Когда хочется быть казахом
Для начала - статья о X Форуме национальных кинематографий, которая была заказана, но не напечатана в газете "НОвые известия", а в переработанном виде отослана в Алматы, где, возможно, будет опубликована.
В Москве вот уже в 10-й раз (можно сказать, что это первый значимый юбилей) прошел Форум национальных кинематографий стран СНГ и Балтии. С одной стороны, он последовал за недавно состоявшимся общественным форумом, где, кажется, впервые за полтора десятилетия, которые минули со времени распада СССР, довольно внятно на подобном уровне было заявлено о необходимости возобновления прежних духовных и культурных связей между некогда братскими народами. А с другой стороны, это произошло накануне празднования 15-летия обретения каждой из советских республик самостоятельности и суверенности.
На протяжении всего данного периода кинематографисты из бывшего СССР действительно старались по мере возможностей не терять тесные контакты друг с другом и оказались в какой-то степени «застрельщиками» новых общественных процессов интеграционного свойства. Хотя в реальности все обстоит не так уж идеально, а порой - даже проблематично, если учитывать экономическую ситуацию в киноиндустрии, а главное - кризис идеологии и явную растерянность творцов в постсоветскую эпоху.
В этом плане нельзя не оценить усилия казахских деятелей кино, которые и на прошлогоднем Форуме порадовали лучшим фильмом программы - «Охотником» Серика Апрымова, где особенно явственно были заметны художественные поиски национальной самоидентификации на современном этапе при обращении к давнему историческому (в чем-то легендарному и даже сказовому) материалу. И ныне ленты из Казахстана («Трасса» Сабита Курманбекова, «Безвинный грех» Болата Шарипа, «Тюльпаны» Родиона Кима, совместная кыргызско-казахская картина «Райские птицы» Талгата Асыранкулова и Газиза Насырова, а также «Остров возрождения» Рустема Абдрашева из ретроспективы «География творчества») представили широкую жанровую, стилевую и тематическую палитру кинематографа, неравнодушного как к скрытым, так и к более очевидным процессам обретения нацией того, что философы называют «индивидуальной самостью».
Но, безусловно, особое место (и не только по внешним причинам, включая политические) занял «Кочевник» россиянина Сергея Бодрова, американского чеха Ивана Пассера и казаха Талгата Теменова, созданный по сценарию и при активном продюсерском содействии азербайджанца Рустама Ибрагимбекова. Кинематографисты разных национальностей откликнулись на призыв казахского президента Нурсултана Назарбаева, который выразил пожелание насчет создания патриотического фильма о предках нынешних казахов. И пусть этот грандиозный по затратам (бюджет - $34 млн.) проект может вызвать некоторые сомнения с исторической точки зрения, а в профессиональном смысле практически вписывается в голливудские стандарты, но он неожиданно убеждает на эмоциональном уровне. Как это ни странно, ловишь себя на завистливом ощущении, что вот Казахстан-то сумел породить «национальный киноэпос», которым могут гордиться все граждане этой страны, в то время как в России казах Тимур Бекмамбетов («Ночной дозор», «Дневной дозор») и узбек Джаник Файзиев («Турецкий гамбит») прельщают миллионы зрителей новомодными маловразумительными подражаниями американским боевикам. Конечно, россияне получили и другой суперхит - «9 рота», однако его идеологический посыл уж точно не может быть объединяющим для целой нации, которой следовало бы испытывать патриотические чувства вовсе не поводу постыдной войны в Афганистане.
Зрительский успех в Казахстане транснационального исторического блокбастера «Кочевник» доказывает, что заказ на воплощение на экране «объединяющей национальной идеи» вполне возможен, а представителям других бывших советских республик, ныне - независимых государств, только остается пожалеть, что они - не казахи. К тому же «Кочевник» доказывает применимость и работоспособность в современных условиях прежней формулы существования кинематографа СССР.
Вопреки насаждаемой идеологами в течение десятилетий весьма условной и просто ошибочной сталинской максимы относительно искусства, «национального по форме и социалистического по содержанию», фактически действовала другая система производства и проката советского кино. Оно было на самом-то деле национальным по материалу, общечеловеческим по смыслу и транснациональным по функционированию всей индустрии, которая обеспечивала самоокупаемость кинематографической отрасли за счет перераспределения государственных средств между различными республиками. Проще говоря, существование отдельных национальных кинематографий на общесоветском рынке обеспечивало им несомненную стабильность и возможность для дальнейшего развития, хотя и было неизбежно сопряжено с навязыванием ряда общественных и культурных препон.
