Иллюстрации А.Давыдовой к рассказу Э.Т.А. Гофмана
Вслед за meta_68, представившим в нашем сообществе две книги из довоенной детгизовской серии "Рассказы иностранных писателей" ( http://kid-book-museum.livejournal.com/163746.html и http://kid-book-museum.livejournal.com/163521.html), покажу еще одно серийное издание - рассказ Эрнеста Теодора Амадея Гофмана "Мастер Мартин-бочар и его подмастерья" (1937 г.)
Серия именовалась в то время "библиотечкой для детей старшего возраста". Вот как выглядит оригинальный картонный переплет книги Гофмана:
Рассказу предшествует вступительная статья Веры Смирновой, известной в качестве не только детского писателя (автора книги "Девочки"), но и литературного критика:
А сама история - чудесная фантазия о внутреннем выборе между любовью и призванием. Выборе, которым истинная любовь только проверяется.
Все юноши загораются чувством к прекрасной Розе, дочери почтенного мастера-бочара, так напоминающей "мастерские произведения нашего великого Альбрехта Дюрера", "его чудесных девушек, полных великой прелести, сладостной кротости и благочестия". Видимо, словесный портрет Розы произвел такое неотразимое впечатление на одного из читателей (читательниц) книги, что он решил добиться соответствия между рисунками А.Давыдовой и словом Гофмана, оживить их красками, чтобы увидеть, наконец, "румянец, пробегающий по щекам, подобным душистым розам" и "тонкие вишнево-алые жгучие губы"...
Простим анонимному читателю его невольный порыв и посмотрим иллюстрацию в обесцвеченном виде, скрывающем следы варварского раскрашивания карандашом:
А вот и претенденты на руку Розы. К счастью, эта картинка обошлась без читательской "доработки":
Еще один поклонник не удержался от конфликта с отцом девушки:
Мартин видит мужем своей дочери только истинного мастера бочарного дела и не приемлет представителей других профессий, даже дворянского рода. Поэтому все поклонники Розы притворяются бочарами, но собственное призвание - литейщика, художника или военного - не позволяет им отдаться всей душой чуждому ремеслу.
Правда, окончательный выбор остался за девушкой:
Признаться, приятно было снова погрузиться в прозу Гофмана и испытать при этом ощущение, что читаю рассказ вслед за неведомым читателем 30-40-х годов, который, быть может, искал в тот момент свое собственное призвание и видел его в искусстве рисования?!
Серия именовалась в то время "библиотечкой для детей старшего возраста". Вот как выглядит оригинальный картонный переплет книги Гофмана:
Рассказу предшествует вступительная статья Веры Смирновой, известной в качестве не только детского писателя (автора книги "Девочки"), но и литературного критика:
А сама история - чудесная фантазия о внутреннем выборе между любовью и призванием. Выборе, которым истинная любовь только проверяется.
Все юноши загораются чувством к прекрасной Розе, дочери почтенного мастера-бочара, так напоминающей "мастерские произведения нашего великого Альбрехта Дюрера", "его чудесных девушек, полных великой прелести, сладостной кротости и благочестия". Видимо, словесный портрет Розы произвел такое неотразимое впечатление на одного из читателей (читательниц) книги, что он решил добиться соответствия между рисунками А.Давыдовой и словом Гофмана, оживить их красками, чтобы увидеть, наконец, "румянец, пробегающий по щекам, подобным душистым розам" и "тонкие вишнево-алые жгучие губы"...
Простим анонимному читателю его невольный порыв и посмотрим иллюстрацию в обесцвеченном виде, скрывающем следы варварского раскрашивания карандашом:
А вот и претенденты на руку Розы. К счастью, эта картинка обошлась без читательской "доработки":
Еще один поклонник не удержался от конфликта с отцом девушки:
Мартин видит мужем своей дочери только истинного мастера бочарного дела и не приемлет представителей других профессий, даже дворянского рода. Поэтому все поклонники Розы притворяются бочарами, но собственное призвание - литейщика, художника или военного - не позволяет им отдаться всей душой чуждому ремеслу.
Правда, окончательный выбор остался за девушкой:
Признаться, приятно было снова погрузиться в прозу Гофмана и испытать при этом ощущение, что читаю рассказ вслед за неведомым читателем 30-40-х годов, который, быть может, искал в тот момент свое собственное призвание и видел его в искусстве рисования?!