А. Введенский "А ты?", худ. А Боровская.Сов. график, 1944г.
Существует мнение, что из тиража в 50 подносных подарочных экземпляров книги через сто лет остаются все 50, из тиража в 500 экземпляров в твердом переплете остается 300, а из 100 000 тонких книжек в бумажной обложке остается всего 100.
Представляемая сегодня небольшая книжа-ширмочка тому подтверждение. Изначальный тираж составлял весьма внушительную цифру полмиллиона экземпляров. А пойди найди сегодня! Даже в фондах крупнейших государственных библиотек отсутствует. По не подтвержденной информации год издания - 1944-й. Видно, что рисунки выполнены литографическим способом. Бумажная полоса запечатана только с одной стороны. Другая - белая.
Книжка вполне себе в духе тренда, наметившегося в конце 20-х и расцветшем в военные годы, и заключавшемся в милитиризации детской печати. Не одно поколение советской детворы выросли на ней. Имея любимыми игрушками сабли, пистики да автоматы и мечтая выследить хоть какого-нибудь самого завалящего шпиона, или уложить дусяток-другой фашистов. Да что там 40-е! В брежневские застойные годы я сам бегал с нашитыми погончиками и кобурой на поясе, оглушительно паля пистонами (какой был чудесный запах при этом!). Однако уж очень жестко и в лоб автор спрашивает с юного читателя, зажимая его в угол финальным вопросом: - "Расскажи, кем будешь ты!". И только попробуй, подлец, сказать, что доктором или артистом цирка!
Представляемая сегодня небольшая книжа-ширмочка тому подтверждение. Изначальный тираж составлял весьма внушительную цифру полмиллиона экземпляров. А пойди найди сегодня! Даже в фондах крупнейших государственных библиотек отсутствует. По не подтвержденной информации год издания - 1944-й. Видно, что рисунки выполнены литографическим способом. Бумажная полоса запечатана только с одной стороны. Другая - белая.
Книжка вполне себе в духе тренда, наметившегося в конце 20-х и расцветшем в военные годы, и заключавшемся в милитиризации детской печати. Не одно поколение советской детворы выросли на ней. Имея любимыми игрушками сабли, пистики да автоматы и мечтая выследить хоть какого-нибудь самого завалящего шпиона, или уложить дусяток-другой фашистов. Да что там 40-е! В брежневские застойные годы я сам бегал с нашитыми погончиками и кобурой на поясе, оглушительно паля пистонами (какой был чудесный запах при этом!). Однако уж очень жестко и в лоб автор спрашивает с юного читателя, зажимая его в угол финальным вопросом: - "Расскажи, кем будешь ты!". И только попробуй, подлец, сказать, что доктором или артистом цирка!