А теперь есть шанс для совершенно иного, свободного по духу объединения деятелей кино на постсоветском пространстве - и даже странно, что за минувшие полтора десятилетия они не воспользовались преимуществами «евразийского соседства», так и не попытавшись создать в изменившейся действительности новый аналог «Голливуда к востоку от Европы». Вот и «Кочевник» знаменует пока что промежуточный вариант развития подобных отношений, поскольку без технической и профессиональной помощи Запада ни одна из киношкол бывших республик СССР еще не может осилить мультибюджетный проект, тем более - исторический.
Судя же по новым фильмам в основной программе Форума национальных кинематографий, да и по большинству лент из ретроспективы «География творчества», кинематографисты по-прежнему предпочитают бежать от современности именно в прошлое. Для многих оно кажется куда яснее настоящего, хотя события из социалистических времен поддаются подчас торопливой переоценке, элементарной смене знака «плюс» на «минус» и наоборот. А вот сегодняшняя реальность видится то старомодно-заскорузлой, то продвинуто-провокативной, но эти крайности необъяснимым образом сближаются, поскольку в обоих случаях мы имеем дело лишь с имитацией, подделкой, фальшивкой, где нет ни правды жизни, ни тем более - истины искусства. Мнимые сущности, надуманные характеры, отсутствие каких-либо психологических мотивировок и элементарной логики в происходящем на экране…
Опасность для современного кино как раз в том и заключается, чтобы пройти мимо своеобразных Сциллы и Харибды - унылого бытописательства в худших традициях «пенсионерских фильмов» прежних десятилетий и столь же надоедливой и пустой по смыслу «клиповой эстетикой» тех, кто взял в руки цифровую видеокамеру и моментально причислил себя к деятелям кино. Нам на всем постсоветском пространстве остро не хватает вменяемых и профессионально сделанных лент, нормальных во всех отношениях, воспринимаемых без особого усилия над собой.
Чего уж говорить о появлении фильмов-открытий, настоящих прозрений, которые бы помогали осознавать то, что произошло с огромной страной и ее гражданами после краха империи. Впрочем, в ретроспективе были показаны картины «Кладбище грез» Георгия Хайндравы, нынешнего Госсекретаря Грузии, и «Свобода» литовца Шарунаса Бартаса, которые практически в символическом ключе (пусть и противоположны друг другу по способу запечатления реальности) ставят весьма каверзный вопрос: что же нам делать с этой нежданно-негаданно доставшейся свободой?
В Москве вот уже в 10-й раз (можно сказать, что это первый значимый юбилей) прошел Форум национальных кинематографий стран СНГ и Балтии. С одной стороны, он последовал за недавно состоявшимся общественным форумом, где, кажется, впервые за полтора десятилетия, которые минули со времени распада СССР, довольно внятно на подобном уровне было заявлено о необходимости возобновления прежних духовных и культурных связей между некогда братскими народами. А с другой стороны, это произошло накануне празднования 15-летия обретения каждой из советских республик самостоятельности и суверенности.
На протяжении всего данного периода кинематографисты из бывшего СССР действительно старались по мере возможностей не терять тесные контакты друг с другом и оказались в какой-то степени «застрельщиками» новых общественных процессов интеграционного свойства. Хотя в реальности все обстоит не так уж идеально, а порой - даже проблематично, если учитывать экономическую ситуацию в киноиндустрии, а главное - кризис идеологии и явную растерянность творцов в постсоветскую эпоху.
В этом плане нельзя не оценить усилия казахских деятелей кино, которые и на прошлогоднем Форуме порадовали лучшим фильмом программы - «Охотником» Серика Апрымова, где особенно явственно были заметны художественные поиски национальной самоидентификации на современном этапе при обращении к давнему историческому (в чем-то легендарному и даже сказовому) материалу. И ныне ленты из Казахстана («Трасса» Сабита Курманбекова, «Безвинный грех» Болата Шарипа, «Тюльпаны» Родиона Кима, совместная кыргызско-казахская картина «Райские птицы» Талгата Асыранкулова и Газиза Насырова, а также «Остров возрождения» Рустема Абдрашева из ретроспективы «География творчества») представили широкую жанровую, стилевую и тематическую палитру кинематографа, неравнодушного как к скрытым, так и к более очевидным процессам обретения нацией того, что философы называют «индивидуальной самостью».
