Русский вызов для США одновременно является и вызовом для России. Часть 1
Когда читал статью Н. Севрюковой «Русский вызов: куда двинутся США?», вспомнилось участие Ариэля Коэна в передаче «Право знать». В высказываниях американского политолога, с одной стороны, чувствовались однозначно негативные оценки действий России на Украине и Ближнем Востоке и, с другой стороны, ощущалась некоторая неопределенность ответных действий американцев.
Ариэль Коэн
Эта неопределенность говорит о том, что на данный момент, начала весны 2016 года, конкретные решения по ответу на «Русский вызов» истеблишментом США еще не выработаны. Во многом это неопределенное состояние обусловлено предвыборной гонкой: в Соединенных штатах идет борьба за те самые кресла, в которых эти решения будут приниматься. Тем не менее, контуры ответных действий американцев уже сейчас просматриваются, и часть этих контуров описаны автором в своей статье.
Автор представила исторические справки аналитико-переговорных площадок, на которых элитные игроки вырабатывают стратегии внешнеполитического поведения Соединенных Штатов. Таких переговорных площадок в США немало, условно их можно поделить на две большие группы. Одна из групп соответствует относительно умеренному решению возникающих внешнеполитических проблем, эта группа маркируется такой организацией, как Совет по международным отношениям (СМО). Другая группа ратует за более активные действия с повышением напряженности, в статье эта группа условно названа «правой», она в свою очередь олицетворяется Центром стратегических и международных исследований (ЦСМИ) Джорджтаунского университета. При этом надо понимать, что стратегические цели относительно России у этих групп едины. И на данный момент непонятно, какое из этих направлений выгоднее России, правда, следует сделать оговорку, что это во многом зависит от того, какая Россия будет в ближайшее время.
Для раскрывания последнего тезиса обратимся к недавнему прошлому. Победа в первой холодной войне была достигнута Западом умелым комбинированием этих двух стратагем на достаточно большом временном отрезке.
СССР перестал существовать в 1991 году, если рассматривать вклад внешних игроков в события 25-летней давности, то этот вклад как раз и сводится к воздействиям в духе названных выше стратагем. Первая формировала внутри жизнеобеспечивающих систем Советского Союза инфицированные образования, которые снижали иммунитет к положительному восприятию западного образа жизни. Далее эти образования с помощью имевшихся у них возможностей инфекцию транслировали на элиту, население и т.д. Например, Генри Киссинджер - ключевой неофициальный связник между США и Россией, так говорится в статье Севрюковой.
Генри Киссинджер
Понятно, что в дополнение к связнику Киссинджеру должно было быть аналогичное звено и со стороны СССР. Одним из таких дополнений был Георгий Арбатов - именно через него на одной из Пагуошских встреч Киссинджер передавал условия вывода американских войск из Вьетнама с минимальной потерей лица американской стороной. Арбатов был руководителем Института США и Канады Академии наук. Коллектив этого института сыграл значительную роль в становлении такого процесса, как перестройка. А Пагуошские встречи являлись частью линии так называемого «второго направления дипломатии», которые затрагивались в статье.
Георгий Арбатов
Я достаточно подробно разбирал деятельность Арбатова в своем цикле "Гипноны перестройки" с 13-й части.
Продолжение следует.