Культурный дефолт / пресса
Николай Халезин
Культурный дефолт
Посетив Купаловский театр, Александр Лукашенко оценил опытным взглядом объемы вложенных в реконстукцию средств, и предложил национальному драматическому театру перейти на самоокупаемость. Пожалуй, можно было бы не обратить внимания на подобный пассаж, но в официальной информации фигурирует строчка «поручил подготовить соответствующее предложение по данному вопросу». Именно эта формулировка из информационной сводки подписывает смертный приговор труппе главного театра страны.
Когда Лукашенко завел разговор с чиновниками о самоокупаемости театра, на их возражения он ответил вопросом: «То есть, они не готовы, как на Западе, зарабатывать деньги на свое существование?». Очередной лукавый прием белорусского верховного главнокомандующего, который принимает за дураков всех вокруг: от рядовых граждан до собственной чиновной челяди.
Могу допустить, что он и вправду считает, что национальные театры «на Западе» живут за счет собственных средств, но полагаю, что это всего лишь очередная неловкая манипуляция общественным мнением.
Театры в цивилизованных странах не в состоянии выживать за счет собственных средств. Да и как можно представить, чтобы продажа билетов покрыла расходы коллективов, состоящих из десятков, а то и сотен специалистов. Коммунальные платежи - свет, электричество, вода; услуги связи; транспорт; текущий ремонт; материалы для декораций; обновление технического парка; заработная плата труппы, менеджеров и технического персонала; оплата приглашенных специалистов; финансирование образовательных проектов... Я могу перечислять еще долго расходы больших театральных компаний, покрыть которые невозможно даже в том случае, если взвинтить цены на билеты до заоблачных высот.
Крупные театральные коллективы, существование которых важно ля страны, как правило формируют бюджет из трех равнозначных частей: собственных заработанных средств; финансовой помощи фондов, трастов и частных спонсоров; и денег, выделяемых на их поддержку государством.
Государственную поддержку получают не только национальные театры, но и все более-менее значимые театральные коллективы. К примеру, в Швеции подобную помощь получают все без исключения театры, и государственные отличаются от частных только тем, что, помимо выделяемых дотаций, имеют еще и государственный заказ - отдельные проекты, финансируемые только за счет государственного бюджета.
Что же из этих «трех третей» может иметь Купаловский театр после того, как «предложения будут подготовлены», и коллектив перейдет на самоокупаемость?
Первая - «помощь государства». Лукашенко предлагает оставить 15% государственного финансирования, вместо 33%, которые театры имеют «на Западе». Это значит, что на две остальных доли останется по 42,5% бюджета.
Вторая - «собственные средства». На чем еще, кроме продажи билетов, может зарабатывать Купаловский? Ни на чем - подобной инфраструктуры не создано и никогда не создавалось. «На Западе» театральный коллектив может предложить многое: от продажи собственной атрибутики, продажи собственной литературы и видеозаписей спектаклей до проведения образовательных проектов для специалистов крупных коммерческих компаний, с привлечением известных педагогов и актеров. Не стоит даже разворачивать мысль о том, что для белорусских театров это задачи из разряда фантастических.
Если же говорить о продаже билетов, то несложно посчитать, сколько денег может заработать театральный коллектив, продающий билеты по три доллара. Не уверен, что этих средств хватает на покрытие даже 20% бюджета Купаловского театра.
Можно предположить, что театр вынужден будет поднять цены на билеты в несколько раз. Но тогда возникнет следующий вопрос - а в состоянии ли платить белорусы реальную коммерческую цену за билет в театр? Или, все-таки, причинно-следственная связь здесь обратная: ходят на спектакли, поскольку цены дешевые, и поход в театр стал одним из немногих доступных развлечений?
Третья - «поддержка независимыми финансовыми донорами». В цивилизованных странах это основная институциональная сила, поддерживающая театральное движение. Каждый творческий коллектив имеет свой пул доноров из числа крупных фондов, трастов и частных спонсоров. Поиск этих структур и сотрудничество с ними - это огромный объем работы, долгой, кропотливой, и медленно продвигающейся вперед. Во взаимоотношениях с этими структурами гарантами выступают известные личности, входящие в совет директоров театров. Именно они, вместе с аудиторскими компаниями, обеспечивают прозрачность бухгалтерии и гарантии точного расходования финансовых средств, выделяемых донорами.
