Eurepica / Шведский тур / Хроники / Part XIV / Портрет / Олег Сидорчик
Eurepica / Шведский тур / Хроники / Part XIV / Портрет / Олег Сидорчик
Олег Сидорчик - дуайен театра. Кто не знает, дуайен - это глава дипломатического корпуса, старший по дипломатическому классу и по времени аккредитования в стране. Олег дуайен не только по возрасту, но и по магнитуде стрессов, которые успел пережить за 49 лет своей жизни.
Двенадцать лет назад в жизнь Олега вторглось горе, выпадающее на долю редкого родителя - покончил собой его десятилетний сын Никита. Следующие за этой смертью пять лет Олег почти не помнит - перманентный запой выбил из сознания все события того времени. Но он вернулся к нормальной жизни. Хватило сил. Хватило воли.
Три года назад мы сидели на открытой террасе Национального театра в греческих Салониках. Только что закончилась мировая премьера спектакля «Зона молчания», в одном из эпизодов которого Олег рассказывает историю смерти своего сына. Журналист задал вопрос: «Где вы находите силы, чтобы говорить об этом со сцены?», - Олег ответил: «Через этот спектакль я вылечился. Я смог отстранится от ситуации, и теперь я могу говорить об этом». Тогда, сидя на солнечной террасе, мы не могли даже предположить, что спустя всего лишь два года Олегу придется пережить еще одно горе, которое безумной волной накроет его в ноябре 2008 года, когда в автомобильной катастрофе погибнет его старший сын - 27-летний Егор. Любимец театра, красавец, талантливый веб-дизайнер - он выедет на встречную полосу из-за неправильной дорожной разметки...
Спустя два дня после трагедии, я попытался поговорить с ним на тему алкоголя, Олег прервал меня: «Не переживай за меня - я знаю, это лекарство второй раз не работает». Через несколько недель мы уехали в гастрольный тур по Австралии - днем Олег впитывал новые для себя впечатления, ночью - курил и плакал. Единственное, что позволяет ему отвлечься от тяжелых мыслей - работа. И не просто работа, а работа на износ, с плотно загруженным рабочим днем, с перерывами лишь на переезд: из студии озвучания - в театр, из театра - на телевидение, с телевидения - снова на студию озвучания...
Летом мы предприняли вторую экспедицию в Африку, на этот раз взяв с собой Олега. Путешествовать с Сидорчиком - это преумножение приключений, в которых переизбыток комичного.
Мы шли с ним рядом, пересекая нейтральную полосу границы между Руандой и Угандой. Олег спросил: «У нас все мачете есть?». Вопрос был не праздный - я собирал реквизит для будущего спектакля, и мне нужны были четыре мачете. На тот момент у нас было только два. Я сказал об этом Олегу, он выхватил у меня из рук пятитысячную купюру (стоимость нового мачете), и бросился в сторону от дороги, по полю, к какому-то старику машущему в поле мачете. Полагаю, старик надеялся на то, что заезжий белый человек хочет сфотографировать его, но «белый человек» выхватил у того мачете, что-то отчетливо объяснил на своем «белом» языке, сунул ему в руку купюру, и устремился обратно, на дорогу, пролегающую через нейтральную полосу. Видевшие это обменщики валюты принялись хохотать, я - снимать вояж Олега в поля, дед - недоуменно таращиться на купюру. Олег подбежвл, обернул мачете какой-то тряпкой и сказал: «Одно осталось купить». Мы вышли из Руанды безоружными, а в Уганду входили вооруженными оружием африканского пролетариата.
У Сидорчика, помимо очевидного актерского, есть еще два дара: первый: не говоря на иностранных языках, он находит язык с любым иностранцем - будь то угандийский мальчишка, или немецкий бизнесмен; второй - Олег в любой стране мира находит либо бывших соотечественников, либо русскоязычных людей, готовых в трудную минуту придти к нему на помощь. В крошечном шведском Сандвикене он выбирает одну из трех дверей в парикмахерскую, и за ней его встречает бывшая соотечественница.
В Австралии всю труппу пригласил на ужин наш бывший соотечественник, ныне известный сиднейский хирург. На ужин он пришел с супругой, в которой Олег узнал... свою бывшую соседку, которая в детстве не раз заливала квартиру семьи Сидорчиков, забывая закрыть кран в ванной.
Олег - дуайен. Но иногда мне кажется, что по своей тяге к новому, по жажде к жизни, он моложе всех нас, людей безгранично его любящих.
photo: © kilgor_trautt