять такой факт, увы, не получается.
А потому приходить на такие - мирные (!) - митинги и акции с детьми, женами, подругами, всеми семьями и друзьями - не только НЕ провокация, но и АНТИ провокация. Так как только так человек из декартовой системы понимания мира политики сможет допустить то, что протест - это не обязательно унижение или дискредитация власти, то, что протест может быть лишь попыткой вести диалог. То, что на митинг приходят не ради того, чтобы провести день или 15 дней в кутузке, а ради того, чтобы быть услышанными. Кто посмеет избивать женщин и детей, пришедших на мирные митинги? Только аморальная вне-эмоциональная устаревшая система. Но это не машина, не механизм, эта система состоит из людей, пусть и в большинстве своём - фанатичных, а потому "спящих". Их гнев - гнев ОМОНовцев, когда в ответ на жестокие побои, которые они наносили безоружным людям, эти самые люди давали им сдачи, и кулаками против дубинок, газа и бронежилетов - всё же давали мощный отпор; гнев власти, когда народ приходит на митинг За честные выбора, требуя не свержения власти - а её легитимизации; гнев солдат, вынужденных по приказу своих генералов набрасываться на молодых девушек, девочек, и уносить их, брыкающихся, в автозаки... - их гнев, это - пробуждение. Они пока ещё просто злятся, потому что понимают, что что-то идёт не так. Но только так они поймут, что именно идёт не так. Только так - когда их мораль, когда их человеческое выйдет наружу, они осознают, в чём изъян силового сценария жизни.
Власти (а особенно обычным гражданам, которые создают свою картину мира только посредством транслируемых властью же детерминированных, декартовых клише) необходимо понять и принять, что протестующие - это не оппозиция, не политическая сила, а гражданская. Что это не заклятые враги, а друзья, соседи - только думающие немножко по-другому! Что это - попытка диалога, а не революции. А лидерам протестного движения, в свою очередь, нужно также осознать, что их революционный популизм может завести ситуацию в такое болото, что выбраться из него уже никогда не удастся. Оппозиции нужно понять, что слепое отрицание власти - есть такая же власть со всеми её изъянами. Дизъюнкция в данном смысле лишь слепое копирование уже существующих схем и инструментов. В декабре протестное движение хотело вести диалог с властью. Гражданский протест до сих пор этого хочет. А вот политический протест, требующий смены президента, уже подменил понятие: смена режима и смена президента не являются идентичными целями. Сменив президента, режим сам по себе не изменится. Тот же Навальный в облике царя будет смотреться ничем не иначе, чем представляемый им в таком образе Путин. Это - идентичность. А изменения, конструктивные изменения, конъюнкция смысла не приемлет идентичности - она приемлет диалога и прогресса. Т.е. если политические лидеры станут и дальше ставить целью свержение власти одного человека, а не изменение режима (даже при существующем президенте) - будущее гражданского протеста обречено, как и возможность диалога народа и власти.
Надо избавиться от политических клише и методик информационных войн. Надо постараться найти возможность диалога. И для этого надо, необходимо, крайне важно приходить на акции протеста всем без исключения - всем, кто хочет перемен, конструктивных перемен. Только так можно изменить систему. Без революций и насилия - эволюцией и диалогом. Только так старая система поймёт, что подавление - слишком дорогое заблуждение, что диалог является единственным способом двигаться дальше.
"В вопросах совести закон большинства не действует", - говорил Ганди. И ещё: "Если желаешь, чтобы мир изменился, - стань этим изменением".
(с) Кинес Кизиитов