Каждый серьезный театр «на Западе» имеет свой фандрайзинговый отдел - структуру, которая занимается поиском доноров, переговорами и привлечением средств. К примеру, в штате Британского Королевского колледжа этот отдел насчитывает около 80 специалистов высокого уровня подготовки. Они и закрывают бреши в бюджете структуры. Не могу припомнить, чтобы за последние два с половиной десятка лет я встретил хоть одного подготовленного специалиста по фандрайзингу в белорусской театральной среде. Да и к кому в Беларуси могли бы обращаться подобные специалисты в Беларуси, свались они с неба? К ручным олигархам, которым запрещено финансировать любые структуры, находящиеся вне утвержденных администрацией президента списков?
Конечно, Лукашенко мог бы пойти по тому пути, каким спасал от гибели субъектов сельского хозяйства. В 2004-05 гг. Комитет госбезопасности и совбез отобрали 60 успешных коммерческих компаний, которым были розданы 60 убыточных сельскохозяйственных предприятий для постоянного финансирования. С тех пор они ежегодно в эти предприятия закачивают от 1 до 5 миллионов долларов. Так же можно было бы кому-то всучить и Национальный театр, но, боюсь, и этот ресурс за последние годы поистощился.
Что может ждать Купаловский театр, если власти от своей затеи не откажутся?
Естественно, первым шагом к наведению «нового порядка» станет сокращение штатов. Здесь у купаловцев и вправду условия близкие к райским. Могу сказать, что даже в такой не самой бедной стране, как Великобритания, не существует ни одного театра, который бы содержал собственную труппу. Даже Национальный театр не может позволить себе иметь в штате ни одного актера, - все актеры набираются через систему кастинга под каждый конкретный проект. И это совершенно правильно, поскольку театр, тратящий бюджетные средства, не может позволить себе содержать актеров, находящихся в простое.
Следующим шагом руководство театра вынуждено будет сократить количество постановок в год, поскольку именно новые постановки финансируются за счет привлеченных средств и частных пожертвований - выручки от продажи билетов на это безусловно не хватит.
Далее - отток профессиональных кадров. Он неминуем, поскольку, помимо очевидных рисков финансовых потерь, теряется и такой важный мотивационный элемент, как перспектива. Причем, перспектива всего: финансового, технического, социального и профессионального роста.
Сегодня даже тяжело представить, что нынешнее руководство театра решит взять на себя тот груз ответственности, который водружает на их плечи власть. Ни нынешний директор, ни худрук в принципе не занимались созданием сложных многопрофильных культурных структур, способных выстроить эффективную систему капитализации своего имени. Тому же Николаю Пинигину будет куда проще ставить спектакли в России не имея рисков оказаться в тюрьме, как директора модельных агентств, модельер Саша Варламов или теледеятель Бахтияр Бахтияров, оказавшиеся «не в том месте не в то время».
Общеизвестно, что если нынешняя власть что-то решает, она делает. Не могу предположить, на сколько процентов снизится финансирование главного театра страны, но то, что ситуация уже не останется прежней - факт. И, помимо судьбы отдельно взятого театрального коллектива, следует обратить внимание на не менее важную проблему.
В каждой стране есть свои знаковые элементы: люди, структуры, объекты. Это те элементы, которые делают страну страной, а ее жителей - народом. Национальный академический драматический театр имени Янки Купалы - один из таких «странообразующих» и «народообразующих» элементов, которые не могут подвергаться атакам со стороны власти. Мы можем не соглашаться с концепцией развития этого театра на данном этапе; можем быть недовольны теми решениями, которые принимает его руководство, но покушаться на его существование и низводить до уровня самодеятельного драмкружка - недопустимо.
Уничтожение национальной культуры - одна из черт нынешней власти. И если раньше мы констатировали «упадок» или «попытки разрушения» основ белорусской культуры, то сегодня, похоже, наступил период культурного дефолта, когда власть готова отказаться от поддержки даже фундаментальных субъектов культуры.
