Алексей Зарахович: «Сегодня строительство и разрушение - одно и тоже»
Как это - «звучать на одной волне с ветром, с птичьим пеньем, с рекой»? Во Всемирный день писателя Киевляныч отправился в гости к тому, кто звучит именно так. Слушать поэта Алексея Зараховича - это слушать Киев.
Киевляныч: Вряд ли ты урбанист… Какие у тебя отношения с городом?
Алексей Зарахович: Вряд ли… Для меня Киев - не дома и улицы, и даже не люди, но река и холмы, т.е. некое стечение воды, речного песка, воздуха и света. Соединение каких-то неведомых причин и обстоятельств, определивших, что именно здесь - ни выше ни ниже по течению - именно здесь будет стоять город, который нарекут Киевом.
К-ч: Твои детские воспоминания о Киеве…
А. З.: Самые простые: новый ботсад, сирень и мороженное, еще лимонад - какой-нибудь «Буратино» или «Ореховый», бельевые веревки на Андреевском. Или вот - дачный катер, ходивший на Нижние сады, ветка в Ватутинском парке, на которую забирался с помощью дедушки. И сам дедушка, в неспешных прогулках открывавший для меня Киев - по всем мостам, паркам - то на Владимирскую горку, то в Гидропарк или на Труханов. Детство, одним словом, если двумя - счастливое детство.
Так это жизнь?
Да - это была жизнь
Не ваш ли во дворе остался мячик?
Другие дети поиграют с ним
Он легок, но так много, много значит
К-ч: У тебя есть сборник стихов «Река весеннего завета», аудио-книга «Чехонь»… Откуда любовь к водной теме?
А. З.: Как тут объяснить… Какое-то притяжение с детства. При этом, два взаимоисключающих чувства - с одной стороны, абсолютное доверие к воде, с другой - любопытство, а точнее страх, перед неведомым, невидимым миром. Кто-то там сидит, кто-то там прячется в озере, не то чтобы злой, нет, просто тот, кого ты не знаешь. И вот я помню свой первый заплыв через озеро. Вечер, по обе стороны родители (для подстраховки), и мне весело и все-таки страшно, особенно, когда нога задевает водоросли. Потом берег, и я горжусь собой, как любой мальчишка гордится своим первым заплывом. Теперь я могу сказать ребятам: Я плавал на тот берег. И не устал совсем…
Вообще, чудо озер вокруг Киева, которое невозвратно. И деревья, и озера, и берег - все это в детстве мыслится неизменным, тем, что было и будет всегда. Что-то постоянное. Будет меняться твое отражение, но озеро останется. Часто вспоминаю одно, крохотное, размером с кухню в хрущевском доме: в центре - единственная лилия, под которой жила одна единственная щука. Т.е. ты проходишь мимо и видишь - стоит щука, плавает лилия. Что-то удивительное. Ее ни один рыбак не думал ловить, просто проходили мимо или, подкравшись к берегу, заглядывали в озеро - да, все по-прежнему, и лилия, и щука. Нынче на том месте дом и живут в нем ни в чем не виноватые люди, а чуда нет.
К-ч: А какая она - киевская вода?
А. З.: Мудрая - все помнит и многое прощает. И звучит по-своему. Но это нужно слушать, так не объяснишь. Ночью Днепр засыпает, т.е. меняется звук, вода движется быстрее, а река спит. И вот идет чехонь, рыбаки слышат ее издалека - даже не плеск, какое-то причмокиванье, шорох. Когда-то я написал, что чехонь - это вещие сны реки. А в сумерках начинается шевеление воды, пробуждение, похожее на фырканье. Так просыпается Днепр. Каждая река звучит по-своему.
Слов не разобрать - остался почерк
Синева разъединенных губ
Камышовый люд
и люд проточный
Выпускаю озеро из рук
К-ч: Какие у тебя самые любимые места прогулок?
А. З.: Весь Подол, Набережная, Труханов… Собственно, Киев повсюду, как бы там и чего бы там не строили.
К-ч: А если разрушают?
А. З.: Сегодня строительство и разрушение - одно и тоже. Строят мост - разрушают мост, строят дом - разрушают дом. Кому мешал мост на Рыбальский, уникальный, описанный во всех энциклопедиях? Тут ведь какая штука - вначале сломали один домик, потом десять, потом началась статистика. Да и людей, жалеющих, чувствующих город все меньше. Почему важно, чтобы мэр Киева был киевлянином? Понятное дело, что это недостаточное, но необходимое условие - почему? - потому что в голове должно сидеть детство, помнящее вот этот дом, вот этот мост, вот это дерево и т.д. Жалко резать по живому свое детство, свою память. Жалко взорвать улицу, на которой продавали твое любимое мороженное, жалко спилить сквер, где качался на качелях. Вот этой самой жалости и нет сегодня.
К-ч: Сегодня появляется много памятников. А если бы тебе предложили разработать проект памятника, кому бы его посвятил?
А. З.: Когда-то мы с моим большим другом Женей Коротковым придумали Парк Поэтов. Представь себе аллею вдоль которой и Плужник, и Свидзинский, и Зеров, и Маккавейский… А в конце аллеи во весь рост - памятник Неизвестному Поэту. С авоськой, с разметавшимся волосом, с какой-то наивной верой в глазах. В общем, немножко карикатурно и трогательно одновременно.
… Знаешь, Таня, вот я о чем сейчас подумал. Ты, наверное, не раз видела людей на берегу реки или в лесу отчаянно орущих, включающих музыку до упора. Это ведь от отчаянья. Поди, попробуй, звучать на одной волне с ветром, с птичьим пеньем, с рекой… Не выходит - и тогда человек кричит, пытаясь заглушить, задавить чистый звук. Так и с Киевом. Слишком много шума, чтобы Киева не слышать. Зря стараются - не столько Киеву, сколько себе вредят. Кому судьба, а кому - участь.
Беседу вела Татьяна КОЛОМЫЧЕНКО
специально для Киевляныча
Продолжение следует…