В коротких штанишках
В не столь уж далекое время длина штанов имела архиважное значение: она символизировала границу между мальчиком и мужчиной. "Длина брюк обозначала возраст. Только по достижению десяти-двенадцати лет мальчики, отправляясь в гимназию, лицей или школу, надевали свои первые длинные брюки", отмечает в своей книге "Ленты, кружева, ботинки..." Раиса Кирсанова.
А был он заправским мужчиной,
С сознанием собственных сил,
И ножик вертел перочинный,
И длинные брюки носил.
<...>
О мой благородный и гордый
Заступник, гигант и герой!
В то время ты кончил четвёртый,
А я перешёл во второй.
(В.Берестов "Великан")
Разумеется, детские книги не могли пройти мимо столь значимого жизненного рубежа.
Статусный характер кромки штанины широко простирался во времени и пространстве.
"...он с любопытством разглядывал своих будущих товарищей. Некоторые мальчики были одеты в дорогие нарядные костюмчики, а на одном был даже бархатный костюм с большим белым воротником из кружев. А волосы у него были длинные, как у девочки, и завитые...
А какой-то мальчик пришёл на экзамен совсем один.
Одет он был, как взрослый, в длинные брюки и синюю рубашку, подпоясанную ремешком."
(Л.Кон "Рассказы о Володе Ульянове")
"Он пошёл к отцу.
- Я вырос, - решительно заявил он. - Я буду носить длинные брюки.
Отец колебался.
- Ну, не знаю… - сказал он, подумав. - Длинные брюки обычно надевают в четырнадцать лет - а тебе всего двенадцать."
(Ф. Скотт Фицджеральд "Странная история Бенджамина Баттона")
Повесть в рассказах румынского писателя Виктора Вынту "Кто такой Нице Пенице?" - одна из многих книг с историями из школьной жизни, написанная в виде дневника одиннадцатилетнего мальчика. Она незатейлива и даже наивна, похожа на множество других подобных книг. Пожалуй, в детстве она мне нравилась именно благодаря этой незамысловатости, знакомым повседневным ситуациям. Нице был самым обычным мальчишкой, отличавшимся от сверстников только любовью к рисованию, и события в его жизни тоже были обыкновенными и понятными.
Эпизод со штанами несколько выбивался из этого ряда, поскольку в мои школьные годы брючная дискриминация уже была архаикой, вспоминавшейся разве что при взгляде на старый букварь.
Но для одноклассников Нице вопрос был животрепещущим.
[А как же я буду без брюк?]
Повесть В.Вынту написана в 1958 . Несколькими годами позже вышел один из первых сборников рассказов В.Крапивина "Брат, которому семь". В возрасте упомянутого брата эта книжка была у меня, наверное, самой любимой. Рассказы написаны еще неопытной рукой, но привлекают искренностью и симпатичной парой персонажей, ставшей потом фирменным знаком крапивинских книг. Истории про семилетнего Альку и его старшего друга, четвероклассника Лапу были интересными и несколько экзотичными: в них присутствовали патефоны, утюг на углях и - страстная тоска по длинным штанам.
[Попробуйте целых семь лет прожить без таких брюк и тогда все поймете!]
Отправившийся за компанию с Лапой в местный магазинчик Алька внезапно узрел среди скучных лоскутов предмет своих мечтаний:
Неожиданный поворот темы открылся в еще одной любимой в детстве книге - "Партия свободных ребят" Николая Богданова. В ней компания деревенских мальчишек пытается организовать первый пионерский отряд. Со всей решительностью и энтузиазмом.
У этой вроде бы совершенно "правильной" пионерской повести была непростая судьба. Книга вышла в середине двадцатых и, по воспоминаниям педагога Н. П. Борисова "фактически служила настольным пособием по организации ученического самоуправления сельских ребятишек, потом она была запрещена как мешавшая организации пионерских отрядов". Позднее повесть все же разрешили переиздать, но в сильно переработанном виде.
Как ни странно, переработка пошла книге на пользу: она стала более емкой, выразительной и связной. Ранний вариант текста был рыхлым и перегруженным "простонародными" оборотами. Хотя как свидетельство времени он по-своему интересен. К тому же в нем был примечательный персонаж в коротких штанишках, отсутствующий в переработанной версии. Приехавший к деду Кирьяну московский племянник, взрослый мужчина, по-спортивному щеголял по деревне в одних трусах, повергая в ужас селян, незнакомых с закалкой и тренировкой.