Культурный дефолт
Посетив Купаловский театр, Александр Лукашенко оценил опытным взглядом объемы вложенных в реконстукцию средств, и предложил национальному драматическому театру перейти на самоокупаемость. Пожалуй, можно было бы не обратить внимания на подобный пассаж, но в официальной информации фигурирует строчка «поручил подготовить соответствующее предложение по данному вопросу». Именно эта формулировка из информационной сводки подписывает смертный приговор труппе главного театра страны.
Когда Лукашенко завел разговор с чиновниками о самоокупаемости театра, на их возражения он ответил вопросом: «То есть, они не готовы, как на Западе, зарабатывать деньги на свое существование?». Очередной лукавый прием белорусского верховного главнокомандующего, который принимает за дураков всех вокруг: от рядовых граждан до собственной чиновной челяди.
Могу допустить, что он и вправду считает, что национальные театры «на Западе» живут за счет собственных средств, но полагаю, что это всего лишь очередная неловкая манипуляция общественным мнением.
Театры в цивилизованных странах не в состоянии выживать за счет собственных средств. Да и как можно представить, чтобы продажа билетов покрыла расходы коллективов, состоящих из десятков, а то и сотен специалистов. Коммунальные платежи - свет, электричество, вода; услуги связи; транспорт; текущий ремонт; материалы для декораций; обновление технического парка; заработная плата труппы, менеджеров и технического персонала; оплата приглашенных специалистов; финансирование образовательных проектов... Я могу перечислять еще долго расходы больших театральных компаний, покрыть которые невозможно даже в том случае, если взвинтить цены на билеты до заоблачных высот.
Крупные театральные коллективы, существование которых важно ля страны, как правило формируют бюджет из трех равнозначных частей: собственных заработанных средств; финансовой помощи фондов, трастов и частных спонсоров; и денег, выделяемых на их поддержку государством.
Государственную поддержку получают не только национальные театры, но и все более-менее значимые театральные коллективы. К примеру, в Швеции подобную помощь получают все без исключения театры, и государственные отличаются от частных только тем, что, помимо выделяемых дотаций, имеют еще и государственный заказ - отдельные проекты, финансируемые только за счет государственного бюджета.
Что же из этих «трех третей» может иметь Купаловский театр после того, как «предложения будут подготовлены», и коллектив перейдет на самоокупаемость?
Первая - «помощь государства». Лукашенко предлагает оставить 15% государственного финансирования, вместо 33%, которые театры имеют «на Западе». Это значит, что на две остальных доли останется по 42,5% бюджета.
Вторая - «собственные средства». На чем еще, кроме продажи билетов, может зарабатывать Купаловский? Ни на чем - подобной инфраструктуры не создано и никогда не создавалось. «На Западе» театральный коллектив может предложить многое: от продажи собственной атрибутики, продажи собственной литературы и видеозаписей спектаклей до проведения образовательных проектов для специалистов крупных коммерческих компаний, с привлечением известных педагогов и актеров. Не стоит даже разворачивать мысль о том, что для белорусских театров это задачи из разряда фантастических.
Если же говорить о продаже билетов, то несложно посчитать, сколько денег может заработать театральный коллектив, продающий билеты по три доллара. Не уверен, что этих средств хватает на покрытие даже 20% бюджета Купаловского театра.
Можно предположить, что театр вынужден будет поднять цены на билеты в несколько раз. Но тогда возникнет следующий вопрос - а в состоянии ли платить белорусы реальную коммерческую цену за билет в театр? Или, все-таки, причинно-следственная связь здесь обратная: ходят на спектакли, поскольку цены дешевые, и поход в театр стал одним из немногих доступных развлечений?
Третья - «поддержка независимыми финансовыми донорами». В цивилизованных странах это основная институциональная сила, поддерживающая театральное движение. Каждый творческий коллектив имеет свой пул доноров из числа крупных фондов, трастов и частных спонсоров. Поиск этих структур и сотрудничество с ними - это огромный объем работы, долгой, кропотливой, и медленно продвигающейся вперед. Во взаимоотношениях с этими структурами гарантами выступают известные личности, входящие в совет директоров театров. Именно они, вместе с аудиторскими компаниями, обеспечивают прозрачность бухгалтерии и гарантии точного расходования финансовых средств, выделяемых донорами.