Но, безусловно, особое место (и не только по внешним причинам, включая политические) занял «Кочевник» россиянина Сергея Бодрова, американского чеха Ивана Пассера и казаха Талгата Теменова, созданный по сценарию и при активном продюсерском содействии азербайджанца Рустама Ибрагимбекова. Кинематографисты разных национальностей откликнулись на призыв казахского президента Нурсултана Назарбаева, который выразил пожелание насчет создания патриотического фильма о предках нынешних казахов. И пусть этот грандиозный по затратам (бюджет - $34 млн.) проект может вызвать некоторые сомнения с исторической точки зрения, а в профессиональном смысле практически вписывается в голливудские стандарты, но он неожиданно убеждает на эмоциональном уровне. Как это ни странно, ловишь себя на завистливом ощущении, что вот Казахстан-то сумел породить «национальный киноэпос», которым могут гордиться все граждане этой страны, в то время как в России казах Тимур Бекмамбетов («Ночной дозор», «Дневной дозор») и узбек Джаник Файзиев («Турецкий гамбит») прельщают миллионы зрителей новомодными маловразумительными подражаниями американским боевикам. Конечно, россияне получили и другой суперхит - «9 рота», однако его идеологический посыл уж точно не может быть объединяющим для целой нации, которой следовало бы испытывать патриотические чувства вовсе не поводу постыдной войны в Афганистане.
Зрительский успех в Казахстане транснационального исторического блокбастера «Кочевник» доказывает, что заказ на воплощение на экране «объединяющей национальной идеи» вполне возможен, а представителям других бывших советских республик, ныне - независимых государств, только остается пожалеть, что они - не казахи. К тому же «Кочевник» доказывает применимость и работоспособность в современных условиях прежней формулы существования кинематографа СССР.
Вопреки насаждаемой идеологами в течение десятилетий весьма условной и просто ошибочной сталинской максимы относительно искусства, «национального по форме и социалистического по содержанию», фактически действовала другая система производства и проката советского кино. Оно было на самом-то деле национальным по материалу, общечеловеческим по смыслу и транснациональным по функционированию всей индустрии, которая обеспечивала самоокупаемость кинематографической отрасли за счет перераспределения государственных средств между различными республиками. Проще говоря, существование отдельных национальных кинематографий на общесоветском рынке обеспечивало им несомненную стабильность и возможность для дальнейшего развития, хотя и было неизбежно сопряжено с навязыванием ряда общественных и культурных препон.
А теперь есть шанс для совершенно иного, свободного по духу объединения деятелей кино на постсоветском пространстве - и даже странно, что за минувшие полтора десятилетия они не воспользовались преимуществами «евразийского соседства», так и не попытавшись создать в изменившейся действительности новый аналог «Голливуда к востоку от Европы». Вот и «Кочевник» знаменует пока что промежуточный вариант развития подобных отношений, поскольку без технической и профессиональной помощи Запада ни одна из киношкол бывших республик СССР еще не может осилить мультибюджетный проект, тем более - исторический.
Судя же по новым фильмам в основной программе Форума национальных кинематографий, да и по большинству лент из ретроспективы «География творчества», кинематографисты по-прежнему предпочитают бежать от современности именно в прошлое. Для многих оно кажется куда яснее настоящего, хотя события из социалистических времен поддаются подчас торопливой переоценке, элементарной смене знака «плюс» на «минус» и наоборот. А вот сегодняшняя реальность видится то старомодно-заскорузлой, то продвинуто-провокативной, но эти крайности необъяснимым образом сближаются, поскольку в обоих случаях мы имеем дело лишь с имитацией, подделкой, фальшивкой, где нет ни правды жизни, ни тем более - истины искусства. Мнимые сущности, надуманные характеры, отсутствие каких-либо психологических мотивировок и элементарной логики в происходящем на экране…
Опасность для современного кино как раз в том и заключается, чтобы пройти мимо своеобразных Сциллы и Харибды - унылого бытописательства в худших традициях «пенсионерских фильмов» прежних десятилетий и столь же надоедливой и пустой по смыслу «клиповой эстетикой» тех, кто взял в руки цифровую видеокамеру и моментально причислил себя к деятелям кино. Нам на всем постсоветском пространстве остро не хватает вменяемых и профессионально сделанных лент, нормальных во всех отношениях, воспринимаемых без особого усилия над собой.
Чего уж говорить о появлении фильмов-открытий, настоящих прозрений, которые бы помогали осознавать то, что произошло с огромной страной и ее гражданами после краха империи. Впрочем, в ретроспективе были показаны картины «Кладбище грез» Георгия Хайндравы, нынешнего Госсекретаря Грузии, и «Свобода» литовца Шарунаса Бартаса, которые практически в символическом ключе (пусть и противоположны друг другу по способу запечатления реальности) ставят весьма каверзный вопрос: что же нам делать с этой нежданно-негаданно доставшейся свободой?