По совету закаленного комсомольца Николая ребята вступают в переписку с московскими пионерами, чтобы узнать, как надо идти пионерскому делу, "окромя ходьбы и чтения". Ценный совет резко поднял авторитет бесштанного москвича в глазах юных "партийцев": "Я думал, тово он, дурковатый, а он, брат, деловой, - несмотря, што без штанов ходит."
А был он заправским мужчиной,
С сознанием собственных сил,
И ножик вертел перочинный,
И длинные брюки носил.
<...>
О мой благородный и гордый
Заступник, гигант и герой!
В то время ты кончил четвёртый,
А я перешёл во второй.
(В.Берестов "Великан")
Разумеется, детские книги не могли пройти мимо столь значимого жизненного рубежа.
Статусный характер кромки штанины широко простирался во времени и пространстве.
"...он с любопытством разглядывал своих будущих товарищей. Некоторые мальчики были одеты в дорогие нарядные костюмчики, а на одном был даже бархатный костюм с большим белым воротником из кружев. А волосы у него были длинные, как у девочки, и завитые...
А какой-то мальчик пришёл на экзамен совсем один.
Одет он был, как взрослый, в длинные брюки и синюю рубашку, подпоясанную ремешком."
(Л.Кон "Рассказы о Володе Ульянове")
"Он пошёл к отцу.
- Я вырос, - решительно заявил он. - Я буду носить длинные брюки.
Отец колебался.
- Ну, не знаю… - сказал он, подумав. - Длинные брюки обычно надевают в четырнадцать лет - а тебе всего двенадцать."
(Ф. Скотт Фицджеральд "Странная история Бенджамина Баттона")
Повесть в рассказах румынского писателя Виктора Вынту "Кто такой Нице Пенице?" - одна из многих книг с историями из школьной жизни, написанная в виде дневника одиннадцатилетнего мальчика. Она незатейлива и даже наивна, похожа на множество других подобных книг. Пожалуй, в детстве она мне нравилась именно благодаря этой незамысловатости, знакомым повседневным ситуациям. Нице был самым обычным мальчишкой, отличавшимся от сверстников только любовью к рисованию, и события в его жизни тоже были обыкновенными и понятными.
Эпизод со штанами несколько выбивался из этого ряда, поскольку в мои школьные годы брючная дискриминация уже была архаикой, вспоминавшейся разве что при взгляде на старый букварь.
Но для одноклассников Нице вопрос был животрепещущим.
[А как же я буду без брюк?]
Повесть В.Вынту написана в 1958 . Несколькими годами позже вышел один из первых сборников рассказов В.Крапивина "Брат, которому семь". В возрасте упомянутого брата эта книжка была у меня, наверное, самой любимой. Рассказы написаны еще неопытной рукой, но привлекают искренностью и симпатичной парой персонажей, ставшей потом фирменным знаком крапивинских книг. Истории про семилетнего Альку и его старшего друга, четвероклассника Лапу были интересными и несколько экзотичными: в них присутствовали патефоны, утюг на углях и - страстная тоска по длинным штанам.
[Попробуйте целых семь лет прожить без таких брюк и тогда все поймете!]
Отправившийся за компанию с Лапой в местный магазинчик Алька внезапно узрел среди скучных лоскутов предмет своих мечтаний:
Неожиданный поворот темы открылся в еще одной любимой в детстве книге - "Партия свободных ребят" Николая Богданова. В ней компания деревенских мальчишек пытается организовать первый пионерский отряд. Со всей решительностью и энтузиазмом.
У этой вроде бы совершенно "правильной" пионерской повести была непростая судьба. Книга вышла в середине двадцатых и, по воспоминаниям педагога Н. П. Борисова "фактически служила настольным пособием по организации ученического самоуправления сельских ребятишек, потом она была запрещена как мешавшая организации пионерских отрядов". Позднее повесть все же разрешили переиздать, но в сильно переработанном виде.
Как ни странно, переработка пошла книге на пользу: она стала более емкой, выразительной и связной. Ранний вариант текста был рыхлым и перегруженным "простонародными" оборотами. Хотя как свидетельство времени он по-своему интересен. К тому же в нем был примечательный персонаж в коротких штанишках, отсутствующий в переработанной версии. Приехавший к деду Кирьяну московский племянник, взрослый мужчина, по-спортивному щеголял по деревне в одних трусах, повергая в ужас селян, незнакомых с закалкой и тренировкой.
По совету закаленного комсомольца Николая ребята вступают в переписку с московскими пионерами, чтобы узнать, как надо идти пионерскому делу, "окромя ходьбы и чтения". Ценный совет резко поднял авторитет бесштанного москвича в глазах юных "партийцев": "Я думал, тово он, дурковатый, а он, брат, деловой, - несмотря, што без штанов ходит."