Безнадежно-весенняя запись
В лесу всё пропахло густым запахом черёмухи. Невозможным и до одури настоящим.
В лесу скрипят, трещат и щебечут успевшие прилететь птицы. Режут своими крыльями пространство и ругаются на нарушившего их покой велосипедиста.
В лесу цветут поляны подснежников. Белых, жёлтых, молочных. Цветы собирают лепестки и вытягиваются в ожидании завтра.
В лесу пылят дороги за машинами. Пыль стелется низинами и логами, скрипит на зубах.
В лесу гуляет народ. В одиночестве и парами, компаниями, с собаками и шашлыками.
В лесу лежит мусор. К счастью пока ещё небольшими кучками, которые лес пытается затянуть травой и кустарниками.
В лесу стоят сосны и висит луна. Почти круглая, почти полная. Проглядывает сквозь молодую листву и рваную вуаль облаков.
В лесу едет велосипедист. Его путь похож на рваную пилу кардиограммы, как её порой рисуют, расписывая ручку.
В лесу хорошо и спокойно. Лес большой, лес весенний.
В лесу скрипят, трещат и щебечут успевшие прилететь птицы. Режут своими крыльями пространство и ругаются на нарушившего их покой велосипедиста.
В лесу цветут поляны подснежников. Белых, жёлтых, молочных. Цветы собирают лепестки и вытягиваются в ожидании завтра.
В лесу пылят дороги за машинами. Пыль стелется низинами и логами, скрипит на зубах.
В лесу гуляет народ. В одиночестве и парами, компаниями, с собаками и шашлыками.
В лесу лежит мусор. К счастью пока ещё небольшими кучками, которые лес пытается затянуть травой и кустарниками.
В лесу стоят сосны и висит луна. Почти круглая, почти полная. Проглядывает сквозь молодую листву и рваную вуаль облаков.
В лесу едет велосипедист. Его путь похож на рваную пилу кардиограммы, как её порой рисуют, расписывая ручку.
В лесу хорошо и спокойно. Лес большой, лес весенний.