Мы ждем
Когда создаются слова из шелухи мычащих звуков земного разлива, должно сохраниться нечто, способное быть переданным за пределами минерального двоичного кода.
Бинарность - вчерашний день завтрашнего прогресса. Некогда, видимая как нечто условно разделенное и устремляющееся к конъюнкции, в определенные времена и сроки, оно имело место быть.
Но в тот и то цимес заводящих, что каждое время имеет свой собственный именник и пусть собаки лают, их синяя птица знает свой путь.
Эта ваша расеюшка, взъебанная из вороха прошлого без продолжительного аккаунтирования в пространстве доступности к личному кабинету, снова оказывается тем, что она была и будет - местом бегства их шалопаев, ссылкой проигравших, которые взрослея в сих ебенях, тщатся вернуться в их пенаты, рисуя сложные диаграммы течения - ибо время вне и внутри ада течет по разному чем в их паризеях.
Шаг за шагом, шаг против шага, мерность разворачивания отслеживается четко и каждая граница оставляет свой след в плывущем голландце умершего роя, который есть ваша машина их разумного осознания. Каждый шаг, умеренный путем болтливого футуристирования, с попыткой выстроить центральную пирамиду, есть бастардизация бога; ублюдки думают, что думая, они обретут наследие отцов их.
Но отцы им ничего не давали, просрав все сами. Ибо отцы их и есть наследие. Исшедший исшел из себя, себя забрав. Прошлое есть конъюнкция из них, благих ли правящих, злых ли правящих, их бога и их порожденного диалога в троичном формате. Ибо время говорит самое за себя. Умершие двое, оставили время быть потоком, по которому плывут мертвецы, та самая плоть поедаемая, что нонче умысливается как упадок нравов, но на деле есть опускание в почву земного. Проще, еще проще, снова просто - прогресс нашей трети, той, что видима и той, что начинаем отсчитывать каждый от своего круга и своего брега, есть именно в том, что от цельного идет опускание и распад, с попытками умыслить распад, остановить опускание, предотвратить восхождение, взойти самим. Зависть, есть знание зрячего о грядущей слепоте. Ибо слепые не знают, что узреть, не зная , что можно зреть и не ведая, что им дано будет зрение.
Теперь, это ворошение червей поедающих мертвеца. Скоро останутся одни только кости. Ибо бог это вещь и нет в нем духа.
Каждая пошаговая рим-изация, будь она рейх, роям, ресь или русь, есть не более чей рай роя, канал мира, прорытый сквозь реки-реси из-реченного уплотнения бога в земле. Ибо если это время земных, то и земля есть мать и есть богиня, рождающее лоно, ресурс вечного о-движения.
Они ждут. Забавно, что паразиты пережили носителя и стали умнее, способные возродить его. Возрождение носителя есть главная их цель, их прогрессорство, ваши меж расовые браки и нигрофилия, с усеми сирийсками аллахистами, есть их движение к созданию питательного бульона, разложения и брожения, дабы червям было, что есть. Из воров в worms, из князи в грязи, дабы воскреснуть вновь под обличием иным, из плоти отданной, воссоздав иную плоть.
Говорить с дураками всегда интересно. Они кичатся своими дарвинами и своим превознесенным разумом. Поднимают плошку прогорклого масла над тьмой насмехающихся пауков. Ваши прометеи есть иная сказка. Ебать людей даруя им свою плоть, за это можно печень отдать. Ведь их прометей, наш promised theus, есть жертва самого себя в машину будущего цикла - из тех, кто выйдет в кипящий бульон, родится новый бог, чьи мысли будут вашими мыслями, чьи жажды будут вашими жаждами. Бог есть проекция мертвецов из прошлого цикла, возрожденный, он впитывает их плоть осознания, становясь плотью распада грядущего времени, чтобы стать белой костью для будущего, откапающего его останки.
Разве не для этого зажигают звезды?...
Бинарность - вчерашний день завтрашнего прогресса. Некогда, видимая как нечто условно разделенное и устремляющееся к конъюнкции, в определенные времена и сроки, оно имело место быть.
Но в тот и то цимес заводящих, что каждое время имеет свой собственный именник и пусть собаки лают, их синяя птица знает свой путь.
Эта ваша расеюшка, взъебанная из вороха прошлого без продолжительного аккаунтирования в пространстве доступности к личному кабинету, снова оказывается тем, что она была и будет - местом бегства их шалопаев, ссылкой проигравших, которые взрослея в сих ебенях, тщатся вернуться в их пенаты, рисуя сложные диаграммы течения - ибо время вне и внутри ада течет по разному чем в их паризеях.
Шаг за шагом, шаг против шага, мерность разворачивания отслеживается четко и каждая граница оставляет свой след в плывущем голландце умершего роя, который есть ваша машина их разумного осознания. Каждый шаг, умеренный путем болтливого футуристирования, с попыткой выстроить центральную пирамиду, есть бастардизация бога; ублюдки думают, что думая, они обретут наследие отцов их.
Но отцы им ничего не давали, просрав все сами. Ибо отцы их и есть наследие. Исшедший исшел из себя, себя забрав. Прошлое есть конъюнкция из них, благих ли правящих, злых ли правящих, их бога и их порожденного диалога в троичном формате. Ибо время говорит самое за себя. Умершие двое, оставили время быть потоком, по которому плывут мертвецы, та самая плоть поедаемая, что нонче умысливается как упадок нравов, но на деле есть опускание в почву земного. Проще, еще проще, снова просто - прогресс нашей трети, той, что видима и той, что начинаем отсчитывать каждый от своего круга и своего брега, есть именно в том, что от цельного идет опускание и распад, с попытками умыслить распад, остановить опускание, предотвратить восхождение, взойти самим. Зависть, есть знание зрячего о грядущей слепоте. Ибо слепые не знают, что узреть, не зная , что можно зреть и не ведая, что им дано будет зрение.
Теперь, это ворошение червей поедающих мертвеца. Скоро останутся одни только кости. Ибо бог это вещь и нет в нем духа.
Каждая пошаговая рим-изация, будь она рейх, роям, ресь или русь, есть не более чей рай роя, канал мира, прорытый сквозь реки-реси из-реченного уплотнения бога в земле. Ибо если это время земных, то и земля есть мать и есть богиня, рождающее лоно, ресурс вечного о-движения.
Они ждут. Забавно, что паразиты пережили носителя и стали умнее, способные возродить его. Возрождение носителя есть главная их цель, их прогрессорство, ваши меж расовые браки и нигрофилия, с усеми сирийсками аллахистами, есть их движение к созданию питательного бульона, разложения и брожения, дабы червям было, что есть. Из воров в worms, из князи в грязи, дабы воскреснуть вновь под обличием иным, из плоти отданной, воссоздав иную плоть.
Говорить с дураками всегда интересно. Они кичатся своими дарвинами и своим превознесенным разумом. Поднимают плошку прогорклого масла над тьмой насмехающихся пауков. Ваши прометеи есть иная сказка. Ебать людей даруя им свою плоть, за это можно печень отдать. Ведь их прометей, наш promised theus, есть жертва самого себя в машину будущего цикла - из тех, кто выйдет в кипящий бульон, родится новый бог, чьи мысли будут вашими мыслями, чьи жажды будут вашими жаждами. Бог есть проекция мертвецов из прошлого цикла, возрожденный, он впитывает их плоть осознания, становясь плотью распада грядущего времени, чтобы стать белой костью для будущего, откапающего его останки.
Разве не для этого зажигают звезды?...