Литература о КНДР, которую мы заслужили. Почему популярные книги лучше не читать?
Виктор Станков
Если мы зайдём на Amazon, то в топе по продажам в разделе "Книги" по запросу "korea", найдём редкие труды по Корейской войне и бесчисленные рассказы беженцев из КНДР, как правило, записанные и структурированные англоязычными журналистами. Здесь и "Девушка с семью именами" за авторством Ли Хёнсо, "Нечему завидовать" Барбары Демик, а также уже сдавшие свои позиции за давностью издания, но не менее знаковые "Аквариумы Пхеньяна", написанные Кан Чхольхваном и "Побег из лагеря №14" Син Тонхёка.
Проблематика общеизвестна. Первое и основное - практически полная невозможность верификации лжи, правды, преувеличений и искажений читателем из широкого круга интересующихся. В результате мы получаем бесконечные блоки текста, которые могут предложить лишь принять их на веру, ещё вдобавок глуша критичность давлением на эмоции.
Второе, не менее важное - сама личность авторов, факты биографии которых часто аналогично не поддаются верификации, а наблюдаемое вызывает сомнения. И даже если у работающего с предметом есть какие-то контекстные знания, дальше предположений пойти очень часто невозможно, а количество вопросов всё растёт: как так получилось, что госпожа Ли Хёнсо, к примеру, смогла "поймать китайское телевидение" без снятия пломб?
Почему это стало для неё катарсисом, хотя наличествовали "далёкие родственники в Китае" с которыми каким-то образом поддерживался контакт? Почему именно в 1995-м, когда началась гуманитарная и демографическая катастрофа? Насколько стоит верить рассказам про трупы, плывшие по Амноккан? Как понимать ужаснейшее английское произношение на публичных выступлениях при практически идеальном грамматическом построении предложений после 6 лет в Южной Корее, где он крайне необходим, по словам самой Ли?
Как много австралийцев на улицах Вьентьяна озабочены проблемами северокорейцев до той степени, что способны подойти к незнакомке, объясняющейся на английском, и в ту же минуту снять необходимую для отпуска целой семьи из тюрьмы под залог сумму, пафосно изрекая "Я помогаю не тебе, а народу Северной Кореи"?
В-третьих, тут наличествует фактор, который можно условно назвать фактором личного интереса. Сюда входит и фондовое финансирование, и работа СМИ и, конечно же, монетизация своих рассказов. Разумеется, истории стиля "в какой-то момент перестало хватать денег, перешёл по льду в Китай, потом кое-как вырвался в Южную Корею, теперь продаю хот-доги, политикой не интересуюсь" ни у кого ни благосклонности, ни пиетета, ни интереса не вызовут.
Британское посольство не будет давать деньги на курсы английского, Министерство Объединения (Ли Хёнсо), отдающая желтизной "Чосон Ильбо" (Кан Чхольхван), калифорнийская НКО "Свобода в Северной Корее" (Син Тонхёк), не примут на работу, "Голос Америки", Радио "Свобода" и "Свободная Азия", ведущие вполне конкретную последовательную пропаганду, недалеко ушедшую от северокорейской, не пригласят на эфиры и статьи не напишут, вход на откровенно леволиберальные think tank-площадки типа TEDx будет закрыт, а бестселлер, который будет тебя кормить несколько лет точно, с такой историей не написать. Тут же следует упомянуть и добросовестность переводящих журналистов, ищущих сенсации и стремящихся к не совсем честно зарабатываемым премиальным выплатам.
Но не это является самым весомым фактором. Попадая в конъюнктуру, эти люди становятся удобным инструментом политического давления, получая возможность оказывать самое значительное влияние на ситуацию, что демонстрирует пример того же Син Тонхёка: автор "Побега из лагеря №14" в августе 2013 года был основным свидетелем "Комитета ООН по правам человека в КНДР" и именно его показания легли в основу соответствующей Резолюции №188 (A/RES/69/188 "Situation of human rights in the Democratic People's Republic of Korea") на 69-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Файл приложен и рекомендован для ознакомления.
В 2015 году последовало официальное заявление властей КНДР с привлечением отца Сина, утверждавшего, что его сын, дескать, никогда в лагере не жил, а возымел проблемы с законом после изнасилования 13-летней девочки, из-за чего был вынужден бежать. После этого Син признаётся, что ряд событий из его книги является "приукрашенным", "вымышленным", а часть происходила совершенно в иное время по иным причинам, признавая то, что личностью на соответствующем видеоматериале был действительно его отец.
Закономерный вопрос: насколько мы можем доверять иным деталям, которые также, подобно опровергнутым автором, подаются, как имевшие место? Как оценить значение подобного рода литературы и ущерб, который наносится совершенно нелёгкой деятельности по изучению КНДР вне политической конъюнктуры? Подобного рода работы уже переводятся на русский и просто топят "скучные" академические исследования, порождая бесконечную борьбу маразмов экзальтированного фанатизма от "оболганной КНДР" и уже навязших на зубах басней о зенитных собакомётах для публичных казней.
В той же мере это дискредитирует источник как таковой, из-за чего работать нормальным исследователям с беженцами всё труднее, а ведь экономических, политических, административных и бытовых проблем и бед по-прежнему хоть отбавляй. Признаться, не помню имени журналиста, статью которого читал около года назад, где он описывает процесс работы с беженцами (число которых превысило 200 человек), который был вынужден бросить из-за противоречивости и неверифицируемости получаемых данных.
На мой личный взгляд, совершенно необходимо разбирать как методологию подачи материала, так и сам материал на винтики непосредственно. Как мне кажется, платить деньги за такого рода сомнительную беллетристику приличный человек не должен, потому для широкого круга интересующихся, которые _обладают достаточно обширными контекстными знаниями_ (!) а также уважаемых господ, занимающихся КНДР на профессиональной или качественной дилетантской основе, я прилагаю три соответствующих образца для дальнейшего анализа.
(Ссылки на книги - в конце оригинального поста. К.Ц.)