Каждый серьезный театр «на Западе» имеет свой фандрайзинговый отдел - структуру, которая занимается поиском доноров, переговорами и привлечением средств. К примеру, в штате Британского Королевского колледжа этот отдел насчитывает около 80 специалистов высокого уровня подготовки. Они и закрывают бреши в бюджете структуры. Не могу припомнить, чтобы за последние два с половиной десятка лет я встретил хоть одного подготовленного специалиста по фандрайзингу в белорусской театральной среде. Да и к кому в Беларуси могли бы обращаться подобные специалисты в Беларуси, свались они с неба? К ручным олигархам, которым запрещено финансировать любые структуры, находящиеся вне утвержденных администрацией президента списков?
Конечно, Лукашенко мог бы пойти по тому пути, каким спасал от гибели субъектов сельского хозяйства. В 2004-05 гг. Комитет госбезопасности и совбез отобрали 60 успешных коммерческих компаний, которым были розданы 60 убыточных сельскохозяйственных предприятий для постоянного финансирования. С тех пор они ежегодно в эти предприятия закачивают от 1 до 5 миллионов долларов. Так же можно было бы кому-то всучить и Национальный театр, но, боюсь, и этот ресурс за последние годы поистощился.
Что может ждать Купаловский театр, если власти от своей затеи не откажутся?
Естественно, первым шагом к наведению «нового порядка» станет сокращение штатов. Здесь у купаловцев и вправду условия близкие к райским. Могу сказать, что даже в такой не самой бедной стране, как Великобритания, не существует ни одного театра, который бы содержал собственную труппу. Даже Национальный театр не может позволить себе иметь в штате ни одного актера, - все актеры набираются через систему кастинга под каждый конкретный проект. И это совершенно правильно, поскольку театр, тратящий бюджетные средства, не может позволить себе содержать актеров, находящихся в простое.
Следующим шагом руководство театра вынуждено будет сократить количество постановок в год, поскольку именно новые постановки финансируются за счет привлеченных средств и частных пожертвований - выручки от продажи билетов на это безусловно не хватит.
Далее - отток профессиональных кадров. Он неминуем, поскольку, помимо очевидных рисков финансовых потерь, теряется и такой важный мотивационный элемент, как перспектива. Причем, перспектива всего: финансового, технического, социального и профессионального роста.
Сегодня даже тяжело представить, что нынешнее руководство театра решит взять на себя тот груз ответственности, который водружает на их плечи власть. Ни нынешний директор, ни худрук в принципе не занимались созданием сложных многопрофильных культурных структур, способных выстроить эффективную систему капитализации своего имени. Тому же Николаю Пинигину будет куда проще ставить спектакли в России не имея рисков оказаться в тюрьме, как директора модельных агентств, модельер Саша Варламов или теледеятель Бахтияр Бахтияров, оказавшиеся «не в том месте не в то время».
Общеизвестно, что если нынешняя власть что-то решает, она делает. Не могу предположить, на сколько процентов снизится финансирование главного театра страны, но то, что ситуация уже не останется прежней - факт. И, помимо судьбы отдельно взятого театрального коллектива, следует обратить внимание на не менее важную проблему.
В каждой стране есть свои знаковые элементы: люди, структуры, объекты. Это те элементы, которые делают страну страной, а ее жителей - народом. Национальный академический драматический театр имени Янки Купалы - один из таких «странообразующих» и «народообразующих» элементов, которые не могут подвергаться атакам со стороны власти. Мы можем не соглашаться с концепцией развития этого театра на данном этапе; можем быть недовольны теми решениями, которые принимает его руководство, но покушаться на его существование и низводить до уровня самодеятельного драмкружка - недопустимо.
Уничтожение национальной культуры - одна из черт нынешней власти. И если раньше мы констатировали «упадок» или «попытки разрушения» основ белорусской культуры, то сегодня, похоже, наступил период культурного дефолта, когда власть готова отказаться от поддержки даже фундаментальных субъектов культуры.